Е. Альбац: Путин у власти находится абсолютно незаконно

О.ЖУРАВЛЕВА: Добрый вечер. Это программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлева, наш гость сегодня со своим особым мнением – главный редактор журнала «The New Times» Евгения Альбац. Здравствуйте, Евгения Марковна.

Е.АЛЬБАЦ: Здравствуйте, Ольга.

О.ЖУРАВЛЕВА: Вы знаете, вопросы всегда одни и те же, в общем. Вот, последний, наверное, год одни и те же вопросы. Но некоторые есть нюансы. Вот сегодня, например, правовед с Баку-стрит интересуется: «Неужели, Гудков так опасен для власти, чтобы его с такими имиджевыми издержками для самих депутатов и режима в целом выдворяли из Госдумы?» Вот так поворачивает вопрос.

Е.АЛЬБАЦ: Ну, во-первых, нашей власти стало уже совершенно плевать на имидж. Собственно, оперетта с журавлями тому свидетельство. Во-вторых, это демонстрационный кейс, чтобы все... Ведь, заметьте, на моей памяти впервые так жестко выкидывается из этого элитного клана один из своих, один из тех, кто принадлежит к корпорации КГБ. И это как раз попытка или совершенно откровеннейше показная история сказать всем своим «Ребята, никому не позволено идти против хозяина. Вот, пошел против хозяина – и пошел вон».

При этом я должна вам сказать, что я Гудкова знаю с 2007 года, когда мы впервые познакомились. И для меня он представляет загадку именно тем, насколько прямой и порядочный политик Гудков. Вот, мне с ним много приходилось иметь дело. Это, во многом, на самом деле, поколебало мое представление о том, что люди, которые прошли через систему КГБ, они так или иначе люди по другую сторону баррикад.

Гудков – действительно, человек демократических убеждений. И, собственно, мы видим по тому, какого сына он воспитал, что он – человек, у которого есть четкие представления о добре и зле. И я думаю, что это еще одна из причин, почему его выкидывают из Думы. Вот, Гудков не отвечает стандартам цинизма и такой бесчестности, которые стали нормой для ненормальности, называемой «Российской Государственной Думой».

Поэтому, конечно, это всем тем недобиткам в Думе, у которых есть представления о добре и зле, кто там остался, это им всем показывается: «Никому не позволим. Любого –в погонах, без погон, не важно – выкинем».

О.ЖУРАВЛЕВА: Но вопрос нашего слушателя еще связан как раз с издержками для самих депутатов, потому что, сказавши «А», надо же, ведь, говорить и «Б». Когда они с умными лицами начинают нам объяснять, что семейственность плохо, это там закон и так далее...

Е.АЛЬБАЦ: Не, ну Нарышкин сегодня же выступил и сказал, что... Сегодня было заявление спикера Государственной Думы Сергея Нарышкина, который сказал, что он против этих попыток внести поправки, которые запрещают семейственность, потому что это нарушение Конституции и так далее, и так далее. Я думаю, этот вопрос закрыт. Это мина, которая под властным кланом. Никогда в жизни они не допустят ничего подобного.

О.ЖУРАВЛЕВА: Но бизнес – это такая же мина в этом смысле.

Е.АЛЬБАЦ: Не, ну мы же видим, что там... У нас складывается наследственная олигархия, поэтому никаких поправок в закон, который как-либо произносит слово «семейственность», у нас невозможно. У нас семейственность везде.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну, скажите. Вот вы сейчас нарисовали такую Думу, которая просто уже за пределами цинизма. А, ведь, буквально несколько месяцев назад мы наблюдали какие-то там признаки какого-то человеческого лица.

Е.АЛЬБАЦ: Нет, одну секунду. Человеческое лицо там демонстрировали Гудков-старший, Гудков-младший и Илья Пономарев из фракции «Справедливая Россия». И там есть еще несколько вполне приличных людей. Ну, там не знаю, Сергей Петров из фракции «Справедливая Россия». Наверное, есть еще. Просто эта Дума отличается таким лица не общим выражением, что особо не замечаешь.

