Россия: власть и другие национальные бедствия

Наводнение не должно быть политической катастрофой. Так ответил Герхард Шредер, когда Эльба вышла из берегов, отменив федеральные выборы в 2002 году, на которых ему предсказывали поражение. Наводнения в Глостершире укрепило репутацию Гордона Брауна в качестве компетентного лидера в 2007 году, пока он сам не саботировал ее.

Но бедствия занимают особое место в России. Это не просто серьезные инциденты, такие как падение самолета, лесные пожары, взрывы газа и обрушения крыш происходящие регулярно. Кроме этого они реально поражают политические нервы. Выжившие не видят себя исключительно в качестве жертв судьбы. Они, кроме того, считают себя жертвами своего государства. Существует так мало доверия между гражданами и властью, а также отсутствие независимых организаций для смягчения шока, что катастрофа представляет собой более верный вызов человеку на вершине власти, чем многие демонстрации.

Владимир Путин быстро приехал в субботу, чтобы показать, что он возглавляет спасательную операцию после паводков, унесших по меньшей мере 171 жизнь в одном городе Крымске на юге России и затопив тысячи домов накануне вечером. Он и губернатор ездили туда и сюда по зоне бедствия на вертолете, и микроавтобусе, и г-н Путин поручил расследовать, почему не дали предупреждения, и кто вообще должен его дать. "Я прошу вас сотрудничать", сказал он на чрезвычайном заседании чиновников в городе. Ни требования Путиным отчета от чиновников, ни денежных конвертов, вручаемых почтальонами в руки домовладельцев будет не будет достаточно.

Было ли это правдой или нет, что стена воды, которая прокатилась по городу пришла из соседнего резервуара, ворота которого были временно открыты (это вчера отрицал министр по чрезвычайным ситуациям Владимир Пучков), или что вода была спущена на Крымск для сохранения прибыльных нефтяных установок в соседнем порту Новороссийск, правда в тяжелое время сама заявит о себе. Рабочее предположение, что эта власть вороватая, а когда его продажные правители активно не воруют, они пассивно попустительствуют краху государства. Так часто обвиняемый издалека, как сильная личность сильного государства, Владимир Владимирович, как видно из Крымска и многих других зон бедствия, является полной противоположностью себе - слабый человек во главе разваливающейся страны, которому с трудом удалось доставить минимум экстренной помощи.

Г-н Путин не может быть обвинен в том, что все идет не так в России. Он, однако, может отражать один из аспектов этого обвинения. Каждый раз, когда приходит беда, Путин считает, что ничто не стоит между ним и возмущенными жертвами. Это является следствием многих лет "ручного управления", годов недостатка инвестиций в инфраструктуру, и вертикальной структуры непосредственно назначенных должностных лиц, которая в настоящее время сгибается под тяжестью собственной несостоятельности. Это предусмотрено конструкцией, которая оказалась гнилой.