Выставка на "Винзаводе" объединила палачей и жертв 1930-х

Плакаты и эскизы Виктора Дени возвращают историю во всем ее неприглядном, порой  отталкивающем виде.

В «Википедии» в примечаниях к статье о Викторе Дени (1893–1946) дана ссылка на персональный сайт художника. Открываешь ее — а там реклама шуб из  мутона.

Дени бы, наверное, расстроился. Все-таки идейный был товарищ. Автор карикатур в «Правде» и «Известиях», он колебался лишь вместе с партией. В  этом убеждает выставка, открывшаяся в московской галерее «Проун».

Здесь представлены работы из архива художника, оказавшегося в частном владении в Праге, — в основном плакаты и эскизы к ним, а  также документы, связанные с его жизнью. Вторая половина архива хранится в  Москве. В «Проуне» не знают, кто ею владеет, но рассчитывают на появление  владельца на «Винзаводе».

Помимо плакатов, связанных с революцией и Великой  Отечественной войной, на выставке много портретов вождей. Сталина Дени рисовал в  самых разных видах, включая «наполеоновскую» позу с засунутой под обшлаг шинели  рукой. Но есть и Ворошилов, мечтательно глядящий в небо, где самолеты выложили  имя отца народов, и Каганович, победительно рассматривающий мелкую фигурку  инженера-скептика на плакате «Ученые лилипуты и идущий в гору транспорт». Скептик утверждает, что в день можно загружать и отправлять 56 тыс. вагонов, а  нарком — что 73 тыс. Плакат напечатали в 1935 году, а четыре года спустя  появилась новая версия — рядом с Кагановичем уже Сталин, а количество вагонов  увеличилось до 100 тыс.

Дени никогда не противостоял веяниям эпохи. В 1920-е он еще рисует Зиновьева как лидера-трибуна (в «Проуне» показывают  рисунок, связанный с зиновьевским докладом об итальянской революции), но уже в 1930-е все уклонисты и оппортунисты буквально насаживаются на кончик его  пера.

Особенно достается Троцкому. Художнику помогает  постоянный соавтор Демьян Бедный, сочинивший для него множество текстов, в том  числе по-своему бессмертный стих «Шагают к гибели своей» (1937). На рисунке пару  внушительных габаритов фашистов ведет за собой, словно крысолов с дудочкой, маленький невзрачный Лев Давыдович: «Иуды Троцкого бородка / Обмокла  бешеной слюной.

/ Гад этот мерзостный — находка / Фашистам, бредящим  войной».

К этому времени, правда, Демьян уже лишился расположения Сталина, был вынужден покинуть Кремль и распродать свою уникальную библиотеку. Дени  же оставался на плаву: художник «Правды» был меньше на виду, чем первый  пролетарский поэт, каковым считал себя Бедный.

Неудивительно, что и в воспоминаниях современников имя Дени  отыскиваешь с трудом: идеологическая невзрачность у него есть следствие общей  невзрачности, какой-то затертости, человеческой серости. Хотя начало было  многообещающим.

Выходец из обедневшей дворянской семьи, он стал  известным карикатуристом еще до революции. Сотрудничал в «Сатириконе», «Будильнике», «Солнце России» и других популярных изданиях, был отмечен Репиным  как талантливый рисовальщик. Первые годы после революции, когда Дени принял  сторону большевиков, его работы для «Окон сатиры РОСТа» были яркими. Дени  заметили: Луначарский нахваливал его в письмах к Ленину, потом опубликовал о нем  статью.

Тандему Дени–Бедный противостоял союз  Маяковский–Родченко. Он просуществовал меньше, но в истории искусства запомнился  всем. Дело не в серебряной медали, которой наградили их цикл плакатов в 1925 году на парижской Международной художественно-промышленной выставке. Творчество  Маяковского и Родченко — прежде всего поиск и лишь затем идеология. Творчество  же Дени и Бедного — прежде всего пропаганда и только иногда  искусство.

Имена советских плакатистов революционной поры, таких как Моор или Дени, уже мало кто помнит в XXI веке. Хотя в советскую эпоху  их работы воспроизводились сотнями тысяч экземпляров, ими полнились учебники и  хрестоматии. Нынешняя выставка в галерее «Проун» возвращает историю во всем ее  неприглядном, порой отталкивающем виде.

Выставка продлится до 20 декабря.