Еврейские пляски на костях

В августе сего года в Ростове-на-Дону состоялся 1-й Международный форум памяти жертв холокоста в России. Проходил он под аккомпанемент непрекращающегося уже более семи месяцев конфликта вокруг мемориального комплекса, что расположен в Змиёвской балке, территориально относящейся к Железнодорожному району донской столицы.

Он подогревался судебным разбирательством, затеянным ростовским адвокатом В. Лифшицем, действующим по доверенностям ряда еврейских организаций и подавшим иск в Кировский райсуд к управлению культуры РостованаДону и аналогичному учреждению обладминистрации.

Мемориальный комплекс в Змиёвской балке был открыт в 1975 году. После развала СССР, фактически оказавшись бесхозным, он пришёл в упадок. Но вскоре городские власти не только привели комплекс в порядок, но и, согласно постановлению тогдашнего губернатора Ростовской области В. Чуба за №411 от 09.10.1998 года, взяли под охрану. В уточнённой редакции памятник стал называться объектом культурного наследия регионального назначения «Мемориальный комплекс памяти жертв фашизма в Змиёвской балке 1942 г.».

После реставрации на стене музея комплекса в 2004 году появилась табличка, установленная по решению попечительского совета и на средства одной из местных еврейских общин, с текстом: «11-12 августа 1942 года здесь было уничтожено нацистами более 27 тысяч евреев. Это самый крупный в России мемориал холокоста».

Однако анализ документальных источников, проведённый в рамках подготовки паспорта этого сооружения, выявил серьёзные текстуальные ошибки в табличке. Вот почему в ноябре 2011 года с подачи городских властей появилась, взамен прежней, новая информационная доска, которая гласила: «Здесь, в Змиёвской балке, в августе 1942 года гитлеровскими оккупантами были уничтожены более 27 тысяч мирных граждан и советских военнопленных. Среди убитых – представители многих национальностей. Змиёвская балка – крупнейшее на территории Российской Федерации место массового уничтожения фашистскими захватчиками советских граждан в период Великой Отечественной войны – является историческим памятником регионального значения».

Именно такой текст привёл в итоге к словесным баталиям в Кировском районном суде. Хотя, как показывает мировая практика, ничего предосудительного в поправках нет. Ведь смогли же в 1992 году в польском Освенциме (концлагерь Аушвиц – Биркенау 1940-1945) после кропотливых изысканий профессиональных историков, уточнивших национальный состав и численность жертв нацистского произвола, безо всякого скандала поменять мраморную плиту с числом 4 миллиона жертв на аналогичную – с числом полтора миллиона.

Надо прямо сказать, что сегодня, 70 лет спустя, установить точные данные по Змиёвской балке не представляется возможным. Впрочем, для любого здравомыслящего человека это и не столь важно. Главное, чтобы память о той трагедии была священна. А то, что ныне затеяли адвокат Лифшиц сотоварищи, на языке местных краеведов звучит как «пляска на костях». Причём его сторонники в качестве аргументов зачастую опускаются до обвинений оппонентов в антисемитизме и «отрицании холокоста как исторического явления».

Более всех досталось ростовскому краеведу кандидату исторических наук А. Харченко, который привлекался городским управлением культуры в качестве свидетеля на суде по иску Лифшица. Его «пригвоздили к позорному столбу отрицателей холокоста» только лишь за то, что в своей исторической справке, опирающейся исключительно на документальные источники, хранящиеся в местных архивах, Харченко «посмел» поставить в один ряд действия нацистских лидеров третьего рейха, направленных на «окончательное решение еврейского вопроса», а равно и осуществление ими генерального плана «Ост» по уничтожению славянского и прочего населения СССР. То есть некоторые «правдолюбы» из благотворительного фонда «Еврейский конгресс ЮФО» самолично классифицировали деяния местных властей ни много ни мало как «установленный факт государственного антисемитизма»… Странно, но никому в голову не пришло в ответ на это подать иск в суд на «Еврейский конгресс ЮФО» за антиславянизм…

Деление мёртвых по национальному признаку красной нитью проходит через весь этот судебный театр абсурда. Оно нашло отражение даже в документе, подготовленном СЭО «Ростовский центр судебных экспертиз» на основании заявления адвоката Лифшица от 11.03.2012 года, под названием «Заключение о результатах исторического исследования № 0158/И от 22 марта 2012 года». Автор сего опуса, теперь уже бывший старший преподаватель кафедры зарубежной истории и международных отношений Южного федерального университета, С. Шпагин на стр. 11 ничтоже сумняшеся утверждает: «После окончания Второй мировой войны некоторые народы стали активно использовать образ жертвы применительно к своей исторической судьбе. Это получило название «виктимность». Для еврейского народа свойство виктимности, т.е. роль жертвы в процессе взаимодействия с другими народами, вполне характерна, и холокост для них не выглядит неожиданным. Другое дело, когда это понятие стали использовать политики для описания исторической судьбы поляков в годы Второй мировой войны или украинцев в годы «голодомора»… Важно то, что виктимность не характерна для ментальности русского народа. Применительно к холокосту и другим жертвам нацизма, он (русский народ – Прим. А.Н.) выступал как защитник, спаситель, но не как жертва. Поэтому не может быть никакого спора за «призовое место» для русского народа в списке жертв».

Значит ли это, что обитатели русских, украинских и белорусских селений, стёртых нацистами с лица земли вместе с их жителями, всего лишь «второй сорт» в глазах сего «эксперта»?

