Они бежали на родину: о выдворении в Узбекистан русской семьи

Эта история с выдворением русской семьи Захарченко в Узбекистан уже наделала немало шуму и обросла слухами.

Что случилось на самом деле, выясняли наши корреспонденты.

Вера, 27 лет, старшая из сестер Захарченко. На щеке у нее выразительный шрам.

- В Ташкенте, - рассказывает Вера, - избиение, ограбление русских - дело обычное. А полиция не расследует... Это я вечером шла с работы, сзади ударили по голове, ограбили...

Еще счастливо отделалась. А нашей сестре Ирине не повезло. Она тоже вечером возвращалась. Официанткой работала. На нее напали, поломали ребра, разбили голову, через несколько дней умерла в больнице. Уголовное дело не возбудили. Причину смерти записали как несчастный случай. Якобы шла, упала на мостовую. А ведь у нее почти все зубы были повыбиты! Но искать справедливости - себе дороже. Мы просто дрожали и за себя, и за детей, вот и решили бежать в Россию. Но здесь нас не принимают, замучили сборами разных справок.

Далее Вера рассказывает, как встретила здесь, на Вятке, хорошего парня Диму, собрались пожениться. Но заявление в загсе не приняли. Велели сначала привезти из Ташкента справку, что Вера в данный момент не замужем.

- Я им узбекский паспорт показываю, там нет отметки о браке. А они все равно не верят!

Благо родители Димы справку не требуют, и ныне Вера живет в их доме.

В ТЕСНОТЕ И НИЩЕТЕ

После убийства Ирины семья Захарченко пошла в российское консульство, но статус беженцев им не дали, поскольку по документам Ирина умерла от несчастного случая. Их просто включили в русскую очередь на переезд, и эта очередь могла подойти года так через три-четыре.

Не дожидаясь худшего, глава семейства Надежда Захарченко, 47 лет, в сентябре 2011 года перебралась на историческую родину и обосновалась у сводной тетки Марии в далеком вятском селе Пиляндыш. А через пару месяцев приехали на Вятку и взрослые дочери Надежды - вышеупомянутая Вера, Дарья и Александра. С ними же восемь детей - от одного года до 10 лет. Тетка Маруся, понятно, ахнула: куда девать такую ораву?! Предложила всем поселиться в пустующем доме своей сестры в соседнем селе Шурма. Домом это строение назвать затруднительно: изба-развалюшка без электричества и метров 15 площадью. Из мебели два лежака с грязным постельным тряпьем и какое-то подобие кухонного стола. Как столько взрослых с младенцами прожили зиму в совершенно скотских условиях, представить сложно. Ни работы, ни, следовательно, денег у семьи не было. Кормились только подачками добрых людей.

На работу они без регистрации устроиться не могли. А чтобы заполучить регистрацию, нужна куча денег на медкомиссии, на анализы, на разные документы. Только поездка за справками на автобусе от села до Кирова и обратно обходится в 800 рублей на человека... В результате семейство нарушило все гостевые сроки. По решению районного суда оно было приговорено к большим штрафам и насильному выдворению обратно в Узбекистан. Сначала выдворили главу семейства - Надежду. На остальных не хватило денег, билеты стоят недешево. Потому остальные сидели в избушке и дожидались, покуда отыщут деньги и выпрут их.

В избушке нас встретила младшая из сестер Захарченко - Дарья. В грязной черной рубахе до колен, потертых брюках и стоптанных ботинках. Внутри помещения сумрак - сквозь грязные окна едва пробивался уличный свет. В доме не было ни крошки еды.

- Ты ела сегодня? - спрашиваем.

- Да, у сестры Веры, она живет с женихом Димой на другой улице.

У обшарпанной печки старенький чемодан на колесиках, набитый одеждой.

- Мы не хотим уезжать отсюда, но нас выгоняют, мы, русские, тут никому не нужны, - говорит Даша дрожащим голосом. - Ходили в Кирове на прием к большому начальнику, а он заявляет нам: вот бог, а вот порог - и уезжайте обратно в свой Узбекистан.

