Чем живет протестный лагерь на Чистых прудах

Московская полиция прекратила попытки разогнать протестующих, которые после "Марша миллионов" 6 мая повадились собираться на разных площадях в центре столицы на "бессрочные гуляния". Активисты осели на Чистых прудах, у памятника Абаю Кунанбаеву, и уже успели неплохо там обжиться. Правда, чем дальше, тем меньше понятно, когда и чем это может закончиться.

В пятницу, 11 мая, в середине дня лагерь у Абая напоминает какой-то Латинский квартал: на скамейках, на бордюрах, на газонах, на парапетах - повсюду сидят молодые люди, уткнувшись в книги. Настя, студентка-искусствовед, пришедшая выразить солидарность с заключеннымиАлексеем Навальным и Сергеем Удальцовым, смеется: "А чего время терять?"

Дизайнер Игорь, изучающий большеформатный справочник шрифтов (недавно пошел на курсы повышения квалификации), объясняет: "Я занимался дома, но все время отвлекался на твиттер и фейсбук, где описывают, что тут происходит. Я и решил, что проще будет сюда приехать: интернета нет, а если произойдет что-то важное - я это увижу".

Неподалеку на травке расположилась компания - играют в "манчкин" (настольную карточную игру). На парапете фонтана сидит в одиночестве девушка с флейтой. С другой стороны фонтана - компания с гитарой, поют, конечно, Цоя и Шевчука. А чуть в стороне девушка, подыгрывая себе на гитаре, поет сплиновское "Мое сердце" - сидящие вокруг друзья не подпевают, просто слушают. На удобном возвышении посреди бульвара люди, сменяя друг друга, читают стихи - в основном плохие, но им все равно хлопают. Кто-то умудрился где-то откопать сборник стихов Абая в русском переводе и зачитывает из него - головокружительный успех выдающегося казахского поэта и просветителя, умершего больше ста лет назад.

Буквально в нескольких метрах проводится некая "ассамблея" - особо сознательные активисты пытаются выработать хоть какую-то программу и стратегию. У них "свободный микрофон" (никакого микрофона на самом деле нет, но высказываться могут все желающие), они второй день бьются и пока вроде бы сошлись на двух пунктах: 1) свободу Навальному и Удальцову, 2) требуем установить в России демократию. Голосуют какой-то очередной вопрос. "Кто за?" - спрашивает девушка-модератор. Лес рук. "Кто против?" Поднимаются две руки. Подбегает парень в белой футболке, тоже тянет руку, потом быстро спрашивает: "А против чего?"

Молодые люди с цветными волосами натянули между двумя деревьями лист ватмана, на котором фломастером написано: "Семинар по организации автономных пространств". Пропагандируют сквоттинг и жизнь в коммунах: обобществленный быт, обобществленный труд, самоуправление, взаимовыручка. Один из молодых людей, Саша, объясняет: "Люди ищут новые формы самоорганизации". Сам он живет в сельской коммуне, работает печником (руки у него большие и натруженные), собирается освоить еще и кузнечное дело. А еще учится правозащите в Общественном центре имени Сахарова.

Мимо проходит бабушка, бормоча: "Какие лощеные лица... А вот еще на ушко скажу - у этих мужиков явно урология..."

Погода стоит прекрасная. Мороженщики на Чистых прудах на вопрос о выручке довольно ухмыляются. Быт налаживается: пустив шапку по кругу, насобирали денег на аренду трех биотуалетов на месяц (говорят, хозяин туалетов сказал, принимая оплату: "Вот уж не думал, что с туалетами вляпаюсь в политику..."); есть и нечто вроде шведского стола - кто-то приносит продукты, кто-то жертвует деньги, и всегда можно подкрепиться бутербродом, попить воды или угоститься сигаретой. Об этом уже прознали окрестные бомжи. Говорят, даже белые ленточки специально повязывают, думая, что иначе их не покормят. Но это, разумеется, излишне: "Ну что нам, бутерброда жалко?" - улыбаются активисты. Некоторые даже сами ходят по толпе и раздают пирожки или мороженое, и от этого уже хочется прямо расплакаться от умиления.

Фотограф в поисках удачного ракурса лезет на парапет, на котором разложены сыр, колбаса, хлеб и прочая снедь. Бдительный дежурный прикрикивает: "Поаккуратней, тут люди едят!"

Несмотря на скопление народа (даже посреди рабочего дня - несколько сотен человек), лагерь на удивление опрятен. Окурков и прочего мусора на бульваре набросано не больше, чем в любой другой день. Рядом с переполненными урнами разворачивают большие пакеты, чтобы мусор бросали в них. По толпе ходят миловидные девушки с такими же пакетами, выкликая: "Мусор!

