"Люди всегда будут использовать оружие"

Федеральный координатор движения «За расширение прав граждан на владение короткоствольным нарезным оружием «Право на оружие» Мария Бутина откликнулась на просьбу «Справедливо-онлайн» принять участие в дискуссии о праве граждан на оружие. Предлагаем вашему вниманию ее экспертную статью.

В дискуссии о праве граждан на оружие, прежде всего, стоит уточнить один момент – вне зависимости от позиции уважаемых сторон оружие в обществе будет, и люди будут его использовать. Вопрос лишь в том, в каком качестве его будут использовать и с какой пользой?

На данный момент в России нелегальный рынок оружия оценивается примерно в десять миллионов стволов, при этом численность вооружённых сил – «всего лишь» миллион человек. Сказать, что преступники вооружены – значит недооценить их. Они вооружены до зубов и используют далеко не только нелегальные пистолеты, но и автоматы, гранаты и гранатомёты. В розыске находятся даже зенитные установки.

Вопрос о вооружении преступности не стоит, они его для себя уже решили, что бы мы на этот счёт ни думали. Конечно, это не значит, что с нелегальным оборотом оружия бороться не нужно, однако будем реалистами, угрозы усугубления ситуации в этой плоскости нет, она уже плачевная, и желающие достать оружие в преступных целях сделают это при минимальных усилиях.

С другой стороны, оружие как предмет роскоши также имеет место быть. Сейчас в России более 10 тысяч единиц «наградного оружия», и такой чести удостаиваются не только государственные деятели и ветераны, но и скромные банкиры и вообще те, кто может «решить этот вопрос» за сотню-другую тысяч долларов. Поэтому, в частности, не удивительно, что крупные функционеры органов, имеющих привилегию номенклатурного распределения в этой сфере, так решительно против открытия данной области для простых смертных.

Проблема не в преступниках и не в нуворишах, возврат прав на короткоствольное оружие актуален, прежде всего, для простых граждан страны, которые не могут позволить себе ни «наградное» оружие, ни телохранителей, ни заборы элитных коттеджей. Можно бесконечно долго рассуждать о том, как важно иметь функционирующую полицейскую систему и эффективную профилактику преступности, однако противоречия между ними и расширением гражданских прав на самооборону нет. С тем же успехом можно говорить, что раз у нас есть пожарные или медицинские службы, значит, граждане должны быть лишены возможности владения огнетушителями и аптечками.

Скептики частенько заявляют, что в России высокая коррупция, а значит, оружие может попасть в те руки, в которые оно попасть не может. Но послушайте, мало того, что на чёрном рынке оружие стоит куда дешевле взяток за справки, но кроме высокой коррупции в России ещё зашкаливающий уровень насильственной преступности, а значит как-то странно оставлять граждан на произвол преступников, опасаясь других преступников.

С тем же успехом можно разоружать или вообще расформировать полицию, спасаясь от «оборотней в погонах», а воюющая сторона может лишать свою армию орудий из в боязни, что их могут взять в качестве трофея. А то, что мы сегодня воюем с преступным миром – печально, но факт. Ежегодно в стране погибает в разы больше людей от криминала, чем за всю историю было убито в большинстве локальных конфликтов (включая войну в Афганистане) и от террористических актов в целом.

Наша страна имеет самый высокий уровень убийств в Евразии и ни одно другое государство из числа развитых стран или постсоветского пространства нас в этом позорном рейтинге даже не догоняет. Некоторые любят приводить «пугающую» статистику преступности США, однако в России криминальных убийств на душу населения в три раза больше, чем в США. Не говоря уже о том, что пресловутые 30 тысяч убитых от огнестрельного оружия в Америке на поверку оказываются в абсолютном большинстве случаев самоубийцами (которых в России на фоне США тоже существенно больше, даром, что и прощаются с жизнью они обычно другими, зачастую более социально опасными способами, такими, как взрыв бытового газа).

Убитым, кстати, тоже не важно, чем их лишили жизни – пистолетом или голыми руками и ножом. По статистике Британского содружества, преступления с холодным оружием даже опаснее, поскольку тогда преступники чаще прибегают к практической демонстрации своего оружия на жертве. Важно при этом учитывать, что абсолютное большинство преступлений с огнестрельным оружием совершается при использовании нелегального оружия, а абсолютное большинство поступлений оружия на чёрный рынок осуществляется за счёт контрабанды и хищений у силовых ведомств, гражданские владельцы здесь погоды не делают. Умышленное преступление при помощи легального оружия практически исключено, поскольку оно гарантированно раскрывается на основе баллистической экспертизы.

Исключение здесь составляет пресловутое «травматическое оружие», чьи конструктивные особенности исключают техническую возможность эффективного баллистического анализа и в том числе поэтому подобное оружие существенно более опасно для общества, чем настоящее боевое оружие и его гражданские аналоги.

