Свои сдают. Ждать откровений о раннем Путине?

Судя по всему, впервые за все время существования «путинского режима», можно наблюдать за разворачиванием целой семейной драмы между «родными и близкими» Анатолия Собчака. После фактического перехода в оппозицию Ксении Собчак, ее мать Людмила Нарусова, выступила с весьма резкими заявлениями, явно задевающими за живое Владимира Путина. И это не считая того, что она также протестовала против принятия недавнего закона об ужесточении ответственности за участие в акциях протеста и вышла из зала, когда Совет Федерации голосовал за закон.

Путин имеет репутацию человека, который «своих не сдает». Даже если имели место конфликтные отношения или неприятности с близкими к нему людьми, Владимир Владимирович предпочитает это не афишировать, а конфликты гасить, либо минимизировать. Именно поэтому мы не видели жестких сценариев «расправы» с Сергеем Мироновым или Сергеем Пугачёвым. Первый, как друг Путина, пытался играть в конструктивную оппозицию и доигрался до раскола своей партии и потери места спикера СФ России. Второй - некогда крупный бизнесмен, представитель «православных чекистов», потерял свои активы из-за финансового кризиса, но в России - это не самый худший сценарий. Как говорится, главное, все живы и здоровы.

Конфликт с Нарусовой - ситуация совершенно особенная. Никто из «приближенных» до сих пор не выступал с персональной критикой и не говорил вещи, которые однозначно воспринимаются Путиным как «предательство». Мотивы обеих женщин разные. Ксения Собчак шла к своей оппозиционной деятельности медленно. Она всегда была автономной, своенравной, не боялась показаться иногда в не самом приглядном виде, но часто блистала своим умом и остротой языка. Все ее поведение на протяжении последних лет говорило: я делаю то, что считаю нужным. Когда начались акции протеста, ее приход и дальнейшая деятельность кажутся гармоничными с ее характером. Вероятно, и обида Путина на нее не так уж критична. Ксения - не опасна и лично Путину ничем не обязана. Здесь определяющими становятся отношения Путина с матерью - Людмилой Нарусовой.

А это уже совсем другая история. Мотивацию Нарусовой можно понять. Она видит Путина как детище ее мужа. И дело вовсе не в сворачивании демократических прав и свобод, а в том, что Нарусова, как рядовой член СФ, почувствовала себя «шереметьевской крепостной», как она сама высказалась в интервью «Огоньку». В положении сенаторов в последние годы мало что изменилось: не вчера они стали «рабами». Но сегодня, вероятно, это уже не воспринимается как справедливая цена за место под солнцем.

Между Путиным и такими фигурами, как Нарусова, существовал, вероятно, негласный договор: неплохое место внутри власти, возможность поддерживать иногда прямую связь в обмен на отсутствие реальной политической деятельности. Это может показаться своего рода формой «домашнего ареста», но все-таки не совсем так. Именно такие как Нарусова - наиболее опасные и страшные для президента люди. Именно их слова ранят его особенно больно. И он готов был «платить» за мир в своей «семье».

Теперь Нарусова «разорвала» это договор, считая, что нарушены его условия. А нарушены тем, что договор постепенно превратился в ультиматум. Но и это не главное. Появилось нечто совершенно новое в текущей политической ситуации: а именно - альтернативная политическая жизнь, неожиданно переставшая быть маргинальной и приобретшая авторитет и респектабельность в значительной части культурной элиты. Да и как мать Нарусову понять можно. Когда силовики переворачивают весь дом ее дочери - это ли не нарушение «договора»?

Ну и Путина тоже понять, конечно, можно. Для него непростительны две вещи. Во-первых, чем может быть недовольна сенатор верхней палаты парламента, получившая и долго сохранявшая это место при его личном содействии? Во-вторых, поведение ее дочери, вероятно, Путин рассматривает как часть безответственности ее матери, не сумевшей лишний раз вразумить и растолковать ей существующие правила игры.

Интервью Нарусовой в эфире телеканала «Совершенно секретно», в котором она упрекает Путина и Медведева в двойных стандартах (они участвовали в несанкционированных акциях протеста и распространении оппозиционных листовок), а также (что, пожалуй, самое «острое») намекает на насильственную смерть ее мужа, - стало объявлением войны Путину и прекращением взаимных негласных обязательств друг перед другом. И, вероятно, ожидаемый уход из СФ - это самое безобидное, что ей грозит в текущих условиях.

Ситуация похожа на рассыпающийся карточный домик. Не было бы таких откровенных фальсификаций на выборах, не было бы и таких внезапно массовых акций протеста, сделавших оппозиционность модной и респектабельной, не пришла бы на митинг Ксения Собчак, и не было бы у нее обысков с последующим демаршем Людмилы Нарусовой. Что дальше? А дальше, вероятно, можно ждать новых откровений о самом небезупречном периоде политической карьеры нынешнего президента. Удар изнутри - самый опасный для полуавторитарных режимов.