Рамзан Кадыров: я сто раз умру за Путина

Президент Чечни Рамзан Кадыров – пожалуй, самая обсуждаемая персона среди российского политического истеблишмента. Отечественные СМИ пишут про него регулярно и помногу, но почти всегда с сарказмом и не всегда правдиво. Между тем, сам чеченский лидер с прессой общается не слишком часто: условиться с ним на подробное эксклюзивное интервью – настоящая журналистская удача. В предновогодней беседе с корреспондентом «Нашей Версии» Рамзан Кадыров был весьма красноречив, но при этом говорил прямо, без экивоков. Впрочем, другого мы от него и не ожидали.

–Рамзан Ахматович, в прошлом году завершилась контртеррористическая операция в вашей республике. Как вы считаете, достигнута ли её конечная цель? Ведь от терактов, к сожалению, до сих пор не застрахован ни один регион России – взять хотя бы недавнюю трагедию «Невского экспресса»…

– По поводу борьбы с так называемым чеченским терроризмом… Руководители современной России вынуждены были прибегнуть к жёстким мерам, чтобы навести в республике элементарный порядок. Эта операция по наведению конституционного порядка была жизненной необходимостью. Почему? Потому что определённые силы за рубежом – те самые, которые в своё время развалили Советский Союз, – в то время поставили перед собой цель продолжить цепную реакцию и привести Россию к распаду, краху, хаосу. Они до сих пор ведут свою антироссийскую политику. Методы в разных регионах различны. На Кавказе – терроризм, в Сибири и на Дальнем Востоке – алкоголизм, наркомания, проституция. Это всё результаты деятельности недружественных сил, которые стремятся развалить суверенное государство – Россию.

Мы сделали то, что было необходимо, хотя вспоминать об этом больно. Душа плачет, когда представляешь, какая это была трагедия для чеченского народа. Ахмат-Хаджи Кадыров, наш первый президент, считал, что главное – это сохранить народ, чтобы нас не убивали и чтобы из Чечни перестали поступать гробы в различные города и сёла необъятной России. Я уверен, что мы действовали ради Всевышнего, ради нашего народа, ради Российского государства. Ну а сегодня главное – закон, порядок, стабильность, восстановление экономики и социальной сферы. К этому стремились и руководство России, и наш первый президент. И всё-таки хотелось бы, чтобы жертвы были не так велики. Но силы, развалившие Советский Союз, до сих пор действуют – им сегодняшний мир в Чечне невыгоден. Однако сейчас для них нереально организовывать здесь такие теракты, как на «Невском экспрессе».

Взрыв «Невского экспресса» свидетельствует, что с террористами необходимо бороться везде. Любая слабина позволяет им поднять голову. И не надо их делить на хороших и плохих. Любой преступник, замышляющий пролить человеческую кровь, должен быть изолирован навсегда от общества или уничтожен. Нет у бандитов национальности, веры, семьи, родины. Поэтому нет смысла искать национальные следы после различных происшествий, нужно искать заказчика, исполнителя, сообщников. И жёстко наказывать.

Вот некий Умаров якобы сказал, что он организовал подрыв «Невского экспресса». И уже говорят о каких-то чеченских террористах и экстремистах. Я со всей ответственностью заявляю, что нет ничего общего между нашим народом и главарём бандитов Умаровым. Его хозяева и покровители находятся не в Чечне, а далеко за пределами России.

Олимпийские чемпионы Бувайсар Сайтиев и Исламбек Альбиев, сотрудники милиции, которые в горах ищут бандитов, тысячи строителей, которые восстанавливают город Грозный, Герой России Ахмат-Хаджи Кадыров, отдавщий жизнь за целостность России, – вот кто чеченцы! Об этом не мешало бы помнить тем, кто до сих пор стремится обливать этот народ грязью. Нет вины чеченского народа в том, что в течение многих лет происходило на его земле, хотя нас привыкли винить во всём: и в первой кампании – чеченцев, и во второй – чеченцев… Дудаева породили Борис Ельцин и его тогдашняя команда. И Грачёва брать Грозный с двумя полками тоже командировали они. Дудаев же просил: дайте мне поговорить с Ельциным! Пять минут – мы договоримся, не будет войны! Не дали такой возможности. Вместо этого вооружили народ. Кто мог это сделать, кроме врагов России?