Подобный пассаж вызвал волну возмущения у представителей национальных диаспор Ростова-на-Дону, которые, собравшись в помещении комитета по межнациональным вопросам, религии и казачеству, высказали всё, что думают по этому поводу. И не всегда в дипломатичной форме.

Справедливости ради следует признать: не все местные еврейские общественные и религиозные организации разделяют позицию Лифшица и его сторонников. Во время заседания рабочей группы по мемориальному комплексу в Змиёвской балке, проходившего в мае этого года в городской администрации под председательством заместителя мэра по социальным вопросам В. Леденёвой, их представители (Я. Луковский М. Потапов и Ю. Рубинов) выразили солидарность с мэрией и признательность местным властям за «возрождение этого мемориала».Отказавшись делить погибших по этническому признаку, они в то же время выразили пожелания предоставить «возможность представителям всех национальностей разместить в экспозиции мемориала имеющиеся документы о трагедии своего народа». В том числе – «установки отдельного памятного знака жертвам фашизма еврейской национальности».

То же самое говорил и губернатор Ростовской области В. Голубев в апреле этого года во время встречи с верховным раввином России Б. Лазаром и главой Федерации еврейских общин РФ А. Бородой. Он сказал буквально следующее: «В Змиёвской балке погибли люди разных национальностей. Это был массовый расстрел, жертвы фашизма – советские граждане. Это моя принципиальная позиция».

На встрече отмечалось, что выход из создавшейся конфликтной ситуации возможен исключительно в правовом русле, т.е. в рамках действующего законодательства. Но дальнейшее судебное разбирательство при отсутствии правовых оснований лишено здравого смысла. И ничего, кроме недоумения, у окружающих не вызывает.

Но, как говорится, Васька слушает да ест. Видимо, согласно пословице, «закон, если читан, то не понят, если понят, то не так…». Ведь никто и никогда не отрицал на местном уровне факт массовой гибели ростовских евреев в 1942 году. Тем более что городские и областные власти приняли посильное участие в подготовке и проведении в Ростове-на-Дону 1-го Международного форума памяти жертв холокоста в России. А Лифшиц их – в суд... Есть в судебном разбирательстве одна важная особенность: манипуляции цифрами относительно масштабов жертв нацистских репрессий. Естественно, за давностью лет уже невозможно установить точное количество и национальность погибших советских граждан в Змиёвской балке. Скудная доказательная база документальных источников не оставляет никаких шансов кому бы то ни было на этот счёт. А уж тем более не стоит жонглировать данными.

Сегодня многих оппонентов городского управления культуры уже не устраивает число жертв – 27 тысяч. Им подавай 30 – 32 тысячи павших евреев (как утверждает в своей книге «Очерки истории евреев на Дону» Е. Мовшович). Хотя, по данным Всесоюзной переписи населения 1939 года, в Ростовской области насчитывалось 33024 еврея. Из этого числа в Ростове-на-Дону проживали 27039 лиц обоего пола.

Но в качестве контраргумента Ливфшиц сотоварищи утверждают, что на момент войны их было гораздо больше. Уже упоминавшийся «эксперт» Шпагин утверждает, что такое произошло за счёт наплыва беженцев из оккупированных регионов СССР и даже «стран Восточной Европы, прежде всего Польши». Разумеется, никакими ссылками на документальные источники эта версия не подкреплена…

Всё дело в том, что число «более 27 тысяч мирных граждан Ростова – мужчин, женщин, детей и военнопленных» упоминается в одном-единственном документе, датированном 23 ноября 1943 года (зарегистрированном в Книге актов по учёту ущерба и злодеяний в исполкоме Железнодорожного райсовета за № 331 от 30 ноября 1943 года), за подписью председателя исполкома Волошина. Упоминается «могила в балке на опушке рощи, что восточнее 500 метров 2-го Змиёвского посёлка, где расстреляно и зарыто около 10 тысяч евреев». В докладной записке заместителя начальника управления НКГБ по Ростовской области полковника Кудрявцева, составленной 21.12.1944 года, последнее число выросло до 13 тысяч. Потом оно «перекочевало» в Энциклопедию холокоста.

Документально установлено, что массовые казни евреев совершились 11-12 августа 1942 года. Этому предшествовала повальная регистрация еврейского населения Ростова-на-Дону в период с 4 по 7 августа. А началась она с воззвания «Еврейского совета старейшин», возглавляемого неким доктором Лурье, действовавшим по указке оккупационных властей. Далее всё известно.

По показаниям очевидцев, свидетелей преступления нацистов (жителей 2-го Змиёвского посёлка), массовое уничтожение мирных граждан и военнопленных началось со 2 августа. С того дня они ежедневно наблюдали большое количество крытых грузовых автомобилей-«душегубок», которые совершали по нескольку рейсов в день. На 4 августа таковых, например, пришлось 10… Со 2 по 10 августа, по свидетельству этих очевидцев, фашисты убили более 4 тысяч мирных граждан и советских военнопленных, не являвшихся евреями.
Разумеется, и это число, возможно, неточное.

Но изначально ясно одно: деление жертв фашизма по национальному признаку, по сути, аморально. В данном случае позиция местных властей, и с нравственной точки зрения, и с позиций Конституции и законодательства РФ, безукоризненна. А вот деяния адвоката Лифшица и его единомышленников вышли за рамки морали и права.