Лукашенко идет дорогой Фиделя?

Итак, Александр Лукашенко с сегодняшнего дня, 16 августа, правит дольше Леонида Брежнева. Этот информационный повод отработали многие СМИ, но скорее ретроспекциями, а не проекцией на будущее.

То, что белорусский официальный лидер не торопится на пенсию, видно невооруженным глазом. Да и сам он не особо это скрывает, оговариваясь, правда, что уйдет, когда увидит, что надоел народу. «Как только вы мне на выборах скажете «нет», я уйду. Вот большинство проголосует — завтра Лукашенко не будет», — заявил он на пресс-конференции в декабре прошлого года.

Да, но что вы называете выборами?

Если не считать переделки Конституции под неограниченное число сроков, то вроде бы все по-честному. При соблюдении одного ма-аленького условия — свободных, справедливых выборов. Но оппоненты режима (да и многие сторонники, как показывает независимая социология) убеждены, что выборов как таковых в стране давно нет — только имитация с искусственной арифметикой.

В истории уйма примеров, когда суровые правители регулярно получали под сто процентов фальшивой народной любви, пока тот самый народ не взрывался искренней революционной ненавистью. Другое дело, что в белорусском болотистом климате гроздья гнева, вопреки стратегиям титульной оппозиции, никак не вызревают.

В итоге анекдот, что президентом Беларуси может быть гражданин с опытом работы президентом Беларуси, ее демократически мыслящим гражданам почему-то не кажется смешным.

Каддафи — друг, но не пример

Так какой же пример политического долгожителя наиболее привлекателен (или реален) для Лукашенко, после того как генсек ЦК КПСС с его искусственной челюстью оставлен позади?

Сталин правил 29 лет. Сегодня белорусскому президенту этот срок вряд ли кажется запредельным. Через 11 лет он наверняка рассчитывает так же побеждать на «Минской лыжне», и не только. 69 — разве возраст для крепкого мужика? А для политика так вообще самый сок!

Да, но Каддафи с его 42 годами во главе Ливии вряд ли может быть эталоном: плохо кончил. А вот вариант Фиделя Кастро — почему бы и нет? Пассионарный команданте правил коммунистическим «Островом Свободы» 49 лет и даже когда ослаб, не отдал власть пятой колонне, а вручил бразды близкому родственнику, обеспечив себе, судя по всему, спокойный остаток жизни.

Сможет ли Лукашенко повторить завидную хронологию власти Фиделя?

«Это зависит от крепости здоровья и наличия желания у России и впредь дотировать белорусскую экономику», — отметил  аналитик Белорусского института стратегических исследований Денис Мельянцов. По его мнению, если сохранится гибкость руководства и будут работать социальные лифты для населения, «рубеж Фиделя вполне реален».

Но вот с передачей Беларуси по наследству, как того хочет Лукашенко, как считают многие аналитики, могут возникнуть большие проблемы. Во-первых, все-таки центр Европы. Во-вторых, режим слишком уж заточен под харизматичную персону с термоядерным зарядом психоза, властолюбия и уникальным инстинктом политического флюгера. Просто вкрутить в патрон другую лампочку не получится: перегорит в два счета.

Власть засасывает

Власть, особенно безграничная, засасывает. В 1995 году молодой тогда президент заявлял, что намерен пробыть на высшем посту 12 лет. И многим это казалось фантастикой.

Победив на выборах в 1994 году, Лукашенко выполнил функцию психотерапевта, считает политолог Валерий Карбалевич, автор толстой книги «Александр Лукашенко: политический портрет».

Народ был травмирован распадом СССР, и политический неофит из провинции, сам себя назвавший позже «выродком из народа», предложил простой путь: мы вернемся в светлое прошлое! Поначалу это удавалось, во всяком случае была иллюзия возврата в старую систему координат: социальное государство, Запад — враг, Москва — надежда и опора.

Но сегодня Беларусь стоит перед вызовами трансформации. «Лукашенко выполнил в свое время функцию охранителя, реставратора, однако сегодня стране нужен лидер-модернизатор», — убежден Валерий Карбалевич.