Ну да, вот они бились за наши права, вот, в прямом смысле, устраивая ту итальянскую забастовку в связи с поправками знаменитыми в закон о митингах, которые, по сути, де-факто, отменили 31-ю статью Конституции. Они бились за наши права. Ровно для этого, кстати говоря, это... То есть одна из задач, которая стоит перед представителями народа защищать права этого самого народа. Ну и мы видели, чем это закончилось. И, собственно, в том числе и за это Гудков сейчас расплачивается.

О.ЖУРАВЛЕВА: Не все согласны с вашей оценкой фигуры Гудкова. Пишут «У нас коррупционеры стали порядочными». На самом деле, хочу спросить немножко о другом.

Е.АЛЬБАЦ: Это неправда. Вот, я могу вам сказать. Я хорошо знаю Гудкова. Это не правы, что он – коррупционер. Неправда. Это правда, что он – удачливый бизнесмен. В бизнес он ушел еще в 1990-м или в 1991-м году в звании капитана, закончив Краснознаменный Институт разведки имени Андропова, а до этого работая во 2-м главном управлении КГБ СССР, в контрразведке, ну, по второй линии, поскольку он работал в Коломне.

Нет, это неправда. Он как раз человек с очень четкими представлениями о добре и зле. Не надо. Вот, не надо на него наваливать.

О.ЖУРАВЛЕВА: Я прошу прощения, в нашей системе разве не существует людей, которые так или иначе коррупционеры либо по ту, либо по другую сторону, но при этом порядочные люди?

Е.АЛЬБАЦ: Нет. Это неправда.

О.ЖУРАВЛЕВА: Так не может быть?

Е.АЛЬБАЦ: Нет. Я думаю, что есть коррупционеры, а есть люди честные. И в нашей системе в том числе есть люди честные. И опять могу назвать фамилии. Знаю. Поэтому это неправда, не надо всех мазать одним говном.

О.ЖУРАВЛЕВА: Просто когда каждый второй человек коррумпировал гаишника, начинаешь как-то по-другому на это смотреть.

Е.АЛЬБАЦ: Никак не надо смотреть. Есть простая и понятная вещь. Есть люди, для которых добро и зло очень четко окрашено.

О.ЖУРАВЛЕВА: И это Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times» со своим особым мнением. Меня зовут Ольга Журавлева. Никуда не уходите, мы скоро вернемся.

РЕКЛАМА

О.ЖУРАВЛЕВА: И снова с вами программа «Особое мнение». У нас в гостях – Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». Меня зовут Ольга Журавлева. И мы продолжаем.

Был тут на паузе задан вопрос относительно того, почему справедливороссы не отреагировали, не сложили мандаты. Вообще, какие существенные движения?.. Вот, что бы изменило ситуацию, я не знаю, сколько нужно депутатов, чтобы эту ситуацию раскачать?

Е.АЛЬБАЦ: Эту ситуацию – это какую раскачать?

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну, вот, с Думой, которая вот такая. Да, у нее есть определенное количество мандатов, которая может принять все, что угодно. Вот, пытались, там я не знаю, саботировать, пытались еще что-то. Сложить мандаты, я не знаю, забастовать там. Как?

Е.АЛЬБАЦ: Ну, собственно, вы знаете. Один из лозунгов протестного движения – это перевыборы Государственной Думы. И существует, в общем, консенсус, что нынешняя Государственная Дума нелегитимна. Что фракция большинства в Государственной Думе получила определенную часть своих мандатов путем кражи голосов избирателей.

Я думаю, что это вопрос, который будет стоять на повестке дня и дальше. И многие думают, что если протестное движение будет нарастать, то рано или поздно Путину придется пойти на перевыборы Государственной Думы.

О.ЖУРАВЛЕВА: А он будет нарастать?

Е.АЛЬБАЦ: Я думаю, что оно будет нарастать, да. Я думаю, что оно будет нарастать. Там возникают всякие сложности, потому что надо отдать должное власти: она провела, с моей точки зрения, очень удачную пиар-кампанию, которая связана с тем, что история с Pussy Riot стала переведена в плоскость «Либералы и демократы против Русской Православной Церкви». И это очень удачный перевод стрелок. Это, безусловно, не так, да? Безусловно, не так, потому что даже если вспомнить эту ключевую фразу «Богородица, Путина прогони» - это обращение к Богородице прогнать Путина, да? А не наоборот, не Путина просили там кого-нибудь прогнать из святых.