Кроме этого травматика не несёт в себе чёткой смертельной угрозы для преступника, а перспектива получить синяк редко является актуальной для людей, переступивших уголовный кодекс. Поэтому такое оружие не обладает ни техническими, ни психологическими сдерживающими факторами и используется не только как неэффективное средство самообороны, но и как «длинный кулак», который применяют вместо рукопашной драки, когда просто кулаки чешутся.

Со смертельно опасным боевым оружием это, понятное дело, невозможно, поэтому вы не увидите массы случаев бытовых разборок при помощи также легальных ружей и карабинов, хотя они хранятся дома у нескольких миллионов Россиян и львиная доля пьянок и бытовых конфликтов также совершается на дому.
Тем не менее, опасность даже несовершенного травматического оружия существенно переоценивается – в год из него убивают порядка 13 человек (включая самоубийц, самооборону и случайных жертв, что на фоне десятков тысяч ежегодных криминальных убийств в России, мягко говоря, не является статистическим фактором риска).

Тем временем в одной только Московской области (целостную статистику самообороны по России МВД почему-то не разглашает) за 11 месяцев одного из последних годов при помощи гражданского оружия было предотвращено, по меньшей мере, 30 зарегистрированных в МВД нападений, и ни одно из этих применений оружия не было признанно противоправным. Т.е. даже то несовершенное гражданское оружие самообороны, что доступно сегодня гражданам России, очевидно, спасает существенно больше жизней, чем забирает их.

Говоря об опыте США, важно при этом помнить, что, по разным оценкам, гражданские владельцы легального огнестрельного оружия предотвращают от 100 тысяч до 2 миллионов преступлений. Это совершенно несопоставимые данные и на фоне самых скромных из них меркнут любые статистические аргументы противников права граждан на оружие.

Несчастных смертей почти на 300 миллионов единиц оружия у американцев фиксируется порядка 800 инцидентов в год, и их число имеет тенденцию к снижению в условиях увеличения количества оружия (оружейная культура растёт, ошибки использования устройств снижаются). Чтобы оценить опасность этого фактора, важно сопоставлять его, например, с количеством смертей от автомобильных аварий (более 30 тысяч ежегодно, хотя автомобилей в США уже меньше, чем огнестрельного оружия) и другими факторами случайной смертности, будь то падения с высоты, отравления, порезы, утопления и т.д. Все эти факторы существенно опережают по количеству жертв опасность оружия, и говорить о его запретах до запретов высотных зданий, металлических ножей, вредной пищи и ванн было бы не логично.

Все остальные факторы риска лишь повышают уровень комфорта, а оружие реально спасает много большее количество человеческих жизней, поэтому сравнение его уместно разве что с лекарственными препаратами. От них тоже периодически случаются несчастные случаи отравлений, передозировок и аллергических реакций, но никому же в здравом уме не придёт в голову идея в связи с этим запретить медикаменты?

Самой излюбленной историей противников оружия является муссирование случаев массовых расстрелов, с ним связанных. На днях в Китае сумасшедший подросток насмерть зарезал 8 человек при помощи ножа, однако по миру не прокатилась волна требований запретить ножи, откуда такие двойные стандарты? При этом значительно большее количество одномоментных убийств совершается при помощи поджогов и взрывов – спички в связи с этим также было бы последовательно требовать запретить. Или вот, например, Чехия – страна с самым «либеральным» оружейным законодательством Европы: за всю её историю произошло лишь одно громкое массовое убийство, совершенное сумасшедшей посредством угнанного и врезавшегося в толпу грузовика.

Абсолютное большинство, если не все массовые расстрелы с оружием, что в США, что в Европе и во всём остальном мире, совершается в зонах, где оружие как раз запрещено для законопослушных граждан. В США есть целый ряд штатов и тем более отдельно взятых территорий, будь то школы, университеты, кинотеатры и торговые центры, являющиеся «зонами, свободными от оружия», куда порядочные люди с оружием ходить не могут по местным законам.

Именно эти объекты притягивают маньяков, которые расстреливают безоружных людей до того момента, когда на место подоспеют вооружённые законопослушные люди. Кстати, по меньшей мере, в ¼ случаев это бывают именно гражданские лица. Большинство таких случаев даже не доходит до международных СМИ, но сами американцы понимают, что к чему, поэтому за последние 30 лет в обществе произошли тектонические сдвиги – большинство штатов пошло на существенное упрощение оружейного законодательства, социологические опросы чётко показывают, что не менее 80% населения поддерживает своё право на оружие (хотя ещё полвека назад настроения в обществе были противоположные).

Поэтому, в частности, сейчас даже политики Демократической партии, традиционно выступавшей за ограничительную трактовку 2-й поправки американской конституции, с завидным единодушием выступают за её неприкосновенность, а ряд региональных штатов пошли на законодательный запрет «зон, свободных от оружия».
Понять, что к чему, позволяет, например, знание того факта, что самый массовый расстрел до Брейвика (где тоже, кстати, ношение оружия в целях самообороны практически запрещено, особенно на съезде партийных активистов из числа его противников) был совершён даже не в США, а в Южной Корее, где оружие самообороны гражданским лицам запрещено, а спятивший полицейский У Бомгон за 2 дня успел расстрелять население 4-х беззащитных деревень. 

