На госзакупках ежегодно расхищают триллион рублей

Владислав Иноземцев: «На госзакупках воруют столько же, сколько госбюджет тратит на образование, культуру и спорт вместе взятые».

Журналисты без конца пишут о «золотых кроватях» и роскошных иномарках, покупаемых чиновниками на бюджетные деньги. Долго ли им еще шиковать за наш счет? Что стоит поменять в нашей системе госзакупок?

ЕЖЕГОДНО РАСХИЩАЕТСЯ ТРИЛЛИОН РУБЛЕЙ

Бюджетные организации в России каждый год тратят на покупку товаров и услуг астрономическую сумму. По разным оценкам: от 8 до 11 трлн. рублей. Процесс выставления заявок и организации торгов регулируется знаменитым 94-м законом «О госзакупках». Но он не решает всех проблем.

В 2011 году тогда еще президент Дмитрий Медведев констатировал: в ходе госзакупок расхищается не менее 1 трлн. рублей, или около 10% выделенных средств. При этом эксперты говорят, что воруют еще больше - на самом деле до 40 - 50% уходит в виде откатов в карманы чиновников.

Но даже если принять за истину пресловутый триллион, то эта сумма превышает расходы федерального бюджета на образование, ЖКХ, культуру и СМИ, физкультуру и спорт и охрану окружающей среды вместе взятые. Не многовато ли?

Формально ситуация находится «под контролем». Закон совершенствуется, конкуренция растет. Сейчас более 70% государственных и муниципальных заказов размещается на открытых аукционах. Они проходят в электронной форме на пяти уполномоченных интернет-площадках, где зарегистрировано более 245 тысяч заказчиков.

В ходе аукциона автоматически выбираются участники с лучшими ценовыми предложениями.

Затем проверяется, соответствуют ли они требованиям документации и условиям аукциона. Так и выявляется победитель. Вроде бы все по-честному. Но возмущение существующей системой почему-то не исчезает. Давайте разберемся, что не так.

В ЦЕНЫ ЗАКЛАДЫВАЮТ МЗДУ ДЛЯ ЧИНОВНИКОВ

Во-первых, существующая система контролирует только процесс заключения контракта, а не его исполнение. И здесь обойти закон очень легко.

Значительная часть контрактов не выполняется, а в этом случае право поставки переходит к другому участнику торгов, предложившему следующую по выгодности цену. То есть в конкурсах могут участвовать подставные и «нужные» компании.

Во-вторых, данные по предыдущим поставкам не систематизированы. До 70% всех товаров и услуг закупается год от года. И было бы правильно ориентироваться на уже сложившиеся цены, а не начинать всякий раз заново.

В-третьих, электронные площадки определяют победителя, а далее он уже сам заключает контракт с бюджетным учреждением. Именно тут и возникает «коррупционная связка».

Всегда можно найти повод придраться к исполнителю и отказаться от заключения контракта. Суд в таких случаях редко встает на защиту поставщиков. В результате формируется специфический уровень цен. В них уже включена коррупционная составляющая. В существующей системе компании-поставщики априори закладывают в свои заявки мзду для чиновников.

Но у любой проблемы есть решение. Во-первых, нужно обязать чиновников планировать госзаказ на определенный срок и публиковать такие планы для открытого обсуждения. Тогда бы для МВД не закупались «золотые кровати», а для чинов МЧС - навороченные иномарки.

Во-вторых, стоит составить реестр уже совершенных покупок, вычислить средний уровень цен и определить стандартные требования к покупаемым товарам. В-третьих, запретить подписывать любые дополнительные соглашения по заключенным сделкам (обычно чиновники объявляют, что это связано «с изменившимися условиями», но это никем не контролируется).

ОЧЕНЬ ЗАТРАТНАЯ ЭКОНОМИКА

Сегодня в России сформировалась очень «затратная» экономика. Пока мы не сменим эту тенденцию, мы не станем конкурентоспособной страной. В прошлом году средняя цена на закупаемый армией автомат Калашникова была в 9,5 раза выше, чем в 2000 году (курс доллара за это время почти не изменился).

Средний километр четырехполосной автотрассы в Центральной России стоит втрое дороже, чем в Центральной Европе. Выделенная линия скоростной железной дороги от Парижа до Страсбурга длиной 406 км обошлась в 3,1 млрд. евро (7,6 млн. евро за км), а на дорогу Москва - Екатеринбург планируется потратить 1,5 трлн. рублей (19 - 23 млн. евро за км). И таких примеров много.