Но заметьте, что абсолютное большинство наблюдателей, тех, кто не читал обвинительное заключение, тех, кто не следил за тем, что об этом писала независимая пресса и так далее, они рассматривают всю эту историю именно в таком ключе, что, вот, некие нехорошие люди выступили против Русской Православной Церкви. И казалось бы удивительно, что любой человек, который знает о том, что в самом Храме Христа Спасителя акция проходила вообще там 40 секунд, что они там ничего произнести толком не смогли, что все это было смонтировано уже и наложен звук, и песни и так далее в интернете, и судили их, на самом деле, за ролик в интернете, за слово, в прямом смысле за слово. Но тем не менее, российская пропаганда (я думаю, что сегодня вечером мы увидим тому еще одно подтверждение на канале «Россия») перевела стрелки именно в плоскость противостояния с институтом церкви.

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть теперь человек, который считает себя добрым христианином, не должен с вот этими протестующими садиться в одном поле. Я правильно понимаю?

Е.АЛЬБАЦ: Ну, не обязательно добрым христианином, а человеком, который считает себя принадлежащим к Русской Православной Церкви. Это не одно и то же, христианин и Русская Православная Церковь, да? Это только часть ее.

Собственно, и в интервью Патриарха каналу «Россия», когда он говорил о том, что все, что происходило вокруг этого процесса Pussy Riot, это проверка, разведка боем и так далее. То есть всячески раздувается этот миф о том, что идет атака на институт церкви, что, конечно же, еще раз повторю, совершенно не так, потому что апелляция шла именно к святым в отношении вполне светского человека Владимира Путина. Насколько я помню, он еще к лику святых не причислен, не является святым, да? И тем не менее, произошел вот этот перевод стрелок.

Я думаю, что идея заключается в том, чтобы на базе этого противостояния, вот этой антитезы - все, кто не с РПЦ, они все против церкви, против православия, да?

О.ЖУРАВЛЕВА: Да и против России – это же уже знак равенства.

Е.АЛЬБАЦ: Ну, это несколько сложнее, на самом деле, потому что в России есть национальные анклавы. Это так просто не переносится. Я думаю, что идея заключается в том, чтобы выстроить фундамент консервативного избирателя, консервативного путинского электората именно на этой идее. Потому что рейтинг самого Путина падает. Понятно, что термин «тефлоновый президент» больше к нему не относится. Что его акции вызывают смех и он сам вызывает смех. И кому-то пришло в голову, что надо, собственно, вернуться к идее, которая еще существовала в начале XX века, выстроить такой консервативный фундаменталистский электорат, да?

О.ЖУРАВЛЕВА: Но для этого нужна последовательность, Евгения Марковна. Смотрите. Обращение Патриарха к Путину по поводу земель под храмами. Когда речь пошла об экономике, о том, что земли надо арендовать, есть у нас закон, есть у нас государственная земля, есть некие конфессии. Конфессии хотят построить храмы – они должны арендовать землю. Вроде, логично. Но тогда вся вот эта концепция должна как-то перестраиваться, потому что дружба дружбой, а табачок, получается, врозь.

Е.АЛЬБАЦ: Ну, может быть, так. А, может быть, и дело в том, что Путин боится идеи реституции. Ведь, на самом деле, если бы он сейчас ответил Патриарху «Да, конечно, мы отдаем вам земли», то, по сути, это вопрос о реституции, о возвращении собственности, которая принадлежала и институтам таким как РПЦ (а РПЦ была крупнейшим латифундистом в Российской империи), и отдельным гражданам возвращение той собственности, которая была до 1917 года. То, что сделано было в странах Прибалтики, и то, что никогда не было сделано у нас.

Я думаю, что власти боятся и боятся совершенно правильно. Потому что если каждый из нас начнет вспоминать, где у кого что, вот, я потребую... Там, банчок у моих предков был в городе Симбирске. Вот, очень мне захочется. И там еще в Егорьевске домик был.

