Зачем атаману Сирко нужен был донской казак на троне?

Пока атаман Сирко залечивал свои раны, Польша и Россия заключили Андрусовский мир, результатом которого стал раздел Украины. Но гордая казацкая нация не собиралась покоряться: засверкала новая «Звезда Руины» - Петро Дорошенко.

"Звезда Руины"

Иван Сирко поддержал Дорошенко и поднял восстание на Слобожанщине. По дороге на встречу с Дорошенко на Днепре он разбил русских под Полтавой и Ахтыркой. На короткое время Украина была объединена под одной булавой. Но гетман Дорошенко торопливо вступил в союз с турецким султаном Мухаммедом ІV, и, роковое пристрастие Сирка к войне с «бусурманами» погубило начавшую было подниматься из пепла Украину.

Вскоре после заключения договора гетмана Дорошенко с турками Сирко со своими запорожцами взял крепость Очаков и захватил большую добычу. Об этом кошевой атаман сообщал в письме царскому военачальнику Ромодановскому от 28 июля 1670 года.

Причем, местом написания был «Кош на Чортомлыку». То есть атаман Сирко избрал своей новой базой Сечь, которая находилась ближе к турецким форпостам. Именно здесь, в окрестностях современного Никополя, на расстоянии 15-20 километров, располагалась целая россыпь сечей: Микитинская, Базавлуцкая, Томаковская. Из Микитинской сечи выступало на Желтые воды войско Богдана Хмельницкого. Ее же выбрал своим оплотом Иван Сирко для дерзких рейдов на богатые крымские прибрежные города.

Европейское признание

Это был славный час кошевого Сирка. Вести о его победах достигали королевских дворов Европы. О женитьбе его сыновей писали газеты в разделах светской хроники. Как сообщала швейцарская Ordinari Wochen-Zeitung, Роман женился на дочери покойного гетмана Брюховецкого, а Петро - на дочке молдавского господаря Хинкула.

«Теперь так тянутся (украинцы) к Сирку, как было за Хмельницкого, когда все к нему тянулись», - слова из письма польского шляхтича от 1 октября 1671 года свидетельствовали о том, что перед Варшавой замаячил призрак новой страшной «хмельниччины».

Польской короне оставалось лишь надеяться на необузданную страсть Сирка к войне с мусульманами. В своем письме от 23 декабря 1671 года король Михаил Вишневецкий благодарил Сирка за это и выражал надежду, что он и впредь будет воевать против «бусурман», «чтобы Украина, золотой край, расцветала в полном мире».

Увы, ни православные «крестовые походы», ни династические браки не принесли политических дивидендов кошевому, как, впрочем, и счастья его сыновьям. Молдавская кампания Сирка, как и у Богдана Хмельницкого, завершилась гибелью сына, женившегося на молдавской принцессе.

Иван Сирко начал борьбу и за гетманскую булаву, но в Москве зорко следили за своенравным кошевым. Царь Всея Великия и Малыя Руси Алексей Михайлович по прозвищу «Тишайший» прознал, что «генеральная старшина и все Войско Запорожское и голытьба хотят избрать на гетмана Ивана Сирка». По доносу гетмана Самойловича Сирка привезли в Москву, а оттуда отправили в ссылку в Тобольск.

Вскоре новая угроза турецкого вторжения заставила Алексея Михайловича вернуть победоносного атамана на Сечь. Но тот затаил на православного царя не только глубокую обиду в сердце...

Донской царевич Симеон

В начале 1674 года на Сечь с несколькими донскими казаками прибыл молодой человек, который называл себя сыном царя Алексея Михайловича - Симеоном. Он рассказывал, будто бы по приказу злого батюшки-царя был сослан в Соловецкий монастырь за то, что побил своего деда по матери Милославского. У запорожских казаков он надеялся найти приют.

Пострадавший от длинной московской руки кошевой долго уговаривал неизвестного рассказать правду и не гневить Бога, но царевич упрямо стоял на своем. Тогда набожный Сирко решился и вовсе на неслыханное дело: подговорил сечевого батюшку на исповеди перед крестом выведать у подозреваемого в самозванстве его истинное происхождение. Когда «царского сына» не удалось разоблачить даже в церкви, Сирко поверил всему, что тот рассказывал, и приказал запорожцам обращаться с ним соответственно.

На самом деле «царевич» был, по одной версии, казаком Семеном из Лохвицы, по другой - бежавшим с Дона после разгрома восстания Степана Разина кашеваром Матвеем.

12 марта 1674 года прибывшее на Сечь царское посольство боярина Чудинова потребовало выдать самозванца. И тогда, как пишет Дмытро Яворницкий, Иван Сирко обратился к Сечевой раде с речью:

«Атаманы-молодцы и вы, панове-товарыство, Войско Запорожское низовое!