Ежегодно в США в результате массовых расстрелов погибает порядка 100 человек, при этом количество таких случаев находится примерно на одинаковом уровне год за годом (вспоминаем про 100 тысяч – 2 млн. случаев предотвращения преступлений), хотя количество владельцев лицензии на оружие растёт каждый год существенно, а количество криминальных убийств в целом неуклонно снижается.

Наиболее показательно на этом фоне сравнение криминогенной ситуации с Западной Европой в целом и с Англией в частности, где последние десятилетия превалировала противоположная тенденция ужесточения оружейного законодательства и разоружения населения при одновременном росте преступности. Именно в Великобритании были предприняты самые решительные запретительные меры, полностью исключившие из гражданского владения многозарядные пистолеты. Противники оружия любят при этом сравнивать США и Англию в абсолютных показателях, по которым получается, что в Англии на душу населения убийств существенно меньше, однако проблема в том, что 50-100 лет назад эти страны имели одинаковое оружейное регулирование (точнее, его отсутствие), а преступность за годы запретительной политики в Англии только возросла и раньше была существенно меньше.

Можно бесконечно долго перекидываться разными аргументами по этой проблеме, однако практика – единственный критерий истины, и все доводы противников оружия лишаются какого-либо смысла, если рассмотреть опыт возврата права на оружие и его расширения в любой из стран. Наиболее показателен для нас здесь опыт Восточной Европы и постсоветского пространства. Практически во всех наших родственных странах пистолеты в гражданском доступе разрешили, исключения составляет лишь Украина и Россия. В Белоруссии пистолеты можно иметь спортсменам, каковых насчиталось в стране более 3-х тысяч человек (что в пропорции к России образовало бы солидные более 40 тысяч владельцев пистолетов), в Грузии получить лицензию на хранение пистолета так же просто, как водительские права. Во всех республиках Прибалтики, Молдавии и остальных странах бывшего Варшавского блока пистолеты так же доступны к владению гражданским лицам.

В результате таких изменений наши ближайшие родственные народы (а где-то и целые русскоязычные города и области) вовсе не погрузились в пучину хаоса и насилия, напротив, везде зафиксировано снижение уровня преступности несопоставимо более низкой, чем в России. В Венгрии, например за время соответствующей реформы уровень убийств снизился вообще более чем в 3 раза.

Ни в одной известной стране за историю в результате расширения гражданских прав на оружие не зафиксировано роста уровня преступности, тогда как запретительные меры к этому напротив, достаточно наглядно приводили, поэтому опасения на этот счёт лишены оснований. Сказать, что все эти страны были цивилизованными и правовыми, было бы не правильно. Та же Грузия, когда там разрешали гражданское владение оружием, была существенно более коррумпированным государством, чем Россия.

Разумеется, положительные изменения были вызваны не только реформой оборота оружия, однако тут ряд взаимосвязанных факторов – так уж сложилось, что для того чтобы иметь порядочное, правовое и не коррумпированное государство и работоспособную полицейскую систему их функционеры должны не боятся, но уважать своих граждан. Когда население считают несамостоятельной и недееспособной биомассой которая при первой возможности перестреляет друг друга, достаточно сложно её уважать, напротив, в этих условиях развивается барское отношение чиновников к своему убогому народу.

А там и до коррупции и до произвола не далеко. Поэтому в постановке вопроса следовало бы сместить приоритеты – вряд ли мы получим правовое и высоко цивилизованное дисциплинированное государство, пока сами себя не уважаем и считаем свой народ не достойным полноты гражданских прав и свобод. Собственно весь массив исторического опыта это доказывает, ведь мало коррумпированные и правовые государства на развитые страны не с неба свалились, они там развивались десятилетиями под неусыпным контролем и в рамках, которые ограничивали для них вооружённое гражданское общество, считаясь с которым чиновники вели себя прилично.

Многое в Европе с тех пор изменилось, но давайте отличать причину от следствия – истории оружейных запретов там несколько десятилетий, тогда как развитым государствами они были уже несколько веков. Считать, что именно благодаря ограничениям на оружие Западная Европа стала высокоразвитым регионам, это всё равно, что приписать подобные лавры экономическому кризису и долговому банкротству, от которого сейчас Европа страдает.
Если мы хотим повторять не проблемы развитых стран, а заимствовать успешный опыт, то нам следует рассматривать возврат прав на короткоствольное оружие в качестве одной из приоритетных мер, необходимых для комплексных положительных изменений в стране, благо положительный опыт на этот счёт у нас есть и в России – здесь нам не нужно изобретать велосипед.

Когда в 1996 году разрешали в целях самообороны гладкоствольное оружие, скептики тоже обещали казни египетские, однако уровень преступности с тех пор только снизился, и нет оснований полагать, что развитие этого положительного опыта обернётся чем-то иным.

Мария Бутина, Федеральный координатор движения «За расширение прав граждан на владение короткоствольным нарезным оружием «Право на оружие».