Антон Орех: есть подозрение, что народ наш по-прежнему дремуч

После того как был принят закон о борьбе с митингами, после того как были проведены обыски в Москве, прошел Марш миллионов. По логике он должен был либо не состояться вовсе, либо завершиться чем-то похожим на события 6 мая – мордобоем и раздачей квартир «героям»-омоновцам. Иначе чего ради была такая спешка? Но Марш прошел в лучших традициях декабрьских митингов – многолюдно, позитивно и взаимно корректно. И слава богу.

Но меня все же волнует вопрос о пределе. Где предел жестокости? На какие меры готова пойти власть, если противостояние обострится? А оно не может не обостриться! Потому что в стране есть проблемы, которые не решаются – а неуклюже, дубово, карикатурно загоняются вглубь. Недовольство переходит в возмущение и не только не идет на спад, а очевидно усиливается, и никакими штрафами этого не остановить. Не может быть так, что власть будет продолжать воровать и губить страну, а десятки тысяч протестующих вот так же будут выходить на митинги – и ничего. Так не бывает. Куда-то это должно качнуться. Вопрос – куда.

Я посмотрел тут разные соцопросы. Про отношение граждан к новым поправкам, про узнаваемость оппозиционных лидеров. Посмотрел и опросы про отношение к Сталину и репрессиям. И вот я подозреваю, что в народных массах скрыт довольно богатый… сволочной потенциал. Именно так. Мы-то уповаем на народное прозрение. Потому что вращаемся в среде приличных людей. И наивно полагаем, что народ в целом такой же. А он, увы, такой, да не совсем.

Упомянутые соцопросы показывают, как популярен товарищ Сталин, и чем дальше, тем все менее критическим становится к нему отношение. В то же время половина опрошенных не имеет ничего против новых поправок, которые очевидно лишают людей возможности протестовать. И то, что Марш 12 июня прошел спокойно, не о чем еще не говорит. Потому что в поправках есть «потенциал», который никогда не поздно задействовать. А узнаваемость лидеров оппозиции вообще минимальна. Самый известный из них, Навальный, совершенно незнаком 80% опрошенных. А сколько из тех 20%, которые слышали о нем, являются его безусловными почитателями?

В общем, есть подозрение, что народ наш в широких массах по-прежнему дремуч. И я вполне себе представляю, что эти люди счастливы тем, что у Собчак отобрали полтора миллиона у.е. И эти люди вообще не думают о законе и беззаконии, о неприкосновенности частной жизни и тому подобных вещах — они просто не мыслят в подобных категориях. А вот то, что человека, у которого есть полтора миллиона, надо ущучить — этого сколько угодно в наличии. И им плевать, честно заработаны деньги или нет — главное, что «у меня» миллионов нет, а я ничем не хуже Собчак.

Я думаю, что эти граждане очень были бы рады, если бы у богачей просто отобрали всё, что у них есть. Им доставляет удовольствие унижение известного человека. Они в первых рядах смотрят на «Лайф Ньюс» картинки из квартиры Собчак, потому что им страшно любопытно узнать, что там есть. И им приятно думать, что ее раскулачили.

Вы посмотрите на реакцию граждан на поступок Pussy Riot. Они с восторгом посадят этих девиц на семь лет, хотя в их поступке нет никой уголовщины. Мне не понравилось, что они сделали, но я понимаю, что это не повод для содержания под стражей, тут нет оснований для тюрьмы. А граждане так не думают. Больше скажу. Уверен, что вот если бы власть решила расстрелять каких-то активистов как агентов госдепа, то граждане и это одобрили бы. Не единодушно, но массово.

У нас сейчас любят говорить про 37-ой год. Это глупости. Не поминайте всуе. 37-ой — это ужас, какой нам и не снился. И ужас, который, скорее всего, невозможен даже в облегченном варианте. Но потенциал для репрессий есть! Представьте, что завтра вообще запретят митинги. Думаете, народ всколыхнется? Начнут сажать (не дай бог!) тех же, у кого были обыски — скажут: правильно, нечего тут! Начнут реквизировать имущество — и миллионы будут рады.

Вся наша прошлая жизнь показывает, что это так. Они с восторгом жгли господские усадьбы. Большевиков была кучка, а церкви ломали, людей мучили, террор проводили с восторгом тысячи простых рабочих и крестьян. И такие же тысячи самозабвенно требовали расстрелять как бешеных собак в 30-е «врагов народа». Они же единогласно проклинали диссидентов. И они же, кстати говоря, стройными рядами голосовали за Путина 12 лет назад. Да и теперь голосовали за него большинством — при всех фальсификациях и «каруселях».

Так вот интересно, в какой степени власть готова задействовать этот потенциал «всенародного одобрения»? Мои мысли сегодня, наверное, не очень уместны на фоне некоторой эйфории от массового шествия во вторник. Когда вокруг тысячи и тысячи единомышленников, людей с прекрасными лицами и светлыми головами, умных и деятельных, то кажется, что победа близка, что осталось сделать какой-то шаг, чуть-чуть поднажать, и камень стронется с места…

Но он стронется только тогда, когда необходимость перемен станет понятно не только самым образованным, самым креативным и предприимчивым — но и, пользуясь классическим определением, «агрессивно-послушному большинству». И что произойдет раньше: нормальные люди «распропагандируют» это большинство или власть использует его как оружие, как опору и оправдание жестокостей и беззакония.