Возможные последствия антиизраильского теракта в Болгарии

Террористический акт против израильских туристов 18 июля с.г. в аэропорту болгарского курортного городка Бургас стал, разумеется, наиболее обсуждаемым событием последних недель в Израиле. Он также оживленно комментировался и в мировых СМИ, в качестве главной новости соседствуя там некоторое время с освещением агонии баасистского режима президента Башара Асада в Сирии.

Согласно сообщениям израильских и зарубежных информационных агентств, террорист-смертник взорвал себя (по другим данным, был дистанционно взорван другим террористом) в непосредственной близости от туристического автобуса, в котором находились израильские граждане, прибывшие в Бургас чартерным рейсом болгарской авиакомпании. Взрыв и вызванный им пожар, от которых пострадали еще два автобуса с израильскими туристами, привели к гибели семи человек (пятерых израильтян, гражданина Болгарии и самого террориста) и ранению еще 34 человек (четверых из них — тяжело).

Кто виноват

Несмотря на то что после этих событий прошло уже две недели, дискуссия о том, кто является заказчиком и исполнителем данного теракта, продолжается. Видимо, не стоит относиться серьезно к заявлениям деятелей, связанных с различными кругами исламистов, о том, что за терактом в Бургасе стоят сами израильские спецслужбы. (Эту версию следует явно поставить в один ряд с «идеями» из тех же источников о ЦРУ как организаторе терактов 11 сентября 2001 г. и «акулами, специально натренированными Мосадом для нападения на туристов на красноморских курортах Египта».) Потому реальных версий имеется только две. А именно, «шиитская» — то есть Иран и его союзники, и «суннитская» — радикальные исламистские группировки, связанные с «Аль-Каидой».

Что касается самих израильтян, то, судя по реакциям членов местного военного и политического руководства, озвученным через считанные часы после теракта, они изначально были склонны указать именно на «шиитский» след. По данным СМИ, в последние месяцы в системах безопасности Израиля говорили о вероятности терактов против израильтян в различных точках мира. При этом всем было понятно, что инициаторами терактов такого рода чаще всего являются исламистские лидеры Ирана, а исполнителями — боевики из направляемой Тегераном ливанской шиитской террористической группировки «Хизбалла» при поддержке иранского Корпуса стражей исламской революции (КСИР). Явная активизация этого «тандема», по мнению израильских аналитиков, имеет под собой несколько очевидных мотивов. Первым считается желание КСИР и «Хизбаллы» «взять реванш» за чувствительные удары по военному потенциалу «Хизбаллы» и Ирана, вину за которые их руководство возлагает на израильские спецслужбы. Так, чаще всего в этом контексте упоминается ряд имевших место в последние два-три года диверсий на иранских ядерных объектах, а также ликвидация 12 февраля 2008 г. одного из основателей и начальника спецслужб «Хизбаллы» Имада Мугние.

При том что официальные лица в Израиле никогда не комментировали эти операции и не брали на себя ответственность, у израильтян, в принципе, действительно есть немало мотивов для такого рода действий. «Хизбалла» — инициатор и исполнитель обстрелов, в том числе и по указке из Тегерана, севера Израиля (один из которых и положил начало второй ливанской войне), а также множества терактов против граждан Израиля и еврейских объектов по всему миру. Так, упомянутый Мугние ответственен за организацию многих таких терактов, в ходе которых погибли как минимум 62 человека. Что касается Ирана, то уничтожение еврейского государства является официально сформулированной целью иранских аятолл, в силу чего у Израиля есть все основания опасаться появления у Тегерана ядерного оружия и делать все возможное для того, чтобы затормозить или, в идеале, предотвратить этот процесс.

