Не все так благостно для русских в Татарстане

В ближайшие дни ожидается, что президент России Дмитрий Медведев внесет в Госсовет республики Татарстан кандидатуру Минтимера Шаймиева для утверждения его на пост президента республики. И Минтимер Шарипович возглавит родной субъект федерации на очередной, уже пятый по счету, срок.

В Москве Шаймиевым довольны, в республике - тоже. Про местное начальство и говорить нечего. Это, можно сказать, сплошь его кадры. Однако, как выясняется, в современном Татарстане все не так благостно, как хотелось бы думать высоким чиновникам что в Московском, что в Казанском Кремлях.

На прошлой неделе в Казани завершил свою работу республиканский симпозиум «Татарстан-2009», на котором с самым широким спектром докладов выступали активисты татарских националистических организаций, и представители русскоязычного населения. Понятно, что изначально сам факт, что те и другие сумели собраться в одном зале, слушать друг друга, и не идти стенка на стенку после каждого доклада, уже свидетельствует о наличии межнациональной терпимости в республике. Тем не менее, налицо факты, которые иначе как тревожными не назовешь. Весьма любопытные данные привела в своем докладе социолог-конфликтолог Людмила Лучшева.

Сейчас в городах республики, отметила эксперт, в целом сравнялось количество представителей русского и татарского населения (хотя в крупных городах русских зачастую больше), причем, приток татарского населения шел преимущественно за счет сельского населения. Его продвижение в города сопровождалось процессом, который можно условно назвать как «рост этнической солидарности». Это было связано с тем, что в равных с русскими условиях городская специализация вчерашних сельчан-татар в силу ряда причин (слабого знания русского языка, отсутствия образования для занятия интеллектуальным трудом) затрудняла продвижение по социальной лестнице - «вертикальную мобильность». Это вынуждало татар прибегать к родственным связям и консолидации со своим этносом.

Специфику консолидации татарского этноса определяла также ситуация, сложившаяся еще в годы советской власти, когда партийно-государственная номенклатура республик подбиралась по принципу этнического квотирования. Собственно говоря, то же происходило, с той или иной степенью интенсивности во всех национальных образованиях бывшего СССР. Однако с распадом Союза, обострением и «национального самосознания», и «рыночных реформ», привилегии представителям «титульной национальности» и в продвижении по служебной лестнице, и в экономической сфере стали оформляться чуть ли не на законодательном уровне.

Уже в середине 1990-х годов, согласно исследованиям профессора-политолога Мидхата Факрушина, в политической элите Татарстана преобладали татары (77%), причем на 75% - сельского происхождения. Среди представителей татарской политической элиты 42% получили сельскохозяйственное образование, 35,6% гуманитарное (из них около 13% выпускники университета), 22,4% - техническое.

В 2005 году в политико-экономической элите республики татары составляли уже 80% и лишь 20% - представители иных этнических общностей. В Аппарате президента РТ татары составляли тогда 73,7%, в Кабинете министров РТ - 68%, среди глав администраций - 80,8%. Сейчас эти цифры уже устарели - процент представительства татар чуть ли не достиг уже 100%.

Следует подчеркнуть, что непропорциональность этнического представительства в органах государственной власти и управления Татарстана отмечается не только экспертами, но и населением. Значительная часть студенческой молодежи республики отмечает практику назначения на руководящие и престижные должности по принципу этнической принадлежности.

Помнится, даже сам Минтимер Шаймиев вынужден был объяснять такую ситуацию. «Кося» под наивного, он указывал, что если чиновники республиканского подчинения, действительно, почти сплошь татары, то, мол, среди чиновников федерального подчинения - а их гораздо больше - хватает и русских, и представителей других национальностей. Да и в самой республике, говорил Минтимер Шарипович, кто важнее - глава захудалого сельского района или генеральный директор крупного нефтехимичекого комбината, где одних рабочих раз в десять больше, чем в упомянутом районе?