На мой взгляд, серьезные изменения могут произойти лишь в двух случаях. Первый основан на появлении в России «честного и ответственного чиновника». Например, в Германии за закупки в каждом министерстве и федеральной службе отвечают специалисты, подчиняющиеся органам надзора или Счетной палате и формально не входящие в структуру министерств.

Через них проходят все заказы стоимостью более 10 тысяч евро.

Если сумма тендера превышает 130 тысяч евро, к участию в нем автоматически допускаются компании из любой страны Евросоюза. Большие заказы дробят на части, чтобы при исполнении каждой была обеспечена максимальная конкуренция. Такой путь, конечно, идеален. Он, собственно, и соответствует идее Федеральной контрактной системы. Но в России он сегодня вряд ли применим. Наша первоочередная задача - разорвать порочную связку чиновников и бизнеса.

Второй вариант это как раз и предполагает. Его суть в том, что электронные площадки, где проходят торги, должны стать не просто местом, где заключаются сделки, а посредником в их исполнении. Чтобы заказчик не знал, какие поставщики участвуют в аукционе, а выбирал на основе объективных предложений.

При этом организатор торгов несет полную ответственность за правильность оформления документов поставщиком. Чтобы в будущем заказчик не смог придраться. И наконец, после выбора заказчик заключает договор не с поставщиком, а с организатором торгов. В такой ситуации прямого контакта заказчика и исполнителя не возникает. Потенциальная «коррупционная связка» рвется.


БИРЖА ГОСЗАКУПОК

У такой схемы сразу несколько преимуществ. Во-первых, торговые площадки превращаются в крупные сбытовые системы. Если комиссия за совершение сделок достигнет хотя бы 1% от суммы контракта, годовой доход операторов составит несколько миллиардов долларов.

Они будут вести базу данных недобросовестных поставщиков, страховать контракты на поставку товаров, взыскивать пени и штрафы за срыв сделок. Более того, посредники смогут понуждать поставщиков снижать цены - как делают закупочные отделы крупных торговых домов. Это приведет к сокращению госзатрат на поставки тех или иных товаров. Наконец, получая заказы от различных госорганов на поставку сходных или одинаковых товаров, сбытовики могли бы договариваться о более низких оптовых ценах.

Во-вторых, в системе появились бы новые (негосударственные) игроки с очевидно коммерческим мотивом. Их главной задачей стало бы получение максимальной прибыли. Для этого им придется обеспечивать лучшие цены поставок, снижать долю сорванных контрактов, поставлять товары и услуги в оптимальные сроки.

Заявки госструктур могли бы размещаться автоматически на всех «электронных биржах». Возникла бы конкуренция посредников. Тогда они были бы заинтересованы в снижении цен и расширении своей доли рынка, а не в том, как бы им договориться с покупателями. В итоге коррупционные мотивы чиновников не смогут реализоваться.

У менеджеров торговых площадок также не будет мотива договариваться с чиновниками. Все заявки будут помещаться на всех площадках одновременно, а выбор лучшей будет вполне прозрачен. И если возникнет спор, то у крупной торговой компании будет гораздо больше шансов выиграть иск к госоргану, чем у мелкого поставщика того или иного товара.

По сути, предлагается классический биржевой принцип организации закупок, который исключает прямое общение продавца и покупателя. Разумеется, в нашем случае проблема отягощается тем, что далеко не все покупаемые государством товары и услуги носят «биржевой» характер. Например, приобрести оборудование для федеральных кардиоцентров - это не закупить миллион тонн пшеницы в госрезерв. Но для этого и существует мировая практика «упрощения» заказа, разделения его на отдельные составляющие.

Конечно, в стране есть и будут всего несколько организаций, которые могут выполнить особо сложные работы (например, спроектировать вантовый мост или железнодорожный туннель). Но стройка этих объектов потребует относительно унифицированных материалов, которые и могут быть закуплены через контрактные площадки.

Федеральная контрактная система, организованная по европейскому образцу, - это идеал для современной России. Но, видимо, пока недостижимый. Именно поэтому было бы правильнее организовать независимую систему оптовых посредников, способных на деле разорвать связку между бизнесом и государством - связку, лежащую в основе российской коррупции.

ТОЛЬКО ЦИФРЫ

От 8 до 11 трлн. рублей - в такую сумму оценивается ежегодный объем госзакупок.

При этом, по оценкам властей, расхищается не менее 1 трлн. рублей, или 10% выделенных средств. Эксперты считают, что на самом деле объемы воровства достигают 40 - 50%.