Наводнение в Крымске: через сутки после трагедии

Я узнал о трагедии в Крымске вечером 7. Вернувшись с работы, как обычно, взялся за просмотр новостных лент. Там и прочел о случившемся.

Даже по осторожным комментариям в центральных СМИ стало ясно, что случилось нечто гораздо более страшное, чем о том пишется. Довольно быстро в социальной сети «Вконтакте» была найдена спешно созданная группа по оказанию помощи пострадавшим и координации действий волонтеров. Там мы с моим братом Евгением и нашли Романа, решившего самостоятельно в ночь везти гуманитарную помощь в Крымск и предлагавшего к нему присоединиться. За пару часов забили машину под завязку продовольствием и одеждой — сделали ревизию по собственным квартирам, объехали знакомых и родственников, заехали в Ленту — спасибо, что в городе есть круглосуточный гипермаркет и выдвинулись в сторону Крымска.

К этому моменту весьма туманной была информация о том, что на самом деле творится в зоне бедствия, интернет полон слухов и панических настроений, многие говорили о том, что пути в город перекрыты полицейскими кордонами, ходили толки о проблемах с сотовой связью и интернетом. Опасаясь возможных проблем с проездом, мы отправились окольной дорогой, через Славянск-на-Кубани. Жена Романа, сидя дома у компьютера, оперативно снабжала по телефону свежей информацией, появлявшейся в сети каждую минуту.

  В Крымск въехали около двух часов ночи. Первые слухи оказались развеяны, к этому часу на трассе не было ни одного полицейского кордона, только у самого поворота в город попались первые машины МЧС, со спящими экипажами. Связь, хоть и с перебоями, но работала.  

Еще вечером, просматривая новости на интернет-портале  «Югополис», я прочёл, что в городе разбит палаточный лагерь для потерпевших, где размещено больше тысячи человек. Опираясь на эти сведения, решили первым делом найти лагерь, чтобы там отдать помощь людям напрямую, так сказать, в первые руки. По пути встречаем несколько ребят, которые показали дорогу к лагерю: «Там светло очень, мимо не проедете». И действительно, мимо сложно проехать: через несколько кварталов видим на городской площади хорошо освещенные, аккуратные ряды белых эмчеэсовских палаток. Только рано порадовались. Оказалось, палатки эти установлены не для потерпевших, а для солдат и спасателей. Один мужчина в гражданском говорит, что помощь надо везти к кинотеатру «Русь», а тут все спят, не с кем говорить. К слову, в сети уже тоже появилась информация о центре «Русь». Едем дальше. Вдоль дороги, выстроившись аккуратными рядами, замерли десятки пожарных автомобилей, специализированных спасательных машин среди них единицы. Неужели в городе такая потребность в пожарных авто или элементарно не хватает специальных спасательных экипажей? Впереди снова забрезжил свет — значит едем верной дорогой. Вот и площадь у кинотетатра. Слышится монотонное бормотание электрогенераторов, кварталы вокруг площади также забиты до отказа «пожарками», кое-где виднеются кареты скорой помощи, да еще спасательные «бобики». Пункт приема помощи в кинотеатре действительно нашелся, вид только он имел весьма непрезентабельный: сброшенные в кучу на сырую землю вещи, некоторые развешены на перила. Точно также какие-то коробки лежат на пороге, все в полном беспорядке. На пункте дежурят несколько человек. На вопрос о том, где можно найти пострадавших, целую тысячу пострадавших, якобы размещенных в лагере, никто ничего толком ответить не смог, лишь один дядька посоветовал сходить в синюю палатку к эмчеэсовцам — авось там в курсе.  

Заходим в ярко освещенную надувную палатку. За аккуратными столиками сидят спасатели. Кто-то скучает, сидя за ноутбуком, кто-то замер в полудрёме, небольшая кучка в стороне за отдельным столом мирно беседует. Чинов младше майора не видно, в основном одни полковники и подполковники — похоже нарвались на целый штаб. Подхожу к сидящему ближе всех майору и задаю вопрос о потерпевших. Майор-спасатель на мгновение сделал озадаченный вид и, быстро сообразив, отправил назад к кинотеатру. Когда я в ответ сказал, что мы пришли оттуда, что у нас полная машина гуманитарной помощи, а сидящие у «Руси» разгильдяи ничего не знают о пострадавших, майор снова призадумался и полез за  бумагами. Подошел некий полковник. Через минуту вдвоём они мне-таки смогли назвать два адреса, где есть люди. На вопрос о палаточном лагере майор ответил неподдельным недоумением в глазах: "Какой лагерь?" — "В новостях же рассказывали о лагере и тысяче размещенных в нем людей", — "Нет никакого лагеря! Интернат через дорогу, дальше пункт приема помощи в кинотеатре, еще что-то в ДК и всё".  