Поэтому найдется достаточное количество людей, которые поднимут старые документы спрятанные и скажут: «Верните». Я думаю, что это, прежде всего, с этим... Мне кажется, с этим связано.

О.ЖУРАВЛЕВА: Возвращаясь к тому, с чего начали, с Думы и с всего прочего. Вот, пишет нам Амиго: «Сложить мандаты 25% депутатов, и будут назначены перевыборы». Например, да? «А что толку?» - интересуется Амиго. Опять же, многие пишут, что украсть много невозможно чисто технически. Все равно выберут то же самое. Кому от этого станет легче?

Е.АЛЬБАЦ: Нет, это неправда абсолютно. Ведь, вопрос не только, что происходит в день выборов. Вопрос в том, что если будет принято решение о перевыборах Государственной Думы, то вопрос будет ставиться об изменении процедуры. Ведь, самое важное в демократии, как известно, это процедура. Поэтому, прежде всего, при объявлении новой кампании встанет вопрос о том, чтобы разные политические силы имели равный доступ к каналам передачи и распространения информации, то есть к телевидению. Собственно, у телевидения это главная функция быть каналом, такой трубой, которая позволяет соединять эту огромную страну (Россию). Это первое.

Второе, чтобы у всех политических партий была возможность донести до своих избирателей те корзинки товаров в виде политических программ, которые они продают.

О.ЖУРАВЛЕВА: Простите. Но сам факт того, что перевыборы будут вынужденно проведены в связи с тем, что мы гипотетически предположили уход неких депутатов, еще не делает телевидение независимым, процедуру прозрачной и так далее.

Е.АЛЬБАЦ: Это будет настолько революционный шаг для России (объявление досрочных выборов в Государственную Думу, то есть перевыборов в Государственную Думу), что неизбежно встанет вопрос об изменении самой процедуры парламентской кампании.

Потому что если это произойдет, это значит, что в стране наступил полномасштабный политический кризис, власть настолько ослабла, что не видит другой возможности защитить себя, свою собственность, свои активы, кроме как отвести пар на выборы. Поэтому они вынуждены будут пойти на все остальное – тут нет вопросов.

Поэтому еще раз повторяю, самое важное – процедура. Да? Вот, если будет доступ к каналам, если будут нормальные соревнования различных политических программ на центральных телеканалах, если будут нормальные дебаты и так далее, плюс не будет этого беззастенчивого воровства голосов в виде всяких каруселей, фантомных избирательных участков, вдруг появившихся домов...

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну, вы еще скажите «Чурова – в отставку».

Е.АЛЬБАЦ: Чуров в данном случае – вот это ноль без палочки, его, на самом деле, не существует. Вот, не важно, там будет Чуров или Муров, или любой другой человек с этой фамилией. Это абсолютно не принципиально, да? Они же не сдают Чурова не потому, что им нужен Чуров, им совершенно плевать на него. Они не сдают Чурова, потому что тогда вся система кражи голосов, которая построена с помощью этой вертикали кражи, которая существует на наших выборах, она сразу распадется, потому что...

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну, то есть это как завсклада, который помнит, где что припрятано.

Е.АЛЬБАЦ: Нет, нет. Это завсклада... У завсклада есть руководители подотделов и прочее-прочее. Ведь, недостаточно, чтобы был один Чуров. Важно, чтобы на избирательных участках были люди, которые готовы соучаствовать в воровстве. И как только сдают одного Чурова, все начинают думать: «О, завтра сдадут меня». Ровно, ведь, поэтому они не отдают Чурова. Потому что понятно, что самое простое было отдать Чурова. Они не могут этого сделать, потому что тут же это будет сигналом к нелояльности по всей системе. Ровно только поэтому они и не могут это сделать. А так Чурова давно бы не было.

О.ЖУРАВЛЕВА: «Что должен сделать Путин, чтобы вы его полюбили?» - спрашивает Митек.

Е.АЛЬБАЦ: Вы знаете, это смешно. Нельзя любить политика, нельзя любить главу государства.

