Возможные стратегические планы России на Большом Ближнем Востоке

Текущая динамика региональных процессов на Ближнем и Среднем Востоке предоставляет России интересные возможности укрепить свои позиции в отношениях с государствами-партнёрами. В свою очередь, крупные страны региона заинтересованы в налаживании тесной внешнеполитической коoперации с Россией, что сулит им дополнительные возможности в сдерживании давления на свою политику со стороны Запада. К таким странам можно с уверенностью отнести Иран, который испытывает нарастающее давление Запада и попытки оттеснить его из региональных процессов со стороны недружественно настроенных по отношению к Тегерану арабских монархий Персидского залива.

Дабы не упустить открывающиеся возможности усиления отношений со странами, которые не приемлют или весьма настороженно относятся к доминированию США в обширном регионе Большого Ближнего Востока, Москва могла бы приступить к стратегическому планированию новых межгосударственных конфигураций. По информации от зарубежных экспертов, вашингтонские аналитики на нынешнем этапе плотно задействованы в исследовательских работах по поиску удобных для внешней политики США межгосударственных конфигураций. Подобная работа, в частности, затрагивает регион Восточной и Центральной Европы, где американцы ищут оптимальные схемы, которые могут стать весьма востребованными в условиях надвигающегося развала еврозоны, усиления трений с Россией вокруг натовской повестки расширения на Восток и создания в Европе системы ПРО.

Схожая работа проводится вашингтонскими аналитиками и применительно к Ближнему и Среднему Востоку, где основная исследовательская составляющая разворачивается вокруг задачи наиболее эффективного ограничения региональных возможностей Ирана и превращения его в регионального изгоя.

Для стратегического планирования своих действий в регионе на тесных с государствами-партнёрами позициях России нет необходимости начинать «с нуля» и для возможных работоспособных межгосударственных конфигураций с участием Москвы уже есть достаточно основательный базис. Таким базисом может стать Шанхайская организация сотрудничества, где выделяются два полюса формирования повестки в Евразии – Россия и Китай. Заинтересованность Ирана в тесной работе со странами ШОС складывается из ряда факторов. Среди последних особую ценность для Тегерана представляет отличная от Запада и достаточно принципиальная позиция Москвы и Пекина в отношении абсолютной контрпродуктивности проведения по отношению к Ирану изоляционистской политики, главным звеном которой продолжает быть санционный режим США и других евроатлантистов.

Позиция Москвы не вызывает двусмысленных толкований по вопросу исчерпанности и отрицательного воздействия на региональную стабильность наращивания санкционного режима Запада против Ирана. Позиция Пекина не стoль однозначна и китайская сторона дала уже несколько поводов для понимания определённой двусмысленности в её действиях по вопросу антииранских санкций. Так, Китай уже существенно сократил поставки иранской нефти на свой рынок. Более того, проявившаяся со стороны Пекина уступчивость давлению США в вопросе значительного сокращения Китаем импорта ирaнской нефти стала приносить Западу плоды в его политике максимального ограничения внешних поступлений Ирана от продажи нефти. В середине июня, за несколько дней до Московской встречи переговорной «шестёрки» с Ираном, появились сообщения о намерении главного китайского покупателя энергоресурсов в Иране - компании «Sinopec» – не увеличивать до конца текущего года импорт иранской нефти с нынешнего сокращённого по объёму уровня поставок из Ирана.

Несмотря на некоторую двусмысленность действий и заявлений Пекина, всё же он больше склоняется к осуждению санкционной политики Запада в отношении Ирана. Для Тегерана опора сразу на двух постоянных членов Совета Безопасности ООН и оппонентов доминирования США на Большом Ближнем Востоке - сверхважный ресурс, без которого его контрдействия по обращению вспять направленной против него политики изоляции не имеют шансов на успешную реализацию.

Тегерану нужна скоординированная позиция по отношению к нему со стороны Москвы и Пекина. Строить такую координацию действий предпочтительнее всего в рамках межгосударственной конфигурации, которая бы при этом максимально дистанцировалась от образа оппонента Запада в регионе.

Конфронтация с Западом не нужна ни Москве, ни Пекину и обе евразийские столицы никогда не пойдут на такую конфронтацию с США даже по такому принципиальному для региона вопросу, как деструктивность изоляции Ирана. России, Китаю и Ирану необходимо найти целевую установку своего скоординированного сотрудничества в регионе, через которую можно создать предпосылки для доверительности и в дальнейшем более тесной кооперации по широкому кругу вопросов региональной повестки. Идеальным было бы нахождение такой целевой установки, против которой Западу было бы трудно выступить оппонентом.

В качестве такой региональной темы-установки для создания конструктивного взаимодействия в регионе, одновременно представляющего интерес и для США, могла бы стать реконструкция Афганистана до уровня стабильного государственного образования, с территории которого не исходили бы угрозы региональной и международной безопасности. Россия и Китай, используя наработки в рамках ШОС, где статусом стран-наблюдателей Организации обладают Иран, Индия и Афганистан, могли бы предметно подойти к формированию отдельной или «внутриШОСовской» межгосударственной конфигурации в виде протяжённой линии «Россия-Иран- Афганистан-Индия-Китай». Все страны, помимо самого Афганистана, в указанной конфигурации выступают значительными «донорами» Кабула, вносящими финансовыми и/или политическими ресурсами свой вклад во внутриафганскую стабилизацию.

На сегодняшний день нет вразумительной причины для того, чтобы Запад мог подвергнуть целесообразность вклада России, Ирана, Индии и Китая во внутриафганскую стабилизацию объективному сомнению, если указанные страны решат вносить такой вклад на взаимосогласуемых и тесно кооперируемых позициях. После 2014 г. в Афганистане может быть качественно иной расклад сил и влияния, контроль над которым будет даваться Вашингтону всё труднее. Отсюда, если в Москве и Пекине, как двух основных потенциальных инициаторов идеи формирования межгосударственной конфигурации в виде «Россия-Иран-Афганистан-Индия-Китай», идея привлечения Ирана к целевой установке внутриафганской стабилизации будет признана достойной дальнейшей разработки, то до даты 2014 г. можно было бы выйти на предметные развязки острых региональных противоречий.

В текущей динамике региональных процессов заметен дефицит стратегических идей, которые бы дали региону возможность «взять паузу» до более спокойных времён. На столе стратегических разработок в отношении Ближнего и Среднего Востока превалируют схемы внешне- и военно-политического сдерживания, вероятные планы ведения масштабных или локальных военных кампаний, по результатам которых США и их партнёры надеются получить более удобные позиции «на выходе» региональных процессов. Регион перегружен военной риторикой и соответствующим событийным наполнением (например, инцидент с турецким военным самолётом между Анкарой и Дамаском), политическими развитиями в крупных странах (к примеру, занятие поста президента Египта М.Мурси), которые в своей совокупности могут придать региональным процессам ещё более конфронтационный по своей направленности сценарий развития.

На этом фоне как нельзя востребованными, с нашей точки зрения, выступают стратегические планы тесной межгосударственной кооперации, по результатам которой можно как сблизить позиции региональных оппонентов и создать предпосылки для их конструктивного диалога (прежде всего имеется в виду создание основ для американо-иранского общения на политическом уровне), так и вытеснить конструктивными межгосударственными конфигурациями планы по военно-политическому переформатированию региона.