В качестве дополнительного аргумента в пользу того, что именно Израиль имеет к этим событиям прямое отношение, обозреватели различных СМИ упоминают характерный именно для израильских спецслужб «стиль исполнения» данных операций. А именно, их «адресность» и «точечность», стремление (как правило, удачное) избегать жертв непричастных лиц, а также «понимание», которое такого рода действия встречают со стороны большинства лидеров демократических стран (и даже вменяемых арабских и мусульманских лидеров), пусть вслух они часто говорят и иное. Напротив, боевые группы КСИР и «Хизбаллы», не имея возможности и/или желания дать «пропорциональный» ответ, во всех случаях действовали методами, присущими криминально-террористическим организациям, каковыми, в сущности, и являются обе отмеченные группировки. В частности, заметное, если не главное место среди целей террористов занимают израильтяне — дипломаты и туристы, или еврейские объекты за пределами Израиля. Так, только в текущем году было предпринято девять попыток такого рода, непосредственное участие в которых приняли боевики, связанные с КСИР и «Хизбаллой».

В январе с.г. спецслужбы Таиланда, координируя свои действия с посольством Израиля в Бангкоке, раскрыли ячейку боевиков «Хизбаллы», специально прибывших из Ливана для подготовки теракта против израильских туристов в этой стране. В феврале иранские агенты пытались осуществить теракты против израильских целей (в основном против дипломатов) в Индии, Грузии и Таиланде. В июле гражданин Ливана, имеющий также шведский паспорт, был задержан в кипрском городе Лимасоле по подозрению в организации взрыва израильского самолета. Схема организации этого неудавшегося теракта была абсолютно идентична событию в аэропорту Бургаса. Почти во всех случаях израильские спецслужбы в кооперации с местными партнерами были «на шаг впереди» террористов. Теракт в Бургасе стал первой удачной попыткой иранских спецслужб напасть на израильтян после целой серии прежних неудач.

Объяснения комментаторов, почему террористы стремились провести атаку именно в Болгарии, варьируются в довольно широких пределах: от упоминания отсутствия у болгарских спецслужб необходимого опыта борьбы с террором и повсеместно низкого уровня организации и ответственности служащих до геостратегических обстоятельств. К ним можно отнести постепенное вхождение Болгарии в формирующийся с участием Израиля, Греции, Кипра и, возможно, Румынии восточносредиземноморско-балканский альянс, имеющий как энергетическую, так и антифундаменталистскую составляющую.

Тегеран всякий раз категорически отрицал причастность к подготовке терактов, даже когда однозначно доказывалось, что не только организаторами, но и исполнителями были иранские граждане. И на этот раз «почерк» КСИР и «Хизбаллы» был очевиден, что позволило премьер-министру Израиля уже в день трагедии в Бургасе «с высокой степенью вероятности» говорить об ИРИ и «Хизбалле» в качестве заказчиков и исполнителей теракта. А уже утром следующего дня глава МИДа Израиля Авигдор Либерман заявил, что у израильского руководства в этом смысле не осталось никаких сомнений. И эту же версию озвучил начальник Генштаба ЦАХАЛа Бени Ганц, выступая 24 июля в кнессете на заседании парламентской комиссии по иностранным делам и обороне.

Помимо иранской версии есть и другая. В Израиле и за рубежом имеются обозреватели, которые предлагают обратить внимание на иных возможных «архитекторов» бургасской трагедии. Такой точки зрения, в частности, придерживается российский эксперт Ю.Б. Щегловин, который в опубликованной на сайте ИБВ статье утверждает, что теракт против израильских туристов в Болгарии — это часть суннитского радикального джихадизма, а не шиитского. По его мнению, Тегеран находится под прессингом международного сообщества в связи со своим «ядерным досье», а также тратит массу ресурсов для борьбы с суннитскими аравийскими монархиями в Сирии и поддержку выступлений шиитов в Саудовской Аравии и Бахрейне и потому «сейчас не рассматривает Израиль как первоочередную зону приложения своих усилий». Поэтому, заключает автор, «зачем нужен этот теракт [в Бургасе] «Хизбалле» или Ирану, в настоящий момент абсолютно непонятно» .

