Социальное государство в кризисе

Одной из главных тем общественной дискуссии в последние месяцы стала пенсионная реформа, крайне туго проходившая согласования и между министерскими блоками, и между правительством и президентом. В итоге Владимир Путин принял решение о том, что закон о пенсиях вступит в силу лишь через год, и это, вероятно, должно немного снизить социальное напряжение. Очевидно, вопрос о пенсионной системе стал принципиальным для власти. Между тем, фундаментальные проблемы в этой сфере испытывает не только Россия, но и многие страны Запада.

Доктор исторических наук, эксперт Центра Вардан Багдасарян убежден: это свидетельствует о кризисе социального государства как такового.

Пенсия - это величайшее гуманистическое достижение в истории мировых цивилизаций. Исследователи реликтовых сообществ говорят нам о страшных по современным представлениям вещах. Так, этнографы рассказывают об одном из полуканнибалистских локалитетов, в котором во время пандемии голода поедали старух. На вопрос о том, почему они при этом оставляют в живых домашних животных, этнографы получили ответ: собаки ловят выдр, а старухи выдр не ловят. Таким образом, главным здесь явлется прагматическая польза.

С тех пор цивилизации шагнули далеко вперед. Стал формироваться освященный религиозной традицией принцип: стариков кормят дети. Он предполагал модель патриархальной семьи. Основные ценностные ориентиры традиционного общества определяли именно старики.

Первый вызов, который возник в связи с феноменом первых пенсий, было развитие системы государственной службы. Впервые, может быть, идею пенсии попытался реализовать Юлий Цезарь: он ввел пенсии для воинов, закончивших воинскую службу. Однако - и это фактор, во почти не учтенный при изучении вопроса гибели Римской империи, - легионеров было много, пенсий становилось все больше, и одной из причин обрушения финансовой системы Рима оказалась неспособность поддерживать выплаты пенсий.

Отчасти это определило систему феода в Средневековье: расплачиваясь землей, а не деньгами, власть в какой-то мере обезопасила себя от повторения этой ошибки.

Наступает эпоха модерна. Рушится традиционная система. Представитель традиционного общества уходит в город, на индустриальное производство, инкорпорируется в рабочую среду. И вроде бы получает лучшую жизнь. Но только при условии, что работает. А если человек лишается работы, то на ранней стадии модерна, в Новое время, он попадает в положении маргинала и аутсайдера.

В начале XX века это привело к охватившей многие страны мира борьбе за введение пенсий. Кстати, в ряде государств пенсий нет по сей день. Пенсионной системы нет в Китае, пенсионной системы нет в Индии. Величайшим достижением было введение пенсионной системы в СССР в 1932 году - раньше, чем в США. Потом в стране она распространилась и на колхозников. В советской версии реализовывалась модель социального государства.

Говоря о развитии пенсий, чаще всего вспоминают Бисмарка, который в 1889 году установил пенсионную систему в Германии. От этого момента пошло развитие пенсий.

Модели было две, две альтернативы оппонировали друг другу.

Концепция Бисмарка заключалась в том, чтобы сохранить статус работающего после того, как он перестал работать. Отсюда идея накопительной пенсии как отложенной заработной платы.

Параллельно бисмарковской линии - через два года после введения пенсионной системы в Германии - появляется условно именуемая датская модель. Главная идея датской модели заключается не в сохранении статуса (сколько рабочий получал, столько и будет получать, перестав работать). Главная целевая установка здесь - предотвратить бедность и возможные социальные потрясения. То есть в основе этой концепции лежит другой принцип: старики обеспечивали нас в прошлом, мы должны обеспечить их сегодня.

Эта линия, казалось бы, победила и стала стержнем социального государства, строители которого многого достигли на этом пути. Но ( и я буду говорить об этом) сейчас оно рушится.

Если в 1900 году работало 66% мужчин в возрасте от 60 лет и старше, то в 1990 году их оказалось только 26%. Пенсионный возраст с 1950 по 1990 год снизился с 66 до 60 лет.

Таким образом появляется категория неработающих, но находящихся в достаточно комфортном социальном положении людей.

Между тем, это провоцирует кризис социального государства. Репродуктивность в странах Запада низкая, продолжительность жизни растет и уже перешагнула 80 лет. Возник феномен демографической нагрузки, которая будет только усиливаться. Это серьезной вызов для Запада: за счет чего и кто станет обеспечивать стариков? Все популярнее становится мысль о том, что ресурсов на всех не хватит.

Здесь стоит вспомнить высказывание Шредера: «Мы не можем продолжать сохранять существующую систему: никаким образом мы не можем избежать изменений... Мы должны сказать до свидания многому из того, что стало дорого для нас, но также, к сожалению, слишком дорогостояще... Мы должны изменить нашу ментальность и научиться смотреть в лицо реальности». А реальность такова: «Демографический спад и старение населения скоро сделают нашу систему здравоохранения, пенсионную систему непозволительно дорогими». Канцлер Германии признавал, что «многое придется изменить», потому что «нет разумной альтернативы»

В России ситуация специфическая. На Западе пенсии получают в течение 12 -15 лет: именно настолько средняя продолжительность жизни больше возраста выхода на пенсию. В России же он больше всего на 6 лет, а недавно был период, когда средняя продолжительность жизни населения была и вовсе ниже возраста выхода на пенсию. Даже в пенсиях чиновники находили ту лазейку, которую позволяла им обогащаться. Им не выгодно, чтобы люди жили дольше: тогда придется платить больше пенсий.

Итак, основной вопрос: как быть со стареющим западным населением. Видимо, обеспечивать его должны другие нации и народы. Вопроса национального распределения ресурсов выходит на уровень мирового моделирования. Возникает новая модель распределения ресурсов: «старый» Запад - и обеспечивающая его молодежь в странах развивающегося мира.