Когда же оно у нас бывало, чтобы мы выдавали кого-то, кто приходил на Сечь искать себе пристанища? Как этого одного выдадим, так Москва всех нас по одному растащит! Этот хлопец не злодей и не харцыз, а настоящий царевич!» - заявил атаман.

После такой речи Сирко казаки уже хотели топить московских бояр за обман в Днепре. Только ценой невероятных усилий кошевому удалось это предотвратить. Но у Алексея Михайловича «Тишайшего» были и другие методы убеждения. Вскоре после отъезда боярской депутации в родовом имении атамана Мерефе на Слобожанщине была арестована семья Сирко. И тогда кошевой «поверил» царю...

Янычары штурмуют Сечь

Хоть авантюра с московским царевичем и не выгорела, атаман Сирко еще не раз трепал нервы сильным мира сего. На знаменитой картине Репина казаки пишут письмо турецкому султану именно под руководством своего кошевого атамана Сирко (под чьим влиянием запорожцы написали столь оскорбительный для султана текст - читайте на News24UA в статье Как украинцы приручали Зеленого змия).

В ответ на запорожские издевательства Мухаммед ІV прислал 15 тысяч отборных янычар и приказал своему вассалу, крымскому хану, уничтожить казацкую вольницу, которая не только била по нервам султанским эпистолярно, но и угрожала всему крымскому побережью.

Хан с янычарами подступил к Сечи на Рождество, когда запорожцы особенно неистово гуляют и пьют. Татарские разведчики захватили за несколько верст от Сечи часовых, и те под пытками сознались, что хотя Сечевая брама на ночь и закрывается, но есть еще потайной лаз, через который казаки ходят по воду. Турецкий паша решил вести своих янычар через этот вход, а татары окружили Сечь со стороны поля, чтобы добивать казаков, если те будут бежать.

Янычары скрытно проникали через узкий лаз по одному и ждали сигнала к атаке. За стеной их еще оставалось полторы тысячи, когда казаки заметили возню во дворе и ударили тревогу. Атаман Сирко приказал открыть ружейный огонь по янычарам из окон.

Изо всех куреней в янычар полетели пули. Половина сечевиков только набивала ружья и передавала стрелкам, что пальба не утихала. Давя друг друга, янычары бросились назад и заблокировали узкий лаз так, что уже никто не мог ни войти, ни выйти из Сечи, превратившейся в ловушку. Стрельба по янычарам превратилась в бойню, а довершили дело копья, сабли и ножи. До восхода все 13500 янычар, которые пожаловали в рождественскую ночь на Сечь, были убиты.

Долго ждали татары за стенами в поле бегущих запорожцев, но если кто и вырывался из ловушки, то только с криками «Сирко шайтан»!

Весной Иван Сирко жестоко отомстил и крымскому хану. Форсировав вброд Гнилое море Перекопа, запорожцы обрушились на города Ахмечеть (современный Симферополь) и Бахчисарай. Сполна отплатив за вероломное нападение, казаки взяли богатый ясырь. А по дороге домой атаман Сирко приказал остановить на выпас отягощенных добычей коней у Черной долины...

Посмертная слава

Неоднозначный образ кошевого Сирка, настоящего запорожца и защитника православной веры, во времена Руины не очень вписывался в тогдашнюю политическую действительность. Украинская элита, казацкая старшина, только начинала думать о своей родине как независимом государстве, робко пытаясь добыть протекцию грозных соседей.

Иван Сирко, ослепленный благородной борьбой с заклятыми врагами, Крымским ханством и Османской империей, не хотел замечать, что христианские союзники куда более опасны. Он метался между Москвой и Варшавой.

Побывав в сибирской ссылке, он разочаровался в православном царе и отправил своего сына Романа ко Двору польского короля. Там наследника славного кошевого атамана приняли с почестями. В России же о бывшем союзнике, сокрушившем не одну антимосковскую коалицию, предпочитали не вспоминать.

Но к славному имени все-таки воззвали еще раз. Существует легенда, что в 1812 году, когда Наполеон Бонапарт подошел к Москве, будто бы обнесли вокруг Белокаменной правую руку Сирка с крестным ходом - как мощи святого. Прогнала ли Великую армию от стен Москвы рука запорожского кошевого? Может, и так, хотя Сирко, еще будучи в ранге полковника, штурмовал вместе с французами занятый испанцами Дюнкерк.

Но с тех пор рука, защитившая Москву, надолго была разлучена с телом. А при очередной оказии, во время перезахоронения в 1967 году, в Москву уехал и череп Сирка. Наконец в 2000 году кости великого полководца упокоились. Под Никополем в селе Капулевка насыпан курган, под которым они и завершили свои мытарства.