А вот на Северном Кавказе террористам уже нечего делать. Те, которые сидят за рубежом, чувствуют, что Кавказ уже поджечь не удастся. Здесь люди сами борются, люди сами выявляют и нейтрализуют бандитов.

– Кавказ сейчас напоминает коммунальную квартиру: то здесь, то там периодически вспыхивают склоки и конфликты. Скажите, как вы относитесь к возможности появления человека, который мог бы стать спецпредставителем по всему Кавказу? Намерение создать такой пост недавно было высказано руководством страны…

– Мне и раньше задавали этот вопрос. Но я первый раз отвечаю. Объединить все регионы Кавказа, грести всех под одну гребёнку... Я считаю, это было бы не совсем удачным решением. Хотя, я уверен в этом, никто на федеральном уровне и не помышляет кроить кавказскую карту. Кавказ – составная часть Российской Федерации. Вся Россия состоит из регионов, в которых живут разные люди, народы. У них свои, особенные национальные культурные ценности, свои обычаи, взгляды на жизнь… Что необходимо для того, чтобы не было межнациональной розни, скрытой или явной ненависти друг к другу у людей разной национальности? Нужно, чтобы каждый житель России, оставаясь русским, украинцем, татарином, чеченцем, чувствовал себя частицей великого российского народа, гордился своей страной, знал наизусть Гимн России, не делил граждан своей страны на сорта.

А ещё я думаю: кого назначат спецпредставителем на Кавказе? Раз за разом задаю себе вопрос и отвечаю на него: я ведь тоже представитель руководства Российской Федерации. Я провожу политику руководства страны на Кавказе, я получаю бюджетную поддержку от федерального центра. Я – законно избранный президент республики, меня президент страны рекомендовал, меня утвердил наш парламент. Я – реальный представитель Кремля. Я – полностью человек Владимира Путина. Я никогда не предам Путина, никогда не подведу его. Клянусь Всевышним: я скорее 20 раз умру. Я – мужчина и уважаю Путина как мужественного человека, как настоящего мужчину, мудрого политика. А вот если направить ещё какого-то спецпредставителя на Кавказ, то ситуация станет лучше?

Вот он приедет ко мне – я ему скажу: я президент Чеченской Республики, и у меня достаточно проблем. Меня не любят за то, что я прошу средства из федерального бюджета, не понимая при этом полностью ситуацию в республике. Не думая, что ущерб, нанесённый Чечне, исчисляется сотнями миллиардов. И чтобы восстановить промышленность, сельское хозяйство, нет, не восстановить – заново построить, нам нужны сотни миллиардов. А нам обещали на развитие экономики республики – на реализацию всей федеральной программы – 100 миллиардов, из них в связи с кризисом пришлось срезать 35. А я должен управлять народом, который потерял сотни тысяч погибших, сотни тысяч раненых, тысячи пропавших без вести. Я должен находить с этим истерзанным народом общий язык, должен убеждать его в правильности федеральной политики. И я скажу спецпредставителю: так и так, мне сегодня надо столько-то средств, чтобы заработала экономика, столько-то, чтобы снизить безработицу хотя бы до среднего уровня по России. Тогда я смогу поднять республику. Если он окажет содействие в положительном решении вопроса, я это приветствую.

– Другими словами, спецпредставитель может быть только посредником…

– Можно ли все проблемы снять в рамках структуры полпреда в ЮФО Владимира Устинова? Видимо, речь идёт о том, чтобы он и новое должностное лицо общими усилиями поднимали Северный Кавказ. Устинов – очень верующий, религиозный человек. Как политика, как человека я его уважаю. Но если между руководством Российской Федерации и президентами республик есть посредники – это уже слабость. Я считаю, если я президент и если мне доверяют, я должен докладывать всё руководству государства напрямую. И президент России должен иметь возможность изучать и давать соответствующие поручения правительству, министрам. Если есть у нас проблемы в здравоохранении – министру здравоохранения, если в промышленности – министру промышленности… И те обязаны решать вопросы.