МАКАРОНЫ С ХЛЕБОМ ДА ХЛЕБ С МАКАРОНАМИ

В этом месте нам пожалеть бы несчастных беженцев и возмутиться произволом бессердечных чиновников. Но беженцы тоже не были образцом морали. В их маленькую избенку потянулись местные деградаты - тунеядцы, алкоголики и грязнули. В избенке, где жили и дети, - табачный дым, мат-перемат, пьяный кутеж, переходящий в драки. Про то нам сказывали не только всякие районные начальники (которые могли чего-то и налукавить), но и разные сельские бабушки сокрушались поведением «иностранцев».

- Мы им всю зиму еду давали, - рассказывают бабули, - хлеба, овощей разных, сахарку с пенсии. А когда мужики к ним ходят, с собою только вино приносят и детей объедают.

- Девочка-третьеклассница у них, - рассказывает директор школы Руслан Бабурин. - С утра прибегала на занятия голодная, немытая, невыспавшаяся, в грязненьких одежонках. Мы с учителями ей на обеды скидывались. А мальчик у них был лет восьми, в школе он не учился. Всю зиму один дрова колол. Я спрашиваю у взрослых: почему у вас ребенок постоянно на улице работает? Они отвечают: просто он у нас такой работящий. К сожалению, это далеко не единственная у нас семья, где дети страдают. В последнее время все больше пьющего и безработного населения. Если не будет принудительного лечения алкоголиков и гонений на тунеядцев, то будущее наше совсем невеселое...

Когда учителя посетили однажды семью Захарченко, им стало дурно в прямом смысле слова от увиденного и от запахов. Позвонили в райцентр, в Уржум. Приехала комиссия во главе с заведующей отделом по делам несовершеннолетних Евгенией Добрыниной. Что делать с иностранными гражданами, непонятно. В инструкциях на сей счет ничего не прописано. Ну пожурили, ну выслушали оправдания про несчастную участь беженцев.

- Какая в доме была еда, когда вы приехали? - спросили мы Добрынину.

- Рожков там немного было, - ответила она.

- И все?!

- Ну да... Но мы у детей спросили: что вы сегодня ели? Они сказали: рожки.

Мы, журналисты, стали негодовать: «И что, ничего мясного, ничего сладкого в доме не было?!»

- А что вы хотите?! - почти возмутилась уже инспектор. - Да в нашем районе каждая вторая семья так питается - макаронами с хлебом или хлебом с макаронами!

Директор здешнего совхоза Вячеслав Сандалов и глава села Сергей Трухин поговорили в очередной раз с Надеждой Захарченко и ее дочерьми. Мол, хватит уже дурака валять! Вот вам восемь тысяч рублей из совхозной казны, езжайте в Киров, делайте документы - и на работу.

Деньги Надежда взяла, но... в тот же вечер на них гульнула. Тут уж терпение местных начальников лопнуло, и дело передали в районный суд. Ну а далее, как известно, и СМИ, и Интернет страну огорошили мрачной вестью, что русскую многодетную семью выгнали из России только за то, что семья та вовремя не успела документы оформить. Возмутилась не только общественность, но и большие люди в Москве подали голос в защиту беженцев. Известная депутат Госдумы пообещала с экрана лично взять беженцев под опеку.

Тогда не на шутку перепугались вятские областные начальники. Исполняющая обязанности председателя Уржумского райсуда при появлении журналистов, похоже, забыла, что она представитель власти - только настаивала, прикрывая лицо, чтобы ее не снимали и голос на диктофон не записывали. И про судебное дело отказалась рассказывать, поскольку уже ничего не помнит. Более того, из Кирова, из миграционной службы, следом за нами в село приехала делегация, и дочерям Надежды Захарченко торжественно объявили, что выдворять их передумали. Даже готовы вернуть их маму. Теперь уже без всяких там проволочек и даже совсем бесплатно им сделают всем регистрацию, а губернатор Никита Белых пообещал народу все лично проконтролировать!