С подобным выводом сложно согласиться, не только учитывая выбор характера исполнения и объекта террористической атаки (здесь суннитские террористы действительно мало отличаются от шиитских, хотя бургасский теракт абсолютно идентичен событиям, участие в которых Ирана вполне доказано). Есть немало признаков, что в представлении иранского руководства теракты «бургасского стиля» могут обслуживать намного более широкие цели, чем просто попытка «ответного удара» и способ «спасения лица» иранского разведсообщества. А именно, поиск Тегераном модели «сдерживания» Израиля, где немалая часть военно-политического истеблишмента склоняется к мысли, что политико-дипломатическое и экономическое давление на Иран само по себе не будет эффективным. То есть не заставит Иран отказаться от военной компоненты своей ядерной программы, если одновременно иранские лидеры не будут ощущать, что прямая атака на их атомные объекты — это возможность, которую никто не снимает с повестки дня.

Иными словами, теракты, подобные тому, что произошел в Болгарии, и предыдущие попытки такого рода, с точки зрения Тегерана являются не столько местью израильтянам за то, что они (якобы) «сделали», сколько предупреждением о том, что они получат, причем в несопоставимо больших масштабах, в ответ на то, что они «сделают». То есть если Израиль решится — в одиночку или в формальном или неформальном сотрудничестве с США, Евросоюзом или прозападными суннитскими режимами — осуществить силовой вариант решения иранской военно-ядерной проблемы. По данным израильских источников, ключевым моментом в этой связи в планах Ирана и «Хизбаллы», к которым, возможно, подключится и Сирия (особенно в случае, если военная ситуация в этой стране будет ухудшаться), будет переход от атак на «локальные объекты» к терактам против «стратегических» израильских целей. Примером первых считается теракт против туристов в Болгарии, примером вторых — попытки атаковать израильские самолеты или дипломатические представительства за рубежом . При этом предполагается, что отказ в каждом случае взять на себя ответственность за теракт лишит Израиль и его союзников свободы действий в плане проведения и масштабов «операций возмездия».

Возможные последствия

В этой неплохо выстроенной Ираном схеме, призванной (разумеется, если наша версия событий верна) снять или ослабить напряженность вокруг иранской ядерной программы, имеется, однако, и изъян.

Ибо не исключено, что последствия подобных действий могут быть совсем не теми, на которые рассчитывают в Тегеране. Переход определенных «красных линий» в ходе начатой несколько месяцев назад Ираном и «Хизбаллой» террористической кампании может иметь своим главным следствием и то, что Израиль, планируя и совершая ответные действия, может быть на этот раз существенно менее, чем обычно, скован политическими, дипломатическими, правовыми и моральными ограничениями.

Наиболее четко эту новую доктрину сформулировал президент Израиля Шимон Перес в интервью телеканалу CNN . По его мнению, недавний теракт на болгарском курорте Бургас, унесший жизни пятерых израильтян, следует оценивать как один из эпизодов «активных боевых действий», которые Иран уже давно ведет против Израиля. Коль скоро, как полагает Перес, в ходе этой войны будут предприняты и другие попытки терактов, «Израилю имеет смысл упреждать террористов, а не проводить операции возмездия».

Что это может означать на практике?

Во-первых, теракт в Бургасе, судя по первым признакам, укрепил в израильском руководстве позиции тех, кто полагает, что в Тегеране остается все меньше лидеров, готовых рассуждать в рациональных категориях, и с которыми есть о чем разговаривать. Так, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаниягу на встрече со студентами Колледжа национальной безопасности в очередной раз отметил, что с точки зрения израильского руководства санкции, наложенные на Иран, оказались недостаточны, и ядерная программа ИРИ так и не была заморожена. И потому легитимными являются любые действия, способные остановить иранских исламистов, готовых ввергнуть регион, и не только, в катастрофу.