Кстати, я долго думал, кого можно было бы направить на Кавказ, и увидел двух человек в России: Собянина и Суркова – этим людям я доверяю. Правда, для них это было бы понижением в должности. Таково моё личное мнение – Рамзана Кадырова.

– А не кажется ли вам, что подчинение регионов одному лишь президенту страны может в будущем привести к очередному «параду суверенитетов»?

– Мы должны понимать, что регионы – это и есть Российская Федерация. Политика в регионах, жизнь, налаженная в регионах, безопасность регионов – это и есть безопасность, это и есть процветание государства – Российской Федерации. А отдельные люди этого, к сожалению, не понимают. Я строю мечеть. Груз останавливают в Моздоке, и я должен нести дополнительные расходы, чтобы провезти камни, мрамор, глину, краски.… Я говорю – помогите! Я обращался ко всем, я просил… Чтобы открыть международный аэропорт, я вынужден был 20 раз (!) обратиться к федеральному центру. Я бывал на приёме у руководителей различных служб, ходил, говорил: вот вы написали бумагу, что аэропорт у нас будет только в третьем квартале 2010 года. Чем это обосновываете? Если в Дагестане есть аэропорт и в Ингушетии есть, чем мы хуже?..

– А вы возьмёте в свои руки весь Кавказ?

– Никогда в жизни!

– Просто некоторые считают, что вам тесно должно быть в Чечне…

– Даже если бы мне поручили, я отказался бы. Хотя постоянно ходят слухи, что Кадыров хочет объединить Чечню и Ингушетию.

– Получается, что они не имеют под собой никаких оснований?

– Если мне предложат объединиться с Ингушетией, я первый от этого откажусь. Зачем нам эта проблема? Проблема – это даже не то слово! Вот объединиться с Краснодарским краем ещё можно было бы. Они хорошо развиваются… Я не тот человек, который хочет быть у руля, я не болен властью. Я всего лишь слуга народа – клянусь Аллахом, клянусь отцом. Я и сейчас думаю, как аккуратно уйти с поста президента, когда для этого придёт время, чтобы снять с себя эту ношу и заняться наконец своей личной жизнью… Я ведь всю жизнь ходил с автоматом. А я мечтаю свободно ходить по улицам, как обычный человек, прийти в клуб или в ресторан без охраны, сесть за стол с друзьями и не загадывать, что будет завтра.

– Но вы всё-таки прежде всего человек военный, а Чечня врастает сейчас в мирную жизнь. И приходится много заниматься мирным рутинным трудом. Вам это интересно?

– Я не только военный человек. Я всегда хотел мирной жизни и всегда мечтал помогать людям. Спросите у мамы, она рассказывала: я в детстве, садясь за стол, никогда не начинал кушать, не попросив Аллаха, чтобы все мои ровесники, все дети мира были так обеспечены, как я, чтобы у них были так же накрыты столы, чтобы они могли вкусно есть, могли хорошо одеваться. Я не военный по духу. Когда у нас резали курицу, я не мог на это смотреть. Я мухи не убил в детстве. Я знаю, что и у наших врагов есть родители, которые молятся за них, которые мечтали, чтобы они стали великими людьми, чтобы они приносили пользу своему народу, женщины тоже плачут по своим сыновьям. Когда приходилось воевать с террористами, я понимал, что многие из них – заблудившиеся парни. Я делал всё для того, чтобы их вовремя образумить.

И всё равно приходилось брать в руки оружие, чтобы воевать с теми, кто никогда не одумается и не вернётся к мирной жизни. Когда приходит время воевать – становишься воином. Когда надо заниматься коммунальным хозяйством – коммунальщиком.