О.ЖУРАВЛЕВА: Хорошо. Чтобы вы за него проголосовали.

Е.АЛЬБАЦ: Ничего не может сделать, потому что он свое уже отбыл. Он должен был находиться в качестве президента у власти 8 лет, и после этого он должен был уйти.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну хорошо. Представьте себе какую-то горгулью в качестве его оппонента.

Е.АЛЬБАЦ: Нет, я не могу себе представить. Это не важно абсолютно. Понимаете, всякая власть разрушает, абсолютная власть...

О.ЖУРАВЛЕВА: Развращает абсолютно.

Е.АЛЬБАЦ: ...развращает абсолютно. Поэтому совершенно очевидно, что Путин не должен находиться у власти. У власти он находится абсолютно незаконно.

О.ЖУРАВЛЕВА: А вы чувствуете, как некоторые заявляют, вот еще Дмитрия Быкова цитируют, что назревает некое противоречие между властью-властью и некими элитами, которые вокруг нее как-то существуют?

Е.АЛЬБАЦ: Это классическая история с авторитарными режимами, поскольку никаких ветвей власти не существует, все сконцентрировано в одной ноге под названием «исполнительная власть», все инкорпорировано туда. Естественно, это всегда работает на разрыв (всякие группы интересов). И наступает момент, когда Путин становится то, что по-английски называется «liability». Он не приносит прибыли, а он, наоборот, создает проблемы. Вот, я думаю, что у части элит появляется ощущение, что Путин стал для них проблемой.

О.ЖУРАВЛЕВА: Это Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times» со своим особым мнением. Никуда не уходите, мы скоро вернемся.

НОВОСТИ

О.ЖУРАВЛЕВА: И снова с вами программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлева, наш гость – Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times» и мы продолжаем. Мы в перерыве с таким интересом обсуждали кандидатов на пост мэра Химок, что сконцентрировались на одном. Но тем не менее, один из наших слушателей пишет, что Химки – это будет лакмусовая бумажка, это будет что-то значить. Действительно? Ну, огромная страна. Ну, что там Химки? Это же... Ну, казалось бы.

Е.АЛЬБАЦ: Химки интересны, потому что в Химках, собственно, родилась вот эта последняя протестная волна. С Химками связано имя одного из самых ярких лидеров этой новой протестной генерации, Евгении Чириковой. Очень любопытно, как ей удастся провести кампанию. Голоса она очень быстро собрала. Подписи. Извините, не голоса, а подписи. Поэтому мне кажется, что у нее очень хорошие шансы на победу там. Она – человек мощный, яркий, убежденный.

О.ЖУРАВЛЕВА: Но вы-то верите, что она может...

Е.АЛЬБАЦ: Абсолютно.

О.ЖУРАВЛЕВА: ...именно работать...

Е.АЛЬБАЦ: Конечно.

О.ЖУРАВЛЕВА: ...как чиновник, как начальник?

Е.АЛЬБАЦ: А ей не надо как начальник. Не надо путать, ребята. Это разные вещи. Мэр – это не чиновник. Мэр – это человек, избранный народом. Народ делегирует ему полномочия управлять городом. Для этого мэр должен обладать, во-первых, представлением о том, что необходимо сделать, чтобы людям было хорошо. И второе, уметь нанять людей, менеджеров, которые должны это сделать.

Сама Чирикова вовсе не должна чинить краны и работать слесарем, и заниматься починкой канализации. Ее задача – найти людей, которые это могут сделать за меньшие деньги наиболее эффективным способом. Ее задача – уметь сформулировать свое представление о том, куда, как должен развиваться город, чтобы это было в интересах людей, которые живут в данном городе.

Вот, очень важно, чтобы мэром не избирался человек по принципу «А он хорошо умеет трубы крутить». Вот, нафиг не нужны мэры...

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну как? Крепкий хозяйственник.

