Почему Звягинцев снял кино про Путина?

Не только Михалков, Бондарчук и Говорухин – путинские режиссеры, но и авторское кино на службе у кровавого режима. Так можно назвать и Сокурова – ему Путин помог собрать денег на «Фауста», и даже Балабанова – у него Данила Багров мочит чеченцев в сортире. Бывает так, что режиссер просто находится под впечатлением от эпохи и придает главному герою знакомые всем по выпускам новостей черты и свойства. «Возвращение» Андрея Звягинцева.

Хорошо ли вы помните это кино и то время? Прошло ведь почти 10 лет. Мне лично он показался знаковым, потому что рассказывал о немногословном и угрюмом отце, который воспитывал своих сыновей суровыми испытаниями, но тем не менее по-своему любил их. В 2003 году этот герой выглядел прямой отсылкой к не менее сложному и противоречивому человеку, который в тот момент железным кулаком встряхивал фатальную и неповоротливую Россию – отсылкой к Владимиру Путину. Сценарист Юрий Арабов, известный зрителям по сериалу «Доктор Живаго» и работам с еще одним мэтром нашего авторского кино Александром Сокуровым, любит на своих лекциях рассказывать студентам ВГИКа про феномен Звягинцева. По его словам, этот режиссер близок европейцам, поскольку он охотно использует понятные им культурные коды. Например, редко кто из российских зрителей угадает в фигуре спящего отца в начале фильма «Возвращение» картину немецкого художника Ганса Гольбейна «Мертвый Христос в гробу». А ведь таким образом Звягинцев выводит рядовую семейную коллизию на глобальный уровень взаимоотношений человека с деспотичным богом. 

Человек сталкивается с определенным насилием с самого рождения, затем вынужден повиноваться общественным устоям и корпоративным правилам в сознательной жизни. Интересно, что и в духовной сфере, которая зачастую прямо или косвенно связана с религией, тоже очень важен момент подчинения. Феномен этого перманентного насилия и изучает в своих работах Звягинцев. Для тех, кто давно не пересматривал «Возвращение», напомню, что это фильм вовсе не про то, как очередной блудный герой воссоединяется с покинутыми когда-то родственниками. Принцип воспитания детей, которым руководствуется вернувшийся в семью после двенадцатилетнего отсутствия отец, по сути своей, напоминает диалог между человеком и властью в широком смысле. Власть может предстать в образе сурового и немногословного папы, консервативного правительства страны или же быть некой абстрактной волей, имеющей божественное происхождение.

Во время «похода», в который отец забирает своих детей, братья Андрей и Иван проходят через множество эмоциональных состояний: сомнение и отрицание, страх и ненависть, недоверие и послушание.

В определенный момент, недовольный суровыми воспитательными методами один из братьев готов пойти даже на убийство родителя. В этом плане проблематика Звягинцева удивительным образом рифмуется с той ситуацией, которую Россия переживает сегодня, после декабря 2011-го. Нужен ли стране сильный лидер на данном этапе ее развития – все чаще спорят общественные деятели, ораторы на площадях и обычные граждане в блогах. Кто-то из них даже всерьез обижен на власть, только вот обиды эти лежат чаще всего в плоскости фрейдизма и «детского бессознательного». Всегда ли они справедливы и приводят к ожидаемым последствиям? Анализируя личность отца в «Возвращении», можно вспомнить философа Ницше с его известным изречением: «Все, что меня не убивает, делает меня сильнее». Момент переосмысления человеком прошлого наступает, только когда он оглядывается назад. Иногда, оценивая полученный опыт, он понимает, что стал выносливее и мудрее. Он приходит к этому далеко не сразу, не через год или два, но в итоге говорит «спасибо» своему мучителю. Как скажут наверняка и мальчики из «Возвращения» Андрей и Иван через много лет после того, как по глупости одного из них отец ушел уже навсегда. В непродолжительной поездке под якобы несправедливым гнетом папы они научились большему, чем за двенадцать лет своей жизни.

Между тем сам Звягинцев, похоже, подспудно выступает за концепцию «сильного кулака». Без насилия ребенка не воспитаешь, страну из кризиса не вытащишь, бога не познаешь и, как считает режиссер, кино хорошего не снимешь. Все тот же Юрий Арабов рассказывал о деспотичности Звягинцева на съемочной площадке и сравнивал его с древним охотником, который положил на заклание своих актеров, а со сценаристом обращается, как с жертвенной коровой. Между кнутом и пряником Звягинцев явно склоняется к первому. И по неведомой иронии судьбы в преддверии инаугурации Путина «Возвращение» получает второе дыхание - в нем начинают звучать новые мотивы, невидимые ранее. И напоследок интересная байка. В прессе до сих пор муссируются слухи, что в 2003 году успех фильма «Возвращение» на Венецианском кинофестивале не обошелся без скрытой поддержки такого же решительного и брутального лидера, как главный герой картины – тогдашнего российского президента.