Поняв, что в штабе больше нам ничего не узнать, направляемся к интернату. С трудом находим калитку, ведущую внутрь. Интернат утонул во тьме, электричества нет. Однако стоящее ровно напротив здание администрации Крымска освещено, будто рождественская ёлка, свет горит почти в каждом окне. Наверное, действительно энергия настолько важна для чиновников, что им никак нельзя собраться в паре кабинетов и высвободившимися мощностями поделиться с пунктом размещения потерпевших. У входа в интернат находим женщину, по-видимому, работающую там. Она говорит, что да, действительно около сотни человек у них разместили, но сейчас все спят и получать помощь некому — либо ждите утра, либо отдавайте спасателям, а будить никого не буду. Но насмотревшись на тот беспорядок, что творится на пунктах приема, от мысли отдать всё спасателям отказываемся окончательно.  

В этот момент Роману звонит жена и сообщает, что на улице Адагумской расположились активисты Эковахты. Решаем двигать туда. Пробежав пару кварталов улица резко ныряет под гору, огни лагеря спасателей остаются позади и мы погружаемся во тьму, словно попадая в иное измерение — мир, где недавно случился конец света. Именно эти улицы приняли на себя самый жесткий удар стихии — то тут, то там фары выхватывают из мрака перевернутые, покорёженные автомобили, разбитые окна домов, витрины магазинов, горы мусора, выдранные с корнем деревья и дорожные знаки. За очередным поворотом впереди забрезжил свет — это лагерь ребят из Эковахты. Они приехали незадолго до нас. Направлялись к даче патриарха, собирались проводить там акцию против незаконно построенного забора, но, услышав о беде, поменяли планы и одними из первых волонтеров прибыли в город.

К нашему приезду люди, подходившие к экологам за помощью, уже разошлись по домам, если можно назвать домами то, что осталось от их жилищ. Многие говорили, что до сих пор в глаза не видели ни спасателей, ни солдат, ни полицию. Хотя нет, полицию всё-таки видели. Один из потерпевших поделился с активистами Эковахты видеозаписью, сделанной с крыши многоэтажки. На тех кадрах отчетливо видно, как несколько лодок с полицейскими кружат у входа в банк, охраняя его. При этом не обращая внимания на людей, сидящих вокруг на крышах и молящих о помощи. Так же очевидцы рассказали о VIP-спасении, эколог Газарян уже писал об этом в своём блоге, вертолёт в самый разгар стихии прилетел, забрал с крыши одного из особняков единственного человека и, не обращая внимания на множество тонущих людей, улетел восвояси. Видно жизнь одного чиновника стоит того, чтобы гонять авиацию, а простой люд, он что? Пусть тонет.  

К слову, мы с экологами не одни приехали в Крымск ночью, набив машины одеждой и едой, еще несколько знакомых Романа ехали в этот час сюда же. Но они не смогли сориентироваться и дабы не заплутать, попросили провести их по улицам. Так, исполняя роль проводников, мы проехали весь Крымск вдоль и поперек, два раза, в промежутке между тремя ночи и четырьмя часами утра 8 июля. За это время на улице не было встречено ни одного наряда полиции, ни одного спасателя. Редкие люди в форме попадались только в центре у штаба, и то они либо спали, либо ничем не занимались. Где защита граждан от мародеров, о которой так гордо писали в новостях, где помощь людям, остающимся без еды и воды? Этот вопрос так и остался открытым.  

