Россияне предпочитают АЭС

В то время как немцы инвестируют в дорогие альтернативные источники энергии

Этим летом правительство Германии признало, что может не успеть в срок со своей энергетической реформой. Напомним, что весной 2011 года немецкие власти решили остановить все свои АЭС к 2022 году. Вместо мирного атома предполагалось развивать альтернативные источники энергии. Своеобразным катализатором такого решения стала авария на японской АЭС «Фукусима-1». Всего в развитие альтернативных источников, по данным Всемирной ядерной ассоциации (WNA), до 2030 года Германия планирует вложить около 1,85 трлн долларов.

На Европу надвигается кризис, и вот уже министр экономики Германии Филипп Реслер в интервью немецкой газете Bild заявил: «...Главным приоритетом является приемлемая цена на энергию для частных потребителей и предприятий. Если цены начнут повышаться, то сроками энергореформы придется пожертвовать. Кроме того, нынешний план и цели должны корректироваться, как только они начнут грозить потерей рабочих мест и негативными последствиями для конкурентоспособности немецкой энергетической отрасли».

Энергетики любят вспоминать крылатую фразу русского ученого Дмитрия Менделеева: «Нефть - не топливо, топить можно и ассигнациями». Великий химик подразумевал, что целлюлоза, из которой делают бумажные деньги, значительно менее ценный источник разнообразных углеводородов, чем нефть. То есть ее до сих пор используют крайне нерационально. И таким же нерациональным шагом специалисты в области атомной энергетики считают недостаточное внимание к возможностям мирного атома.

Себестоимость сооружения ядерного энергоблока в российских условиях с учетом обеспечения безопасности его «начинки» примерно в два раза выше, чем у современной парогазовой электростанции. Но ведь в стоимости киловатт-часа помимо капитальных затрат есть и плата за эксплуатацию. Так вот, расходы на эксплуатацию атомного реактора на порядок ниже, чем «самых дешевых» газовых электростанций.

«Реальная себестоимость киловатт-часа электроэнергии, выработанного на атомной станции, примерно на 20% ниже, чем на угольной, и на 30% ниже, чем на газовой. А если в России введут платежи за эмиссию парниковых газов, то разница увеличится до двух раз. Ведь в атомной энергетике парниковых газов нет вообще. Кроме того, себестоимость атомной энергии в 20 раз ниже ветровой», - говорит директор программ Росатома Сергей Бояркин.

Фонд «Посткризисный мир» в 2011 году провел исследование, в котором участвовали международные эксперты от физиков-ядерщиков до независимых экспертов. И специалисты практически сошлись в едином мнении: главным аргументом в пользу эксплуатации АЭС является дешевизна атомной энергии по сравнению с другими источниками. Так считают 70% опрошенных. При этом 50% респондентов сослались на экологичность ее генерации, а 36% - на то, что атомная энергетика является хорошим плацдармом для научных исследований.

И лишь 15% экспертов не нашли ни одного аргумента в пользу дальнейшей эксплуатации АЭС. Эти скептики считают, что конкурентоспособная цена атомной энергии объясняется недостаточным уровнем страхового покрытия рисков. Но, как бы то ни было, на прямой вопрос, заданный в 2011 году «Левада-центром» россиянам: «Нужны ли России АЭС?» - 60% опрошенных уверенно ответили, что нужны. Противоположную точку зрения имеют 23% наших сограждан и еще 17% затруднились с ответом.

Тем не менее страх перед мирным атомом у населения есть. И это несмотря на то что правила, по которым проектируются и строятся современные российские АЭС, являются самыми жесткими в мире. Они были сформулированы в конце 1980-х годов, то есть сразу после аварии в Чернобыле.

При проектировании станций специалисты-ядерщики исходят из принципа: все, что может случиться, - случится. Равно как и все то, что случиться не может». То есть проекты приходится рассчитывать на то, что откажут все системы безопасности. И на этот случай в России (в отличие, кстати, от Японии и многих других стран) предусмотрена система управления последствиями запроектных аварий. К таким авариям, напомним, относятся те, которые не были известны инженерам при проектировании. На такой случай существует, к примеру, так называемая ловушка расплава - подобной технологии нет ни у кого в мире.

Ловушка - это специальное устройство, находящееся под корпусом реактора. И в случае крайне маловероятной тяжелой аварии, когда по какой-то причине не сработает ни одна из систем безопасности, топливо может расплавиться и прожечь корпус реактора. В этом случае оно попадет в специальный тигель. В нем находится специальный «жертвенный материал», который, кроме всего прочего, поглощает нейтроны. В результате расплав должен затвердеть и не вступать во взаимодействие с фундаментом.

Впервые такую ловушку наши специалисты установили на Тяньваньской АЭС (Китай), автором проекта которой был петербургский «Атомэнергопроект». МАГАТЭ признало эту станцию единственным в мире действующим энергоблоком третьего поколения. В реакторах этого поколения при любой запроектной аварии все радиоактивные вещества локализуются внутри герметичной оболочки, и эвакуации близживущего населения не потребуется. Кстати, по такому же принципу строится и наша ЛАЭС-2.

Правда, стоит отметить, что по своей себестоимости ловушка сравнима с самим реактором, а по размерам превышает его. В результате российское атомное ведомство нередко упрекают даже в том, что его проекты перегружены системами безопасности. На что специалисты Росатома обычно отвечают: «Таковы национальные нормативы после Чернобыля».