Это во многом соответствует истине - но с очень существенным уточнением. Проведенный Лучшевой анализ списков аффилированных лиц и советов директоров наиболее крупных республиканских предприятий демонстрирует, что и там большинство владельцев собственности - татарской национальности, а русские занимают хоть и руководящие посты, но все же на правах наемных работников.

Ситуация, знакомая по среднеазиатским республикам 90-х годов: хозяин - представитель титульной национальности, а за работу предприятия отвечает наемный русский, немец, кореец или еврей.

Исследуя социальную мобильность конца 1990-х - начала 2000-х годов в этнических группах Татарстана, Любовь Остапенко - старший научный сотрудник Центра по изучению межнациональных отношений Института этнологии и антропологии РАН - делает вывод, что шансы у русских продвинуться в высшие социальные слои в республике ниже, чем у титульного населения. Впрочем, пока в целом соответствует действительности утверждение Шаймиева о нормальных отношениях русских и татар на бытовом, и даже на производственном уровне. А также его неоднократные утверждения о мизерном влиянии татарских националистов на общественное мнение республики.

Как ни странно, весьма наглядно это демонстрирует и уголовная хроника 90-х - 2000-х годов. Банды обычно формируются по региональному принципу, при примерно равном сочетании представителей обеих национальных общин. Даже руководящие посты в бандах обычно занимают русские и татары совместно. Соответственно, их ловят милиционеры - русские и татары. И сажают прокуроры - примерно в том же межнациональном паритете.

Любопытно, что и на симпозиуме действующую власть в Татарстане критиковали не только русские - но и татарские активисты. И вероятно, на их взгляд, их претензии были не менее существенны, чем предъявленные русскими. К примеру, некий «этнолог» Дамир Исхаков, предсказывал новые вызовы системе национального (точнее, националистического) образования в республике. В частности, в Казани полным ходом идет реорганизация Казанского госуниверситета, который по указу президента России вскоре должен быть преобразован в Приволжский федеральный университет с попутным поглощением «кузницы татарских преподавательских кадров - Казанского педагогического университета».

По мнению татарских националистов, так они теряют «этнокультурную составляющую в татарстанской педагогике своего резерва и может привести к неизвестным для этнокультурных дисциплин последствиям». Чтобы спасти эту «этнокультурную составляющую, Исхаков уже предложил экспортировать духовно и этнически «близкородственных» студентов из Средней Азии, для чего ввести в Федеральном университете соответствующие квоты. И передать подготовку его программ из ведения Минобраза РФ в республиканское ведение. Господин Исхаков, надо сказать, личность в республике небезызвестная. В начале 90-х годов он якобы «нашел останки ископаемого татарина». И путем сложных генеалогических вычислений доказал происхождение Минтимера Шаймиева от Чингиз-хана. Правда, Шаймиеву он надоел довольно быстро. После чего ушел в «непримиримую оппозицию».

Другой «оппозиционер» подобного же пошиба, бывший лидер Всетатарского общественного центра (ВТОЦ) Фандас Сафиуллин, обрушился и на федеральный закон об образовании (сравнив его с законами гитлеровской Германии), и на руководство Республики Татарстан, которое хоть и со скрипом, но этот закон исполняет. А ведь согласно этому закону, по утверждению Сафиуллина, «теперь каждый родитель, который не желает, чтобы его ребенок в общеобразовательной школе учил татарский язык, может обратиться к прокурору, и будет прав! Потому что в законе 309 единственным легитимным языком для получения образования в России признан русский».

Никакие ссылки на приказы Минобраза России, дающие право на обучение родным нерусским языкам в начальных школах (при востребованности преподавания этих языков), Сафиуллина не смягчили, и он продолжал клеймить авторов и исполнителей «гитлеровского закона», Владимира Путина и Минтимера Шаймиева. Не рискнув, впрочем, назвать их по имени. Зато от него досталось патриарху всея Руси Кириллу, «провокационные идеи которого были использованы Московским Кремлем». Понятно, что на фоне таких критиков нынешнее этнократическое руководство Татарстана кажется образцом межнациональной толерантности и взаимного согласия.