Мусор!" Бронзовому Абаю заботливо отмыли тюбетейку от голубиного помета: неудобно, говорят, тут столько фотографов, а у нас Абай засран...

Среди этой молодежи есть бывалые активисты. Тот же дизайнер Игорь, например, еще в предыдущую политическую эпоху бывал на Триумфальной по 31-м числам. У его приятеля Никиты, создателя образовательного интернет-проекта (он сидит на скамейке с ноутбуком - "создает контент"), опыта поменьше: впервые он вышел на митинг после думских выборов, 5 декабря, на Чистые пруды. Дебют получился яркий: после митинга он, по призыву Ильи Яшина, отправился было на несогласованное с властями шествие по Мясницкой, но тут же был задержан, наряду с Яшиным, Навальным и еще множеством протестующих. Возможно, под впечатлением от того "винтилова" он считает, что победой "оккупантов Абая" стало бы досрочное освобождение Навального и Удальцова. А настоящим достижением, после которого можно было бы со спокойной душой расходиться по домам, стали бы, например, 4-часовые дебаты Путина, Медведева, Навального и Удальцова в прямом эфире Первого канала.

Игорь на вопрос о смысле протестного сидения пожимает плечами: "Смысла особого нет. Просто демонстрация солидарности и того, что мы не боимся".

Никита веско добавляет, что он, конечно, не готов брать булыжник, но если ОМОН первый начнет - дать отпор он не побоится.

Разгона, в общем, ждут, но не боятся. Ну разгонят, говорят, соберемся в другом месте - не в первый раз.

Есть, кстати, сильное подозрение, что силовой разгон "оккупантов Абая" был бы для них едва ли не подарком: появился бы повод разойтись без большого позора. Поскольку консенсуса насчет того, до каких таких свершений надо досидеть, нет, то вполне вероятно, что вскоре протестный лагерь станет надоевшей игрушкой и вся эта прекраснодушная молодежь его покинет.

Более или менее очевидный всем срок, до которого надо дотерпеть, - две недели, пока сидят Навальный и Удальцов. Этих двоих большинство "оккупантов" признают если не лидерами, то координаторами протестов. Илья Яшин, которому Удальцов из застенков делегировал свои функции, видит свою задачу в том, чтобы их дождаться - а дальше видно будет.

Студентка-искусствовед Настя ждет, в основном, Навального. "Удальцов, - говорит, - мне не очень нравится". У них, объясняет, семейная традиция голосовать за "Яблоко". Настя много раз подчеркивает, что в политике разбирается плохо.

У Насти вообще очень характерная история: из либеральной семьи, политикой не интересовалась, первый ее митинг - первая Болотная (10 декабря 2011 года), на президентских выборах "от безысходности" проголосовала за Михаила Прохорова. Прежде чем все это рассказать, она с некоторым смущением интересуется: "А вы точно из "Ленты.ру"? Такие вопросы задаете... Тут же, говорят, НТВ как раз фильм новый снимает..." Это довольно типично для лагеря у Абая: все уже научились остерегаться провокаторов, но почти никто еще не научился их узнавать, если только они не наряжены свиньями. Даже бравые дружинники после первого же вопроса подозрительно интересуются: "'Лента.ру'? А удостоверение у вас имеется?" - хуже полицейских, право слово.

Дружинники живописны: в основном, кряжистые ребята весьма, скажем так, решительного вида, иные - с "имперской" символикой на одежде, с рациями. Объясняют, что появились оттуда же, откуда и еда, и добровольцы-уборщики, и деньги на туалеты - одна сплошная самоорганизация. Следят за порядком, пресекают конфликты, выдворяют пьяных (в лагере - сухой закон), а также "неадекватных людей", пытаются выявлять провокаторов, каковых, по их уверениям, очень много.

Один из дружинников, студент Леонид, запальчиво объясняет: "Яшин и Собчак - не лидеры, а медийные персоны, которые поддерживают наш протест и привлекают внимание журналистов". А на вопрос, что можно будет считать победой "оккупантов", разражается тирадой: "Победой будет, когда мы проснемся в другой стране. Я сейчас не отношу себя ни к какому политическому течению, потому что считаю, что надо сначала получить полное представление обо всех. Сейчас мне не дают его получить. Победой будет, когда у нас будут честные выборы, честная власть..."

Мне показалось логичным спросить: "А вы готовы здесь сидеть, скажем, десять лет?" - "Готовы, - без колебаний ответил Леонид во множественном числе. - Но я думаю, потребуется меньше времени".