Когда надо выращивать хлеб – идёшь поднимать госхозы. Я и поднимаю госхозы. У меня самый развитый госхоз, мы создали оперативный штаб по возрождению сельского хозяйства, где я первым делом показываю всем пример – у меня есть птицефабрика, есть ферма, уже первая корова отелилась. Вот такая у нас жизнь в Чеченской Республике. Я уверен, что через пять лет, если даст Аллах, у нас всё будет хорошо.

– И что же, по-вашему, Чечня со временем может стать регионом-донором?

– Сегодня мы можем свободно поднять 2 млн. тонн высококачественной нефти, а это 27–28 млрд. рублей в год. Если экспортировать нашу нефть, полностью использовать наши природные ресурсы, то мы можем спокойно стать донорами.

– И встав на ноги, вы не захотите отделиться?

– От кого отделиться? Лидер Ливии Муамар Каддафи сказал мне как-то: тот, кто хочет отделиться от России, – сумасшедший. Куда отделяться от России? В Америку идти, что ли? Которая нас вообще не понимает? Нашего языка, нашей культуры, наших обычаев.… Что, Америка будет нам помогать? Мы – составная часть России, и чеченцы – граждане этой страны. Они на референдуме за это проголосовали и навсегда поставили точку на подобных разговорах. Моему отцу в своё время в Москве задали вопрос: если мы тебя назначим главой администрации, ты подпишешь бумагу, что Чечня – это часть территории Российской Федерации? Он сказал: «Нет, надо сначала собрать референдум, и на референдуме народ должен проголосовать.

Если граждане проголосуют, то тогда и я подпишу, чтобы этот документ никто и никогда не ставил под сомнение». Ахмат-Хаджи Кадыров вынес на референдум проект Конституции ЧР, народ его, безусловно, поддержал. Вот это и есть документ на все времена. Так поступают мудрые люди. Мудрые политики, которые не оставляют потомкам неразрешимых и неразрешённых проблем. Был проект разграничения полномочий между федеральным центром и ЧР. Я отказался от этой идеи. Я сказал: если я буду сегодня добиваться самостоятельности, если дальше я буду пользоваться ситуацией, если нам половину полномочий дадут, что я от этого получу? И если каждый будет требовать свой кусок – тогда Россия ослабнет. А я, наоборот, хочу, чтобы Россия стала сильной, оставалась великой державой.

– Говоря о будущих направлениях для развития, вы упомянули природные ресурсы. Неужели туризм будете развивать?..

– У нас чудо-природа. Ты стоишь в горах: тут зелень, вот там снег, а чуть подальше – осень. Такие места только у нас. У нас есть возможности развивать туризм, но пока не всё получается. Пока не дойдёшь до Москвы. Убедил ты руководство – всё равно те, кто сидит в канцеляриях, нередко вставляют палки. Им всё равно, что мы пытаемся сделать. Из-за того, что мы не можем расширить 15–20 километров федеральной трассы «Кавказ», у нас за год в автокатастрофах на этом участке погибают 100 с лишним человек. Невозможно вечером после шести проехать по трассе «Кавказ».

А ведь теперь с достижением стабильности через Чечню двинулся многотысячный поток транзитного транспорта. Я много раз писал в федеральные ведомства. Ответили – нет, пока не получится. И что я должен делать? Я говорю, что эта дорога проходит через все населённые пункты Чечни. Я просил – расширьте дорогу, там столько людей гибнет, столько аварий… Не хотят… Опять придётся просить встречи с руководителями в Москве – ну помогите нам, пожалуйста. Хотя этот вопрос вполне в компетенции федерального министра.