Он отмечает, что за годы правления бессменного президента все же произошли сдвиги и в экономике, и в идеологии (окрепла идея суверенитета). Но на сегодня Лукашенко «трансформацию остановил и в какой-то степени законсервировал».

Застой номер два?

Однако сравнение нынешней стадии правления Лукашенко с брежневским застоем явно хромает. Советский Союз был ядерным монстром, почти равновеликим Америке, природные богатства казались неисчерпаемыми, за нефтедоллары, которых куры не клевали, без терзаний закупалось зерно в Канаде.

Беларусь сегодня — малая открытая экономика, для которой путь экстенсивного развития исчерпан. Перед Лукашенко — совсем другие вызовы, не оставляющие места для брежневской дремотности. Лукашенко всегда напряжен, ждет удара, готов к схватке.

Зато он сконцентрировал в своих руках такие полномочия, которые генсеку и не снились. В СССР была по большому счету коллективная диктатура. В Политбюро Брежнев чувствовал себя только первым среди равных. Его предшественника Хрущева именно Политбюро и сместило.

Короче, «дорогой Леонид Ильич», искусственный герой Малой земли, был во многом декоративной фигурой (в том числе и визуально — наградам не хватало места на пиджаке), под его прикрытием номенклатура жила как хотела.

Белорусская же номенклатура трепещет и ходит по струнке, ожидая очередного перетряхивания, а то и посадок. В этом плане — больше похоже на времена Сталина.

В историческом тупике

К слову, Лукашенко не раз тепло отзывался о вожде народов и лучшем друге физкультурников. Сталинский стиль явно по душе, но времена не те и ресурс не тот. О чем белорусский руководитель открыто заявил полтора месяца назад молодым обществоведам: «В Беларуси нет ресурса, чтобы быть государством диктатуры. Для этого надо иметь ресурс, который был когда-то у Сталина, Брежнева, Хрущева».

Оцените откровенность: речь не о том, что диктатура — в принципе бяка, а лишь о том, что у режима кишка тонка.

Впрочем, стоит ли скромничать? За 18 лет оппозицию удалось обескровить, низвести на уровень загнанных в гетто диссидентов. Внутренней политической угрозы на сегодня нет.

Но есть враг, которого не остепенишь дубинками, не посадишь в тюрьму. Это — экономика. Белорусы теряют веру в харизматичного вождя, потому что почти все соседи уже зарабатывают больше: россияне — почти вдвое, поляки — втрое. В создаваемом Евразийском союзе белорусы — самые бедные среди бедных.

Да, сегодня накачивает энергетическим допингом Россия. Но белорусской экономике требуется модернизация, а не наркотик. Да и кремлевские подарки быстро иссякнут, стоит обвалиться мировым ценам на нефть. А по большому счету уже само вступление России в ВТО грозит урезанием преференций и вытеснением белорусских товаров даже с рынка восточной соседки.

Дальнейшая судьба Беларуси зависит от двух вопросов: на какой уровень прозябания согласен ее народ и готов ли официальный лидер наступить на горло собственной песне, начать ради будущего страны трансформацию (которая — да, безусловно, в перспективе грозит разрушением системы единоличной власти).

Пока ответы на оба вопроса не внушают оптимизма. Так что, вариант европейского Фиделя не столь уж фантастичен?

«Кубу или Северную Корею в центре Европы ХХІ столетия создать невозможно, — считает Валерий Карбалевич, — но затормозить процессы развития можно».

Другой вопрос — насколько? Собеседник обращает внимание на то, что, по данным НИСЭПИ, 77,3% белорусов считают: страна нуждается в переменах. Это колоссальная цифра. «В народе зреет понимание исторического тупика», — делает вывод аналитик.

Пока у Лукашенко теоретически есть шанс переступить через себя и начать реформы. И это значительно изменило бы вариант текста о нем в будущих учебниках истории Беларуси.