Власть: в поисках утраченной компетентности

В России в неявном виде давно сложился миф о тайной сверхкомпетентности власти. Известна легенда про интенданта царской армии, срочно вызванного к Сталину в 1941 году, чтобы помочь советом, как накормить голодающую армию (старик будто бы ответил, что русскую армию спасут три "С": сало, спирт, сухари). Я и сам однажды, занимаясь аналитической работой на государственную структуру, выразил опасение в разговоре с пожилым и видавшим виды сотрудником, что, дескать, плоды наших трудов могут вызвать смех у сидящих где-нибудь в секретном институте настоящих профессионалов. Мое предположение действительно вызвало смех.

 Одна из главных проблем государственного управления современной России – это кризис компетентности, дефицит компетентных кадров, а самое главное – исчезновение социальных слоев и групп, из которых их можно было бы рекрутировать. У нас нет ни одной элиты, способной стать лидером и исполнять какие-то государственные функции.

В статье А. Морозова на Опенспейсе, которую сам автор назвал "прощальной", так же как и в статье Г.Ревзина на Полит.Ру, речь в общем-то идет о "последних временах", о прощании не с закрываемыми (переформатируемыми) изданиями, а с эпохой. Жанр социальной апокалиптики становится в последние месяцы... чуть было не написал "самым востребованным", нет не востребованным, а самым вынужденным. О чем ни начни говорить – все сводится к "последним временам". Есть ощущение рубежа, после которого придется выбросить за ненадобностью все прежние своды правил. К этому никто не готовился, поскольку происходящая сейчас дегуманизация еще полгода назад казалась невозможной. Что же произошло?

 Думаю, можно и нужно рассматривать межвоенные Россию и Германию как эталонные примеры цивилизованных стран, в которых произошла внезапная разгерметизация гуманистического контура. Сколько бы об этом ни говорилось, мы никогда не сможем в точности узнать, почему цивилизованные нации вдруг стали массово демонстрировать бесчеловечное поведение. С уверенностью можно сказать только одно: в обоих случаях все началось с массового прихода во власть слоя некомпетентных и безответственных людей, причем некомпетентность и безответственность проявлялись и в профессиональном, и в нравственном аспектах. Проще говоря: не осталось людей, способных грамотно править государством.

Мы проглядели возникновение схожей ситуации в постсоветской России. Сейчас на российском политическом поле (а оно так же огромно и так же не окультурено и бестолково, как бескрайние просторы нашей страны) происходит какой-то странный танец: все, в ком можно углядеть хоть какую-то политическую потенцию, переминаются, поглядывают друг на друга и не решаются взять в руки управление государством (как тут не вспомнить выражение Явлинского "власть нельзя трогать руками"). Даже Путин не правит, он просто сидит в салоне, использует его для своих нужд, но сам автомобиль стоит на месте.

Глава государства находится у власти, но не правит или, если воспользоваться определениями "Повести временных лет", володеет, но не рядит "по ряду, по праву".

 Появление рядом с властью и непосредственно в ней Калашникова и Мединского, Рогозина и Холманских и даже недопоявление Босых вовсе не означает, что перевелись на Руси умные люди (как появление в президентском блоге матерного ретвита "про баранов" не означает, что во всем Рунете больше нечего цитировать). Нет, это означает, что власть утратила способность отделять умных от глупых, профессионалов от самозванцев, приличное от постыдного. Власть разучилась управлять. Властвовать она может, а управлять – нет. Нынешняя наша ситуация, я уже как-то говорил об этом, кажется мне концом постсоветского периода, основанного на предании советского социального и политического наследства. Дальше будет совсем другой период. Мне встречалось и попытка объяснить государственные неудачи позднего СССР тем, что после войны выросло поколение, воспитанное уже не царскими, а советскими учителями. В этом что-то есть (вспоминаю также, что прадед, кузнец на одном из московских заводов, целенаправленно отдал в 20-е годы детей в ту школу, где были еще старорежимные учителя). Дело в том, что вся государственно-политическая активность постсоветского периода (определим его интервалом между началом правления Ельцина и возвращением Путина) обеспечивалась, лучше не скажешь, многомиллионной генерацией мордатых товарищей партийно-комсомольской выучки, приученных если не к настоящему чувству ответственности, то по крайней мере к страху перед возможной ошибкой, к страховке и перестраховке, к оглядке на старших и опытных, к принципу "семь раз отмерь" и т.п. Такие управленцы в принципе не были способны создать ничего нового, но они вполне могли обслужить советско-постсоветские государственные механизмы. Они их и обслуживали – пусть и не очень эффективно, но уж не хуже, чем на твердую "троечку".

 Года два назад я еще не смог бы объяснить, в чем заключалась роль таких людей, а теперь уже и объяснения не нужны – достаточно указать на последние управленческие действия властей. Вспомните о появлении у руля Мединского и Холманских, о разнузданных речах руководителей страны или, например, официальных представителей РПЦ (кстати, покойный Алексий II был последним патриархом РПЦ, который родился и вырос не в СССР), вспомните об откровенном вранье в телепередачах, посвященных протестному движению. У прежних управленцев, как бы плохи они ни были, имелось представление о дозволенном и недозволенном. У нынешних этого нет. Прежние были обременены какими-то традициями, и незнакомство с происхождением этих традиций не отменяло необходимости им следовать. У нынешних вместо традиций – амбиции. Это – путь к пропасти, а как конкретно будет выглядеть сама пропасть – вопрос, конечно, интересный, но практической ценности уже не имеющий.