Во-вторых, инициированные иранцами и их сателлитами теракты способствуют тому, что израильское видение ситуации чем дальше, тем больше находит понимание на Западе. Там начинают в большей степени отдавать себе отчет в том, что насильственные действия против израильтян в Европе и других регионах мира — это далеко не только проблема Израиля или местных еврейский общин, но и (не исключено, что в первую очередь) проблема западных демократий, вынуждающая их решительнее действовать против первоисточника этой угрозы.

В-третьих, негативные для «шиитского террористического альянса» последствия деятельности КСИР и «Хизбаллы» могут сказаться не только на иранском, но и на сирийском и ливанском треках. Это видно уже сейчас в ходе обсуждения ситуации, которая может сложиться в Сирии после возможного падения там режима Башара Асада. Эта тема, в частности, была центральной из тех, которые обсуждались во время визита в Израиль Томаса Донильона, нынешнего советника президента США Барака Обамы по национальной безопасности. Встреча прошла в контексте информации о том, что имеющееся у Асада химическое оружие (зарин, горчичный газ, цианид и прочее) стало массово перемещаться со складов в новые места хранения. И соответственно, может не только использоваться против сирийских повстанцев, но и оказаться вместе с «конвенциональными» вооружениями в руках той же «Хизбаллы» и иных террористических организаций. По крайней мере, такого мнения придерживается министр обороны Израиля Эхуд Барак, который несколько дней назад сообщил, что, по имеющимся у него сведениям, «Сирия намерена переправить в Ливан «Хизбалле» не только продвинутые ракетные системы, но и, возможно, химическое вооружение, которое она теоретически сможет впоследствии употребить против Израиля .

С точки зрения Израиля, как об этом заявил в Брюсселе на заседании Совета Ассоциации «Израиль-ЕС» 24 июля с.г. Авигдор Либерман, передача Сирией «Хизбалле» химического вооружения однозначно является casus belli, что позволяет Израилю действовать «решительно и без колебаний». По мнению Либермана, данный шаг людей Асада и Насраллы задаст «принципиально иные правила игры… в силу чего Израиль рассчитывает на понимание [действий, которые он будет вынужден предпринять] и сотрудничество международного сообщества» .

Отметим, что и США, и Евросоюз не желают нанесения израильского удара по сирийским химическим арсеналам и караванам оружия, даже в случае попытки перевоза этих вооружений в Ливан, ибо это с высокой долей вероятности повлечет за собой масштабные боевые действия. (Подобную вероятность такого развития событий признал в упомянутом выступлении в кнессете и Бени Ганц.) Однако в нынешней ситуации им будет довольно сложно однозначно выступить против такого решения Израиля, если оно, разумеется, будет принято. По крайней мере, именно таков был смысл послания руководства американской системы безопасности, направленного, по данным израильских СМИ, их израильским коллегам.

Наконец, последние события могут поставить точку в уже не первый год идущем процессе изменения концепции ответных прямых действий ЦАХАЛа против «Хизбаллы» в случае, если Израиль подвергнется нападению с территории Ливана. То есть так, как это случилось шесть лет назад, в ходе событий лета 2006 г., получивших в израильской истории название второй ливанской войны. Тогда, как мы помним, главными объектами обстрелов «Хизбаллы» были не столько части ЦАХАЛа (в столкновении с которыми шиитские боевики, как правило, терпели поражение), сколько густонаселенные кварталы городов севера Израиля, и именно нанесение максимального ущерба израильскому гражданскому населению являлось, с точки зрения глав этой террористической организации, стратегической целью кампании. Со своей стороны, Израиль был лишен возможности расплатиться той же монетой, ибо существующие инструкции и принятые в ЦАХАЛе и обществе моральные нормы жестко требуют минимизировать ущерб, наносимый гражданскому населению. Именно поэтому «Хизбалла», как правило, размещает свои огневые точки, штабы, склады оружия и узлы связи в плотных жилых массивах, часто препятствуя уходу гражданского населения из зоны боевых действий. То есть «Хизбалла» (как ХАМАС в секторе Газа), стреляя из-за спин гражданского населения, использует его в качестве живого щита, а неизбежный, несмотря на все усилия ЦАХАЛа, в этом случае ущерб — как полезный и потому желательный пропагандистский ресурс.