– Судя по публикациям в СМИ, да и по вашим собственным высказываниям, можно сделать вывод, что Рамзан Кадыров свободно открывает дверь в кабинет Путина…

– Я этого человека люблю и уважаю. Даже если у меня было бы желание хоть в чём-то упрекнуть его – я этого не смог бы сделать. Он в самые трудные времена для нашего народа, в самое трудное для меня лично время спас меня и поставил на ноги. Я уже говорил: чтобы его не подвести, Кадыров 100 раз умрёт. Вот у меня такое отношение к Путину. Это я от души говорю. И если Путин откажется от меня – я всё равно его человек… Что касается вашего вопроса. Конечно, я знаю, как нужно открывать дверь. Я – президент одной из республик страны, Владимир Путин – председатель правительства России, лидер правящей партии «Единая Россия». И я никогда не забывал об этом. И открывая дверь, и закрывая её. Я ещё раз подчёркиваю, что отношусь к Путину с большим уважением не только как к политику, но и как к человеку.

– А как вы полагаете, одобрил ли бы сегодня вашу деятельность Ахмат- Хаджи Кадыров?

– Мой отец искренне верил Всевышнему и трудился ради Всевышнего и ради своего народа. Когда в 1999 году бомбили наше село, обстреливали окраины Центороя, мы с ним сидели в темноте, не было света. Я его спрашивал: – Почему так – федеральный центр называет нас бандитами, а другая сторона, Ичкерия, считает нас предателями? – Я знаю твои переживания, трудности… – он усмехнулся и продолжал: – Если тебе страшно, я помогу, отправлю на учёбу в Москву, уезжай, а я с этого пути не сойду. Я говорю: – С сегодняшнего дня я не только сын твой, я – твой помощник, твой боевой соратник, и я докажу делом, насколько я предан тебе.Эту ночь я помню до сих пор. Мой отец, когда стал главой временной администрации, начал возрождать спорт, культуру, обычаи, традиции…

В старые времена чеченцы жили без писаных законов. Собирались старики, выносили вердикт, и по этому вердикту целый год жили, не нарушая этот вердикт. И сегодня мы живём и сохраняем старые обычаи, завещанные нам великими предками, глубоко верующими во Всевышнего. Хажди, шейхи заложили в нас религиозные ценности. Наш ислам – традиционный ислам.

Мы делаем всё, чтобы сохранить, укрепить наши традиции, чтобы никогда не было войны. И если, не дай бог, против России будет война, наш народ, наши сыновья и братья первыми пойдут и докажут всему миру и всем россиянам, что чеченцы никогда не были предателями – чеченцы, наоборот, спасали Россию и готовы за неё стоять до конца. Вот до сих пор от федерального бюджета не так поступают средства, сколько времени прошло, но мы не ропщем. Просим, пишем письма, обсуждаем этот вопрос.

Мы говорим: дайте нам на развитие экономики 15 млрд. рублей кредита бюджетных денег, мы не можем получить год, а всякие бизнесмены, которые ничего хорошего для России не сделали, после чего сами разорились, получают без проблем. Нам это обидно. 1 млн. 200 тыс. населения не может получить 15 млрд. рублей, а некоторые компании, по вине которых социальная напряжённость иногда возникает, получают сегодня эти самые миллиарды!

– А что вообще значит для вас семья? Можете сказать хотя бы несколько слов о вашей жене, вашей матери?

– Моя мама не любит видеокамеру, не любит общаться с журналистами… После смерти отца на остатки его средств она учредила фонд и много занимается благотворительностью. А моя супруга растит и воспитывает детей, у меня их семеро. Это у неё очень хорошо получается. Ещё она вице-президент фонда, помогает маме. Часто бывает в школах… Но тоже – без камеры, без пафоса…

– А каково, по-вашему, правильное мусульманское отношение к женщинам? Правда ли, что немусульманки для вас – женщины второго сорта?

– Неправда. Какая разница, мусульманка она или нет. Я же не бог, и не мне судить их. Просто она родилась христианкой, выросла христианкой. Почему я должен из-за этого по-иному относиться к кому-то? Она мне может нравиться как красивая женщина, или как умная женщина, или как воспитанная женщина. Меня всегда интересовали красивые и умные женщины, и я хотел бы дать им один совет: пожалуйста, выходите замуж, рожайте детей. Вот ты красивая, ты сильная девушка, ты можешь родить сыновей, а сыновья станут защитниками России. Выйди за хорошего парня замуж, рожай детей, брось пить, курить – это не женское дело. Я всегда так говорю. У меня много знакомых немусульманских красивых девушек, которых я очень уважаю.

