Максим Кононенко: год, когда мы повзрослели

Вот и заканчивается две тысячи двенадцатый год. Год больших перемен в самосознании русской нации. В этом году мы поняли, что нельзя танцевать на амвоне. В этом году мы решили самостоятельно воспитывать наших сирот. Нет никаких сомнений в том, что в этом году мы стали взрослее. Потому что окончательная религиозная самоидентификации и ответственность за тех, кто не может помочь тебе сам — это и есть превращение инфантильного подростка в умудренного опытом взрослого.

Это большой шаг вперед, и я уверен, что этот шаг — только первый. И за ним последуют другие логичные шаги на пути повышения национальной ответственности. И наверняка уже в следующем году русский народ станет гораздо меньше пить, по воскресеньям будет посещать службу, перестанет разворовывать бюджеты всех уровней и начнет беречь окружающую среду.

Мы перестанем ездить на красный и обгонять справа, а уровень бытовых убийств упадет в десять раз. Полицейские больше не будут пытать задержаных, а следователи — обвинять невиновных в несуществующих преступлениях. Судьи начнут судить по совести и по закону, а депутаты Государственной Думы начнут….

впрочем, хорошо, не всё сразу.

Да, я искренне верю, что именно так всё и произойдет. Мы перестанем быть разобщенными, и снова станем единым народом. Мы будем вместе радоваться удачам и вместе откликаться на горе. Мы усыновим всех сирот и возьмем на работу всех инвалидов. У нас больше не будет детских домов, зато везде будут пандусы и чистые автобусы с низкой посадкой.

Мы преодолеем национализм и ксенофобию, легализуем мигрантов и интегрируем их в русскую культуру. Мы сделаем нашу страну привлекательной для всего мира. К нам хлынут инвестиции и переселенцы из тесной Европы, мы окончательно освоим Сибирь и создадим таки в Москве международный финансовый центр. Наша экономика станет высокотехнологичной, мы перейдем на солнечную энергию и создадим, наконец, убийцу iPhone. И все нобелевские премии достанутся нашим ученым.

А самое главное — сила наших духовных скреп достигнет, наконец, уровня 1913-го года.

Иначе я вообще не понимаю, зачем мы вот это вот всё в этом году понатворили.