Итак, общественность возмущенная добилась праведного решения, только вот дальше что?

Скорее всего, считают жители села Шурма, новоявленные без пяти минут россияне пополнят ряды аморальных граждан и еще наплодят несчастных полуголодных детей, которых и так в округе уже выше всяких пределов. К тому же две из сестер Захарченко ныне беременны. Про третью не знаем.

ЖИЛА ОДНА БАБА...

Нечто подобное в Шурме уже видели. Три года назад в село приехала 37-летняя мать-одиночка с восемью детьми. Гражданка России. Ее поселили также в пустующем доме, подкармливали всем миром, устроили работать дояркой. Но трудолюбием женщина не отличалась, скорее - мужиколюбием. Уж и увещевали ее, призывали к совести. На машине отвозили работать на ферму и обратно привозили. Но женщина не оценила такой заботы. Позанимала денег, оставила долги в магазинах и через год уехала вместе с детьми в соседний район, даже не попрощавшись с благодетелями. Теперь у нее уже 10 детей, на жалости к коим она успешно и паразитирует.

Но вернемся к нашим Захарченко. После приговора суда о выдворении всей семьи детей у женщин временно отняли. Пятерых, что постарше, отправили в кировский специнтернат. Троих, самых младших, поместили в уржумскую райбольницу. Там же, в больнице, сейчас и третья сестра Захарченко - Александра. Ей скоро рожать. Повидать Александру не удалось, поскольку к приезду прессы в больнице благоразумно объявили карантин. Врачи лишь рассказывают, что беременная много курит, несмотря на их упреждения. Также рассказывают, что дети Захарченко поступили к ним грязные, вшивые, голодные да еще и с жуткими коростами. В своей жалкой лачуге матери мыли всех подряд в одном тазу. Баня-развалина во дворе годилась лишь на дрова. Ну а про то, как дети питались, вы уже знаете.

Вера и Дарья теперь сокрушаются, что детей им не возвращают.

- Сейчас лето, мы ходим работать - навоз соседям на огороды раскидываем, за три дня на двоих нам платят 500 рублей, - рассказывает Вера. - Детей прокормим точно. И мой Дима детишек любит, голодными не оставит.

Дмитрий Суворов, тот самый Верин жених, с утра до ночи пашет и засевает поля совхозные. В селе о нем отзываются хорошо и рассказывают несуразицы.

- Дима, а правду деревенские говорят, что ты однажды в городе выпал с балкона с девятого этажа?

- Ну и врать мастера! - негодует Дима. - С седьмого этажа я упал. Вышел в общаге на балкон покурить, как-то неправильно сел на перила и... полетел вниз. Остался жив только потому, что упал на газон. Изломался весь, позвоночник там, ноги, руки. В коме долго лежал.

- Ты расскажи, как душу-то свою видел, - подсказывает ему Вера.

- Видел. Ну, помню, как будто тело мое лежит на земле, а я рядом стою и думаю: че такое?

- А как обратно вернулся, помнишь? - заинтересовались мы.

- Нет.

- Дима, если твою любимую все же выдворяют из страны, значит, придется расстаться?

- Не хотелось бы. - Дима немногословен.

- А с нею в Ташкент поедешь?

- Нет.

От этого признания Вера нахмурилась и позвала Диму ужинать.