Е.АЛЬБАЦ: Вот, не нужны никакие крепкие хозяйственники в качестве мэров. Мэр должен иметь представления о том, как должен развиваться город. Очень важно, чтобы это не был человек, который представляет одну группу интересов. Вот, альтернатива Чириковой – это господин Шахов, который очевидно совершенно представляет группу интересов, связанных с химкинской трассой. Вот это опасно. Не потому, что, я не знаю, хороший он или плохой. Я знаю, что он – трус, потому что он боится отвечать на вопросы журналистов (мы в этом убедились, да?). Обманывает свою секретаршу, секретарша обманывает журналистов... Ну, это ладно. Ну, отсутствие политической культуры и такое отсутствие...

О.ЖУРАВЛЕВА: Просто культуры.

Е.АЛЬБАЦ: Да. И такого естества мужского. Но дело не в этом. Мне совершенно плевать, как он, на самом деле, называется. А вопрос в другом. Он представляет одну группу интересов, связанную с химкинской трассой.

О.ЖУРАВЛЕВА: А разве Чирикова не представляет другую группу?

Е.АЛЬБАЦ: За спиной у Чириковой нет корпорации. За спиной у Шахова это не просто группа интересов, это большие, огромные деньги, связанные с этой химкинской трассой. Поэтому Чирикова в этом смысле значительно больше представляет интересы широкой группы населения Химок. За ней... Еще раз повторяю, она не является, как бы... Вот, почему я говорю «совершенно не важно, как его зовут, это Шахов, не Шахов, какую угодно фамилию придумайте»? Это совершенно не важно. Потому что, на самом деле, какой бы человек ни был, он будет выполнять то, что от него требуют деньги, которые он лоббирует и которые представляет. В этом смысле Чирикова значительно более независима.

О.ЖУРАВЛЕВА: Но в таком случае Паук тоже независим.

Е.АЛЬБАЦ: Ну, Паук – это спойлер, да? Троицкий – для меня это стало совершенно очевидно после интервью с ним в редакции, что он выполняет... Его задача – превратить эти выборы в шоу, в такую, вот, фэнтези. «Коррозия металла» в химкинском варианте, да? Вот, большой перформанс, вот про это Паук, да? И я думаю, что его попытка... Ну, я не знаю, будет ли он зарегистрирован, но то, что он объявил о том, что он идет на выборы, связано ровно с этим. Сделал вид: «А, ребят, все это несерьезно. А мне плевать. А за мной генералы ФСБ» - «Какие генералы?» - «А, не скажу вам, не скажу, не скажу».

Понимаете? Вот это попытка превратить в перформанс. Но на самом деле, очень интересно...

О.ЖУРАВЛЕВА: Чья это попытка, как вам кажется?

Е.АЛЬБАЦ: Ну, власти, безусловно. Конечно, власти. Конечно, власти. Я не думаю, что это его личная инициатива.

О.ЖУРАВЛЕВА: Вот, вы мне объясните, я этого не могу понять. Вот, когда объяснили, для чего нужен мэр, как он действует, я себе представила, что, в принципе, президент точно так же действует. Ему делегируются полномочия, он нанимает людей, которые умеют один нефть качать, другой еще что-то делать.

Е.АЛЬБАЦ: И, кстати говоря, и мэра не надо любить.

О.ЖУРАВЛЕВА: Да, это понятно.

Е.АЛЬБАЦ: И вообще, вот, любить надо маму, папу, мужа, любовника, детей.

О.ЖУРАВЛЕВА: Понятно.

Е.АЛЬБАЦ: Вот, политики – они вообще вне категории любви и даже дружбы. Это в категории должествования и требований. Это люди, которых...

О.ЖУРАВЛЕВА: Устраивает, не устраивает.

Е.АЛЬБАЦ: ...которых мы избираем, платим зарплату (мы, налогоплательщики, да?) и ничего больше. Вот, товар-деньги-товар. Чисто рационально и прагматически.

О.ЖУРАВЛЕВА: Так вот возникает вопрос, что, вот, как?.. Мы все время ссылаемся на некую власть, мы все время говорим, что она авторитарна, то есть она где-то сконцентрирована. То есть, значит, из какого-то, ну, может быть, не совсем единого центра исходят все эти, извините меня, безумные инициативы то полететь, то выдвинуть Паука, то назначить каким-то, я не знаю, идейным вдохновителем Охлобыстина. Это ж в какой голове все должно родиться?

