Может ли русский человек стать мусульманином?

Пробуждение Исламской уммы и ее активизация на пути выхода из положения, в котором она оказалась в результате постигнувшего ее мыслительного упадка и последовавшей за ним эпохи западного колониализма и диктатуры, являются самым заметным и значительным событием новейшей истории после развала СССР и крушения коммунистической идеологии. Поэтому не удивительным является возрастающий интерес к ее идейному наследию. Одним из примеров этому является цикл передач об Исламе всероссийской гуманитарной олимпиады «Умники и умницы», выходящей на Первом канале российского телевидения. Ведущим этого интеллектуального телемарафона, является заведующий кафедрой мировой литературы и культуры Московского государственного института международных отношений (МГИМО), профессор Юрий Вяземский.

По завершению одной из передач этого цикла, вышедшей в эфир 4 февраля 2012 года, традиционно обращаясь с последним вопросом программы к телезрителям, он спросил: «Может ли русский человек, который думает по-русски, который пишет по-русски, у которого русские корни – он может стать мусульманином? Или в этом будет какое-то сильное противоречие его корням, его культуре, его, если хотите, – облику божьему?».
 Вопрос этот отнюдь не риторический. И учитывая то, что он был озвучен в эфире ведущего российского телеканала, являющегося одним из рупоров антиисламской пропаганды и охватывающего многомиллионную аудиторию, как в самой России, так и далеко за ее пределами, поиск ответа на него является насущной проблемой для тех, кто искренне обеспокоен за судьбу своего народа. Поэтому, прежде чем ответить на вопрос заданный Юрием Вяземским, нужно уточнить, что именно он подразумевает под словами об «облике божьем»?

 С большей долей вероятности можно предположить что – ассоциируемую с русским человеком христианскую религию православного толка. Однако нужно учитывать, что русский народ не всегда был православным, да и сама тысячелетняя история православия на Руси сплошь противоречива. 

Общеизвестно, что православие было выбрано киевским князем Владимиром – одним из правителей языческой Руси, который поступил так, ища покровительства Византийской империи. Как заметил сам Вяземский, среди прочего, Владимир задумывался также и о принятии Ислама. По свидетельству историков, «крещение» Руси сопровождалось массовыми казнями тех, кто не желал отказываться от религии своих предков. В связи с этим возникает вопрос: не было ли в этом противоречия исконной культуре русского человека, в которой до сих пор сохранились некоторые языческие обряды и традиции?

Не было ли противоречия, когда в 16-ом веке после падения Византийской империи, русскими князьями была принята геополитическая концепция «Москва – Третий Рим», после чего они стали называть себя – царями (русская интерпретация слова «Цезарь» – титул правителя Древнего Рима). Одним из шагов для ее реализации стало обособление и признание канонической независимости Русской православной церкви (РПЦ) от Константинопольской патриархии. Для этого Борис Годунов, фактически управлявший Русским царством при царе Федоре Иоанновиче, заточив под домашний арест вселенского патриарха Иеремию II, посетившего Русь с пасторским визитом, хитростью и силой вынудил его согласиться с учреждением Московского патриархата.

Не было ли противоречия, когда в 17-ом веке патриарх Никон осуществил новую церковную реформу, сменив византийский образец православия на греческий? Не принявшие ее приверженцы прежнего толка православия – старообрядцы, были объявлены еретиками и также подверглись истреблению и изгнанию. По словам Екатерины II: «Триперстие навязано нам греками при помощи проклятий, истязаний и смертельных казней… Никон из Алексея царя-отца сделал тирана и истязателя своего народа».

Не было ли противоречия, когда в 18-ом веке Петр I осуществил очередную церковную реформу, в этот раз на европейский манер? Испытывая, по словам русского богослова и церковного историка Антона Карташева, «глубокое духовное отвращение к звериному лику дикого, темного, невежественного и ничуть не христианского, древле-московского фанатизма», Петр I упразднил патриаршество. Вместо него была учреждена Духовная коллегия или Синод – верховный орган управления Церковью во главе с обер-прокурором, непосредственно подчиненным царю. В результате церковь становится одним из государственных департаментов, а священнослужители – чиновниками, удовлетворяющими религиозные потребности населения, обязанными докладывать Синоду о содержании тайной исповеди прихожан.

Не было ли противоречия, когда в 1917-ом году большевики, под руководством Ленина, осуществили октябрьский переворот, поставив целью образование нового – коммунистического общества, свободного от «религиозных предрассудков»? Вся история российского самодержавия была дискредитирована, а религия высмеяна. Последствием этой очередной реформы российского общества стала братоубийственная гражданская война, в результате которой десятки миллионов были убиты или были вынуждены эмигрировать.

Не было ли противоречия, когда в конце II мировой войны РПЦ стала сотрудничать с безбожным советским режимом, сменившим вдруг гнев на милость в отношении православия? Был восстановлен патриархат и практически все церковные приходы. Патриарх Алексий, курируемый непосредственно руководством НКВД, фактически стал агентом спецслужб во внешней политике на Ближнем Востоке, выполнявшим поручения Сталина, одержимого идеей «Третьего Рима».

