Предварительное последствие

Трудная это профессия – одновременно представлять и судить Россию в Страсбургском суде. Тем более по делу "ЮКОСа", которое в случае поражения сулит федеральной казне трагические потери. Оттого, наверное, и наблюдается такая немыслимая текучка кадров в нашем судейском корпусе.

Судья Анатолий Ковлер берет самоотвод. Профессор-юрист Валерий Мусин внезапно заболевает, а выздоровев, устраивается на интересную работу – в совет директоров "Газпрома", лишаясь возможности участвовать в процессе в качестве незаинтересованного лица. А прежде, еще на стадии подготовительных слушаний, за работу пытались браться Павел Лаптев и Вероника Милинчук - и тоже куда-то пропали. Пишут, что их уволили за то, что не сумели развалить дело.

С октября иски иностранных акционеров "ЮКОСа" без гнева и пристрастия должен был рассматривать Андрей Бушев – но заболел. На его место заступил Григорий Матюшкин – и не смог 14 января участвовать в объявленном заседании, поскольку на другой день в Госдуме должна была решиться судьба 14-го протокола к Европейской конвенции по правам человека. В итоге дело опять отложено в долгий ящик – теперь уже до 4 марта, и никто не поручится, что в этот день российский судья не заболеет, не возьмет самоотвод, не будет уволен или не возглавит "Газпром".

Враги России утверждают, что дело это для Кремля практически безнадежное. Мол, по многим обвинениям, предъявленным иностранными акционерами "ЮКОСа", у них, у этих акционеров, все козыри на руках. И судили Ходорковского-Лебедева исключительно за политику, и обанкротили компанию намеренно, и нигде ближе Страсбурга подсудимые не могли найти защиту от произвола. Поэтому в Москве тянут резину.

У любителей конспирологии своя версия происходящего. Предполагается, что власть ведет мучительные закулисные переговоры с Михаилом Ходорковским, пытаясь обменять отказ от иска на смягчение участи всех, кто сидит по делу "ЮКОСа". Причем переговоры идут непросто, задействованы разнообразные силы, Путин против "капитуляции" и неспроста заявляет, что на руководстве компании "доказанные убийства", зато Медведев склоняется к мысли, что свобода лучше, нежели разгром в битве при Страсбурге и миллиардные штрафы. Один из эпизодов этой напряженной борьбы – отмена в декабре Президиумом Верховного суда четырех судебных решений в отношении ареста Платона Лебедева. Другой эпизод – пятничное голосование в Госдуме.

Однако данная версия представляется слишком оптимистичной, поскольку нет ни малейших оснований надеяться на то, что по делу Ходорковского в Кремле могут вестись содержательные дискуссии.

К тому же иностранные акционеры "ЮКОСа" народ несговорчивый и несентиментальный. Многим из них, говорят, плевать и на Ходорковского, и на Путина, и на Европу. Помнится, многознающий Виктор Геращенко упоминал среди истцов каких-то пенсионеров Пентагона и предсказывал ответчикам такое развитие сюжета в Европейском суде: "Придет бравый американский полковник и просто всех вас перестреляет".

Торг может вестись между российской властью и другим фигурантом – неким собирательным Западом в лице его лидеров и парламентариев. Это похоже на правду хотя бы потому, что в Кремле свято убеждены: независимых судов, включая Страсбургский, в природе не существует, и со всеми можно, при обоюдном желании, договориться по понятиям. А ежели суды где-нибудь в Лондоне выносят прямо русофобские решения по известным делам, то это означает, что Тони Блэр не пожелал дозвониться до судьи Тимоти Уоркмана.

Если рассматривать события вокруг дела "ЮКОСа" в этом ключе, то согласие Госдумы ратифицировать 14-й протокол представляется знаковым. Кремль сильно облегчает жизнь европейским судьям. Избывает свое одиночество в Страсбурге, где до сих пор Россия оставалась единственной страной, отказывавшейся утвердить этот документ. Поупиравшись в течение трех лет, тандем друзей в Кремле вдруг демонстрирует добрую волю и готовность к сотрудничеству. И с надеждой ждет ответных шагов.

Действительно, на политическом уровне такие жесты нередко производят впечатление. Назвал же генсек Совета Европы Турбьерн Ягланд это событие "мощным сигналом" для Европы. А если пошире развернуть эту музыкальную метафору, то может показаться, что он выразил готовность плясать под кремлевскую дудку. Вероятно, недолго, но вдохновенно. В марте, когда должен вроде бы наконец начаться злополучный суд, это могло бы очень пригодиться.

Проблема, однако, в том, что окончательный вердикт по делу "ЮКОСа" опять будут выносить не политики, а судьи. Абсолютно независимые и от Кремля, и от генсека СЕ, и от вспыльчивых ветеранов Пентагона. И если что-нибудь и может произвести на них впечатление, так это бесконечные задержки, при помощи которых в Кремле пытались приостановить или прекратить процесс. В качестве косвенной улики, заставляющей предположить, что ответчики действительно виновны.