Е.АЛЬБАЦ: Ну, что касается...

О.ЖУРАВЛЕВА: И главное, для чего?

Е.АЛЬБАЦ: Там я не знаю, что касается Охлобыстина, хотя, думаю, что это тоже примерно. Это, скорее всего, управление внутренней политики администрации президента, которое традиционно этими вещами занимается. И видно, что сейчас, конечно, технологии изменились после того, как Сурков ушел в правительство, а место нового Суслова занял господин Володин, да?

Что касается полета со стерхами, то это очень интересная для меня история и я очень подробно об этом говорила с Глебом Павловским, который, как известно, формировал имидж Путина первого срока и выстраивал, собственно, занимался его политическим планированием.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ему б такое в голову, наверное, не пришло.

Е.АЛЬБАЦ: Вот, он говорит о том, что с его точки зрения Путин сам начал заниматься собственным пиаром, что вокруг него не стало людей, которые могли бы ему сказать «Владимир Владимирович, не надо». Ну, он подробно об этом говорит в журнале. Он сказал для меня очень любопытную фразу (Павловский), он сказал, что вообще вот эта идея со стерхами была бы отметена на уровне месячного... У них, оказывается, было месячное планирование, недельное планирование, планирование политики, как это должно быть, в принципе, нормальным образом. Так вот это было бы отметено на самых ранних подступах, потому что электорат Путина само слово «стерх» не знает. Просто само слово «стерх» не знает, поэтому это уже не имело смысла. А когда выяснилось, что тут еще прикид нужен в виде там белого халата и, как предполагалось изначально, клюва, да?..

Кстати, обратите внимание, что на сайте президента официальном Путин не в белом халате, Путин в черном костюмчике там (я не знаю, если они не повесили другие снимки).

То, конечно, это было бы сразу отметено. И, собственно, это, действительно, большая проблема, что Путин... Хорошо, когда он принимает решение, которое касается, лететь на мотодельтаплане или не лететь. А если, не дай бог, он таким же образом без опроса экспертов, без серьезного анализа со стороны специалистов будет принимать какие-то решения, жизненно важные для страны?

О.ЖУРАВЛЕВА: Так он их принимает и уже много лет.

Е.АЛЬБАЦ: Нет, я думаю, что это процесс развивающийся. Поэтому-то человеку и нельзя столько лет сидеть у власти, когда ему начинает казаться, что он все знает лучше всех. Понимаете? Или вопросы, связанные с внешней политикой государства, не дай бог. Возникает ощущение, что он просто стал неадекватен. И это опасная история. Собственно, США проходили это со вторым сроком Рейгана, который периодически находился в синильном состоянии. Но там настолько сильно выстроены институты, которые в синильном состоянии Рейгана или не в синильном, но там существовал Совет безопасности, Конгресс...

О.ЖУРАВЛЕВА: Но при советской власти существовал Брежнев в известно каком состоянии в последние годы. Но институты тоже функционировали.

Е.АЛЬБАЦ: Но при советской власти был коллегиальный орган Политбюро ЦК КПСС. При советской власти было 2 вертикали, пронизывающие страну – это КГБ СССР и ЦК КПСС с обкомами и райкомами по всей стране, которые боролись друг с другом и в этом смысле система при позднесоветской власти была значительно более плюралистической, чем нынешняя. В этом смысле сравнивать невозможно. Тогда были коллегиальные, все-таки, органы. Поэтому при том, что Брежнев не мог уже произнести 2 слова связно и находился в постинсультном состоянии, при этом, все-таки, существовали какие-то эксперты. Хотя, не забывайте, что тогда говорили специалисты о том, что функционирование кишечника стало фактором российской политики, поскольку в Политбюро сидели люди, для которых это было значительно важнее. Поэтому ничего хорошего в этом не было – помните, чем закончился Советский Союз.

О.ЖУРАВЛЕВА: И на этом заканчивается особое мнение Евгении Альбац, главного редактора журнала «The New Times». Всем спасибо, всего доброго.

Е.АЛЬБАЦ: Спасибо. До свидания.