Не было ли противоречия, когда после падения коммунистического режима Россия перешла к капиталистической идеологии, с которой прежде так нещадно боролась? Критерием добра стала выгода, а идеалом – максимальное удовлетворение плотских страстей. Ссылаясь на свободу вероисповедания, многие русские не пожелали возвращаться в лоно православной церкви, предпочтя либо остаться атеистами, либо перейти в различные христианские или даже сатанинские секты, либо заявить о возврате в славянское язычество.

Из этого краткого обзора понимается, что в разные периоды своей истории русский народ неоднократно, по прихоти властьпредержащих, менял свой облик, в соответствии с текущими политическими приоритетами. Следовательно, абсолютно неверно утверждение, что облик русского человека как православного христианина, атеиста или либерального демократа – это его «облик божий», т.е. облик, устроенный для него Господом и угодный Ему. Поэтому вопрос нужно ставить гораздо шире: не противоречит ли принятие Ислама русским человеком его облику как представителя человеческого рода? Только в таком контексте можно будет говорить о русском человеке как о творении Аллаха, наделенном определенным обликом.

Истинной является то, что каждый человек появляется на свет, уже обладая определенными врожденными свойствами, готовым, по своей природе к восприятию религии, и если предоставить его самому себе, то он будет неуклонно следовать своему естеству. Этим естеством является возникающее в результате естественной слабости человека ощущение нужды в Создателе, т.е. инстинкт поклонения, который наряду с инстинктом самосохранения и инстинктом продолжения рода, а также органическими потребностями человека (например, потребность в пище, воде, отдыхе) относится к структурной сфере и входит в фитру (природу) человека.

Всевышний Аллах сказал:

«Обрати же свой лик к религии истинно, по природе созданной Аллахом в людях. Нет изменений в творении Аллаха, это – вера прямая, однако большинство людей не знают» (30:30).

Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) сказал: «Каждый ребенок рождается не иначе как в своем естественном состоянии (фитра), и только его родители воспитывают его либо иудеем, либо христианином, либо огнепоклонником».
Фитра человека неизменна, – меняется лишь форма ее удовлетворения (образ жизни), которая исходит из определенного мировоззрения. Для того чтобы человек прямо следовал своему предназначению и не впадал в заблуждение, Всевышний Аллах наделил его разумом, выделив его тем самым из остальных Своих творений. Поэтому когда речь идет о человеке как о представителе человеческого рода, то речь идет о творении Аллаха, обладающем фитрой и разумом. Если же речь идет о человеке как об определенной личности, то имеется в виду склад его ума и склад его психики, т.е. его менталитет.

Ислам обратился к человеку, учитывая именно эту его неизменную сущность. Разъясняя, что Аллах – Он тот, который сотворил человека и определил его цель, установил в нем инстинкты и органические потребности, нуждающиеся в удовлетворении, и ниспослал религию, Ислам упорядочивает образ жизни человека решением, соответствующим его природе и убеждающим его разум. Этим решением является Исламская идеология – единственное и полное воплощение Единобожия – охватывающая как вопросы вероубеждения и поклонения, так и все остальные аспекты человеческого бытия, будь то вопросы правления, судопроизводства, образования, социальной, экономической и внешней политики, определение добра и зла, красивого и безобразного и т.д.

Ислам – это общечеловеческое послание и единственная идеология, которая соответствует сущности и достоинству человека. В то время как отклонение от Ислама и следование чему-либо иному, является проявлением высокомерия, а, следовательно, отклонением от природы человека и потерей благоразумия, приводящим к ничтожной жизни, полной бед и страдания. Всевышний Аллах предостерегает человека от подобного высокомерия и призывает его постоянно помнить о могуществе и милости своего Господа, сотворившего его, создавшего наилучшим образом и облекшего в самые совершенные формы.

«О человек! Что ввело тебя в заблуждение относительно твоего Великодушного Господа, Который сотворил тебя и сделал твой облик совершенным и соразмеренным и воплотил тебя в тот образ, в какой пожелал?» (82:6-8).

Поэтому, отвечая на вопрос Юрия Вяземского, можно сказать: «Принятие Ислама русским человеком – это возвращение его к тому облику, в котором изначально его создал Всевышний Аллах и которым, лишь только, Он доволен. Поскольку Ислам – это завершение религии, призывавшей людей к подлинному Единобожию, в том числе и религия Мессии – Исы ибн Марьям, мир им обоим, с последователями учения которого несправедливо отождествляют себя христиане. По свидетельству бывшего священника Курской епархии РПЦ Владислава Сохина «Принятие Ислама – это ведь не переход из одной религии в другую, это возвращение в религию Единобожия».

«Они говорят: «Будьте иудеями или христианами – найдете прямой путь». Скажи: «Нет, – общиной Ибрахима, ханифа, ведь он не был из многобожников» (2:135).