В новой ситуации, однако, если очередной виток противостояния с «Хизбаллой» будет иметь место, то он, не исключено, будет проходить в рамках радикального изменения правил игры, на что уже намекали израильские политики и военные эксперты. Первым обстоятельством будет готовность «Хизбаллы», подтвержденная серией терактов, одним из которых были события в Бургасе, идти за рамки «красных линий», которые радикальные шиитские фундаменталисты ранее не решались пересекать. По израильским оценкам, при новом столкновении следует ожидать ракетных обстрелов центра Израиля, представляющего собой, по сути, единый мегаполис.

С другой стороны, нынешнее израильское руководство не является заложником концепции правительства Ольмерта времен второй ливанской войны, озабоченного сохранением доктрины «одностороннего размежевания» и в силу этого «пропорциональности ответа на каждое конкретное нападение». В нынешнем политико-стратегическом раскладе правительство Нетаниягу более не обязано считать, что война ведется исключительно с военным крылом «Хизбаллы», а «ослабленный и неконтролирующий ситуацию ливанский режим» должен быть «выведен за скобки». Напротив, в ситуации, когда ливанское правительство де-факто является «фиговым листком», прикрывающим режим «Хизбаллы», агрессором становится Ливан в целом. И соответственно, как государство — убежище террора, само будет целиком и полностью отвечать за последствия атаки со своей территории (кто бы ее ни предпринял) по территории Израиля.

В силу этого, как отмечают источники в израильском военно-политическом истеблишменте, следующая война с Ливаном, если Израилю ее придется вести, будет совсем другой. Как заметил в разговоре с корреспондентом информационного агентства Ynet высокопоставленный офицер командования Северного округа ЦАХАЛа, «Израиль не будет первым открывать огонь, но [на этот раз] мы будет стрелять по противнику с тем, чтобы его уничтожить» . Практически это означает намного более массированное, чем в 2006 г., введение воздушных, сухопутных и военно-морских сил. ЦАХАЛ получит четкие указания действовать жестко и уверенно и как можно скорее перенести действия в глубину ливанской территории — в отличие от второй ливанской войны, когда командование инструктировало войска по возможности ограничивать свои операции приграничной «зоной безопасности».

Все это, как заявил в интервью тому же агентству командующий Галилейской дивизией ЦАХАЛа бригадный генерал Гарци Халеви, будет делаться не для того, чтобы «наказать ливанцев», а потому, что именно «там находится враг», с которым «нужно покончить в течение максимум пяти или шести дней», и минимизировать ущерб для израильского тыла.

Простые выводы

Что же из всего этого следует? Террористические действия Ирана и его союзников могут быть для них однозначно контрпродуктивны, что на первый взгляд подтверждает версию тех, кто считает, что КСИР и «Хизбалла» непричастны напрямую к теракту в Болгарии и некоторых других местах. Эта версия базируется на предположении о рациональности мотивов и действий руководства ИРИ, что далеко не всегда согласуется с «фактами на местности». Есть основание согласиться с теми аналитиками и общественными деятелями, которые предполагают, что усиливающееся давление международного сообщества на Иран в свете провала, одного за другим, всех раундов переговоров по поводу его ядерной программы заставляет ИРИ и сателлитов прибегать к рискованным шагам. А их итоги, как было показано выше, могут быть для Тегерана противоположны тем, которые ими предполагались.

При том, что президент США и премьер-министр Израиля вроде бы договорились, что «Израиль пока не будет масштабно реагировать на теракт в Бургасе», у экспертов почти нет сомнения, что «террористический треугольник» Тегеран–Дамаск–«Хизбалла» вряд ли выйдет в этой истории сухим из воды. Иными словами, вопрос о том, будет ли иметь место новая ирано-израильская война и будет ли это «обычная» или «другая война», во многом уже не слишком соответствует ситуации. Эта война уже идет.