Кризис оппозиции

Сегодня слабость и безнадёжность российской непарламентской оппозиции признают уже и сами её члены. Хотя, казалось бы, все карты им в руки: уж сколько несовершенств в таком большом и сложном государстве как Россия – критикуй, обличай, и тебя всегда поддержат! Оппозиционеры на критику не скупятся, однако доля их симпатиков почему-то не увеличивается, скорее, даже наоборот. Так почему же люди не верят в этих молодых, исполненных рвения и задора апологетов свободы и справедливости?

Согласно последним опросам, российские граждане считают, что оппозиция в России есть, и что она нужна в принципе. Но на деле, как полагают россияне, та оппозиция, которая есть сейчас, не имеет никакого потенциала, и будущего у неё – нет. У завсегдатаев митингов и шествий нет никакого реального влияния, нет пространства для манёвра, да и позиционировать себя в роли «несогласного» не очень-то и престижно, а порой – даже опасно.

Между тем, оппозиция себя активно демонстрирует – мол, вот они мы, нещадно критикующие власть и защищающие права страждущих и оскорбленных. Однако проблема в том, что власть такую оппозицию не слышит, и слушать не будет. Обусловлено это тем, что оппозиционные предводители до сих пор не придумали конструктивную повестку дня, не нашли альтернативных предложений по развитию той или иной отрасли и государства в целом. Поэтому лидерам Болотной и Сахарова не остаётся ничего другого, кроме как в очередной раз требовать перевыборов и освобождения тех, кого они считают политзаключёнными. Что первое, что второе, если уж говорить откровенно, у людей большого энтузиазма не вызывает, ни в этих лозунгах народ видит альтернативу власти. 

Имена большинства оппозиционеров первого эшелона россиянам, в принципе, известны – это и Навальный, и Удальцов, и Яшин, и Немцов, и т.д. Но разве кто-то из перечисленных похож на национального мессию, который способен повести государство в светлое будущее? Конечно же, нет. Потому-то люди и не верят в лидеров оппозиции, хорошо чувствуя их низкий политический потенциал и вес.

Наиболее ярые ненавистники действующей политической системы утверждают, что политика сегодня базируется не на персональной конкуренции или борьбе идей, а на поддержании статус-кво любыми административными методами. Дескать, в сознании общества априори не могут укрепиться новые лица и идеи потому, что на государство работает главный источник массовой информации – телевидение.

Действительно, телевидение утоляет информационный голод примерно 80% россиян, и другие масс-медиа остались далеко позади. Однако откуда, если не из телевизора, люди узнают последние новости из политической жизни Удальцова, Навального и иже с ними? Интернет, при всей своей мощи, не имеет столь массового влияния на широкие слои общества. В новостях на федеральных телеканалах ежедневно освещается нелёгкая судьба российских оппозиционеров, и люди о них наслышаны. В той же Белоруссии, к примеру, в национальном телеэфире о местной оппозиции – ни слова! Как будто её и нет вовсе. А в России некоторых передовиков протестной волны даже в прямые эфиры зовут, и там им вдоволь дают высказаться.

Очевидно, что проблема для оппозиции – не в отсутствии каналов коммуникации, а совершенно в других вещах. Все прекрасно знают о «маршах несогласных», многочисленных шествиях и митингах, однако это не конвертируется в рост поддержки со стороны населения. Абстрактная критика Кремля никому не интересна, огульные обвинения в коррупции – тоже «мимо».

Недовольные действующей политической системой простые люди готовы объединяться и требовать решения тех проблем, которые непосредственно затрагивают их самих, готовы критиковать конкретные шаги власти, но отнюдь не режим в целом. Оппозиция же пока не научилась чувствовать реальные чаяния народа, формулируя адекватный дискурс, а потому весомой поддержки снизу не имеет.

Люди видят в лидерах оппозиции не своих единомышленников и заступников, а, скорее, тех же расчётливых политиков, страстно желающих получить доступ к властному ресурсу, используя для этого простой народ, пытаясь сыграть на его интересах. Имидж оппозиции ко всему прочему нещадно подрывают внутренние противоречия, когда они не могут поделить площадь или трибуну, или же идут разными колонами во время шествий. Простых людей это отпугивает.

И, тем не менее, градус недовольства среди населения постепенно растёт. То бишь потенциал для организации и проведения протестных акций – достаточно высокий. Есть два уровня гражданского протеста: микроуровень и макроуровень. В первом случае люди выступают против злоупотреблений или нарушений на местах – когда, например, нерадивый мэр дал разрешение на застройку парковой зоны, а местные жители пытаются воспрепятствовать этому. Ну, а макроуровень – это митинги на Болотной и Сахарова, когда «рассерженные горожане» выпускают пар под аккомпанемент абстрактных лозунгов.

Так или иначе, пока что выраженного протестного движения в России нет, и обусловлено это очень просто: нет альтернативных предложений и нет альтернативных лидеров. Ну, кто сейчас самый популярный оппозиционер? Навальный – вне конкуренции. Стало быть, если бы каким-то чудом вся эта команда получила ресурс власти, Навальный занял бы один из высших постов в государстве. И что же, кто-то искренне верит в эффективность этого государственного менеджера? Ответ, думаю, очевиден.

С другой стороны, при всех нынешних трендах рейтинги популярности Владимира Путина и Дмитрия Медведева являются стабильно высокими. Это означает, что народ видит в них какую-никакую стабильность, предсказуемость и надёжность. В течение  последних четырёх лет, прошедших под знаком серьёзных экономических потрясений, в России не произошло сколь-нибудь ощутимого падения уровня жизни, и впервые за долгое время общество смотрит в будущее с умеренным оптимизмом.

Недовольство и критика направлены, главным образом, против конкретных институций – полиции, учреждений системы образования и здравоохранения, сферы ЖКХ и т.п. Однако гордая и претенциозная оппозиция о таких приземлённых и сложных вещах говорить, похоже, не желает.