Рассвело. В шесть утра, оставив экологов в своем лагере, втроём отправились объезжать город. К слову, то, что показалось жутковатым в темноте, в лучах рассвета и вовсе заставило содрогнуться. Какая же сила должна переворачивать многотонные грузовики и отбрасывать легковушки, будто щепки, на десятки метров. Какая сила должна подчистую сносить саманные дома, ломать деревья и корежить металл! Повсюду разбросаны горы мусора, битого стекла, мертвые животные… Трупы людей, лежавшие на видных местах, видимо уже успели убрать — их не видели. Стало совсем светло, но улицы всё также пусты — нет полиции, нет МЧС, только журналисты, ищущие яркие сюжеты. Часов в семь утра начали встречать жителей, проснувшихся и выходящих из своих дворов. Многие, получая от нас по несколько банок консервов и комплект сухой, чистой одежды, радовались как дети — в их глазах было столько счастья, что это трудно передать словами. На вопрос о помощи от властей, все отвечали как один — никакой помощи не было. Всё также нет еды, воды, газа, света. Шли уже вторые сутки…  

На одной из улиц встретили женщину, шедшую с небольшим пакетом и одеялом в руках. Она направлялась на помощь своей родственнице. Женщине этой относительно повезло, она жила на третьем этаже и кое-что в ее квартире уцелело, в том числе и это старенькое одеяло. Им она и спешила поделиться с той, у которой ничего не осталось. Мы предложили ей поехать с нами и показать, где живет родственница. По пути женщина стала рассказывать о той ужасной ночи. Едва не плача, поведала о том, как своими силами парни пытались спасать людей, как кричали утопающие на нижних этажах, как после ухода воды спасшиеся жители сами носили утопленников в морг, завернув трупы в грязные мокрые покрывала. Жуткие свидетельства… И она, как и другие до нее, говорила одно — никакой информации об опасности не было, никакой помощи не оказывалось ни в первые часы, ни спустя сутки. Работал лишь один принцип: спасение утопающих — дело рук самих утопающих…  

За полтора часа мы раздали практически всё, что привезли: отдавали людям на улице, искали по дворам по наводке встретившихся соседей, тех, кто боялся спускаться из убежищ. Так, на одном из чердаков нашли старушку с мужем, которые сутки просидели там насквозь мокрые, без воды и еды. Женщина уже пыталась спускаться чистить дом от грязи, но без обуви это оказалось натуральным издевательством, и она снова забралась на чердак. Я боюсь представить, сколько стариков могло умереть вот так, на чердаках собственных домов, не дождавшись помощи, напуганных до полусмерти, мокрых и холодных. Много ли надо пожилому сердечнику чтобы покинуть этот мир?  

Когда, наконец, оживились спасатели, на часах было уже больше девяти утра. На площади у "Руси" стало многолюдно — добровольцев разбивали на отряды и готовили подворовой обход городских кварталов. Почти через полутора суток, когда это надо делать сразу, как только спадёт вода! И не прекращать операцию ни на минуту, перейдя на круглосуточный режим работы… А у нас всё хорошо и организованно лишь в новостях, на экранах телевизоров. На улицах не встретилось ни одной полевой кухни или водовозки, люди, которых мы встречали, умоляли о чашке горячего чая. Но этим на тот час занимались только ребята из Эковахты, только много ли могут напоить и накормить несколько человек с одним электрочайником? Зато видел показушный пункт питания, что, наконец, заработал в «Руси», видел сброшенные как попало продукты и видел женщину, которой при мне по неизвестной причине отказали в пище, несмотря на все мольбы и заверения о том, что у нее дома остался шестилетний внук. Так же видел работницу интерната, которая отказалась принять от нас несколько упаковок детского питания. Неужели так вдоволь продовольствия, что для детей еда оказалась лишней?...  

Хочется сделать много выводов, глобальных и не очень. Но я, пожалуй, воздержусь от этого. Я рассказал лишь о том, что видели мы своими глазами ночью и утром 8-го июля — полный бардак, неразбериху, граничащую с преступной халатностью, равнодушие властей, доходящее до цинизма. И всё это на фоне новостной бравады, о взятой под контроль ситуации.  

На одной из улиц к нам подходили журналисты из съёмочной группы девятого канала. Они спросили, кто мы и услышав рассказ о увиденном попросили оформить интервью. Мы отказались. Зачем интервью? Ведь такую правду никто не покажет и, конечно, новостные выпуски лишь подтвердили моё мнение — у них в Крымске всё в порядке, все довольные, всё под контролем. Показаны лишь нужные комментарии, и кто же вам покажет полицейских, плавающих мимо тонущих людей?