ДЕНЬГАМИ СНАБЖАЛА ТЕТКА-ИНВАЛИД

К Марии - сводной тетке Надежды Захарченко - в село Пиляндыш мы перебрались через Вятку на водном такси. В ответ на радостное известие, что ее родственников оставляют в России, Мария лишь тяжело вздохнула. После поведала такую историю про Надежду Захарченко. Ее папа был немец, мама - татарка. Случайная связь, в результате которой девочка оказалась в приюте. А после бездетный брат Марии со своей женой взяли Надю в семью и уехали в Узбекистан. Едва девочка повзрослела, как приемные родители умерли. Вышла замуж за украинца, родила четырех дочерей. Муж умер. Второй раз вышла замуж за русского, но и тот вскоре умер. Дочерям не везло с мужьями. Одну из них, Ирину, (которая вечером шла с работы и была избита до смерти) на самом деле убил узбекский муж-наркоман. Про это тетке Марии рассказывала сама Надежда. Почему сестра Вера наврала нам про нападение неизвестных? Для пущей жалости? Но без того убитую жалко. После похорон дочери Надежда попросила у сводной тетки приюта и на дорогу денег. Тетке под семьдесят, сама инвалид (без глаза), но со своей хилой пенсии, да где-то подзаняла, выслала беженцам по частям 66 000 рублей. Деньги они, конечно, обещали вернуть, как устроятся на работу, но теперь уж бабка Мария не питает на этот счет никаких иллюзий. Скорее печалится оттого, что ей придется и впредь отрывать от пенсии на прокорм молодых, ибо ее староверческая религия призывает делиться с ближними.

- Они ж городские, - поясняет Мария, - к труду деревенскому не приучены. Работу на селе им не найти.

Рассказывает, как Надежда зимой устроилась было работать в котельную - в топку дрова кидать. Но сил у нее хватило только на восемь смен. Про то, что племянница выпивает, Мария выразилась очень деликатно:

- Она не откажется, если ей предложат. Любит за стол с бутылочкой сесть.

Нынче Марусе придется еще раз раскошелиться из-за незваных родственников. Ей пришел штраф от миграционной службы на 18 000 рублей из-за того, что она как принимающая сторона не уведомила соответствующие органы о прибытии семьи Захарченко в село Шурма.

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА

«А куда податься русскому человеку?»

Светлана ГАННУШКИНА, председатель комитета «Гражданское содействие»:

- Русскому человеку, кроме как в Россию, податься некуда! Откуда мы знаем, как эта семья на самом деле жила в Узбекистане и каковы были причины того, что эти женщины стали вести аморальный образ жизни? Даже если и так, то их 8 детей в этом не виноваты. Они же еще не стали лентяями и развратниками, а значит, им нужно помочь. Неужели эти дети не нужны своей стране?! Я понимаю, что взрослые в этой семье нарушили все законы и предписания, но им необходимо дать шанс. Помочь с трудоустройством, с жильем. Россия должна взять на себя заботу о них хотя бы из-за детей.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Вятский тупик

Дочери у Надежды в Ташкенте работали официантками, если им верить на слово. И вряд ли они теперь переквалифицируются в доярок! Но если даже представить, что займутся они сельским трудом, то уж совсем неясно, а где им жить? Вера, положим, у Димы останется. А остальным с оравою малолетних детей опять зимовать в холодной лачуге без электричества?

Для относительно приличной жизни такому семейству нужен просторный дом с приличным запасом дров. Создаст ли такие условия правительство нищей Кировской области, где почти каждая вторая семья питается хлебом да макаронами, по признанию зав. отделом по делам несовершеннолетних?

Но если даже под наблюдением губернатора им выделят дом и большое пособие, то за этой семьей также необходим и строгий контроль. Иначе в силу «романтического» характера девушек пособия и подарки быстро уйдут на дурные дела, а дети будут опять страдать. Впрочем, строгий контроль также необходим тысячам и других подобных вятских семей, которые угорают в пьянстве.

Как витиевато выразилась заведующая детским отделением райбольницы (где ныне трое детей Захарченко), «в последние годы все увеличивается тенденция поступления к нам детей с признаками истощения и недоразвитости». К сожалению, их сумрачные истории не попадают в прессу. О судьбах тысяч полуголодных и почти беспризорных детей на верхах не заботятся и не трезвонят в блогах. И в этом плане Вятка - поле непаханое для центральных СМИ. Будет несправедливо, если кампания по спасению отдельной семьи Захарченко в Кировской области не коснется других таких же семей.

Кино Отверженные