– Вы очень сильный человек, у вас, очевидно, много врагов. А предавали вас часто?

– Меня предавали много раз, но я прощал даже тех людей, которые организовывали против меня покушения. Есть откровенные предатели, их сразу видно. А есть люди, про которых ты думаешь, что они на это неспособны, а проходит время, и они тебя подставляют. Но надо стараться доверять людям. Не доверяет тот, кто боится, а я боюсь только Всевышнего. Я знаю, что смерть придёт: ты не должен искать смерти, она сама придёт. Мы не вечные, поэтому мы должны делать добрые дела, пока мы здесь. Мы должны готовить свою душу для иной жизни. Там будут судить по делам земным: Кадыров Рамзан Ахматович – вот в это время он грешил, вот в это время он делал добрые дела…

– Ходят настоящие легенды о ваших неожиданных поступках… У вас есть любимый анекдот о себе самом?

– Знаете, люди разное говорят: если их слушать, можно такого наслушаться… Но вот был один случай. Мне отец рассказывал. Был май или апрель… Отец мой ездил на машине, номера сняли в целях безопасности – я, как помощник президента, этим занимался. Его останавливают и говорят: покажите документы. Он говорит: я – Ахмат-Хаджи Кадыров, президент республики. Нет, покажи документы! Открой багажник! Мы выполняем приказ Рамзана. Ахмат-Хаджи говорит: так я его отец. – Сразу бы сказали! Тогда проезжайте, пожалуйста...

– Хотела бы спросить о ваших мерах антикоррупционного характера, потому что тоже ходят здесь легенды. Я слышала одну историю про одного строительного деятеля, из дома которого вы сделали детский сад…

– Сам по себе он очень хороший парень. Он не воровал бюджетные средства, он воровал те средства, которые я взял в долг и отдал ему, чтобы он строил социальные объекты. Он похитил более 20% и построил себе дом. А я ему доверял… Я сказал ему: мы с тобой хорошие товарищи, ты знаешь, откуда я беру эти деньги. Это – кредит, за который я обязан отвечать. Я начал проверку, и оказалось, что он расхищал средства. Я ничего ему не сделал, я его не обидел, я просто сказал ему: как ты можешь смотреть мне в глаза? Мне очень обидно, что ты так поступил. Я с тобой был честным и чистым.… Так что коррупция у нас если и есть, то, если сравнивать по стране, она у нас наименьшая. А вот бюджетные средства мы только начинаем получать. Если бы я не брал в долг, то к сегодняшнему дню мало что построили бы.

– В заключение не могу не спросить про соседнюю Ингушетию. На Кавказе много говорят о так называемой «проблеме Пригородного района». Как вы к ней относитесь?

– Запишите всё, что я говорю, как есть. Я хотел помочь в решении проблемы Пригородного района. Я знаю много уважаемых осетин, ингушей, которые со мной считаются, и я считаюсь с ними. Собирались создать комиссию, но, по моей информации, Юнус-Бек Евкуров не захотел, чтобы меня включили в эту комиссию. Что же касается Сунженского района бывшей ЧИ АССР и некоторых территорий Малгобекского района, то определённые вопросы остаются. Хотя решение лежит на поверхности.

Говорят, что якобы Джохар Дудаев отдал эти земли соседней республике. Если мы однозначно заявляем, что власть Дудаева и он сам были нелегитимными, то о чём речь? Если кто-то скажет, что Дудаев был законным президентом, что Ичкерия была законной республикой, мы молчим. Да мы – братские народы, нас никто и ничто не разъединит, но в стране принято иметь административные границы между регионами, и их наличие только способствует стабильности. А границу, как известно, проводят совместно.