Родители в патруле - дети под колпаком

В Калужской области, да и не только там, управления образования внедряют еще один способ предотвращения всего нехорошего, что может случиться с детьми, — так называемый родительский патруль. По мысли организаторов, в «родительский патруль» должны входить неравнодушные родители и учителя, а также милиционеры, которые будут посещать различные места, где собираются нарушают безобразия подростки, и неблагополучные семьи, чтобы проконтролировать, все ли там в порядке. В основе списка таких семей может лежать что угодно — от данных органов опеки и детской комнаты милиции до предложений общественности. Заместитель губернатора Калужской области говорит, что цель «родительских патрулей» — «навести порядок на улицах, а потом в семьях». Как может выглядеть порядок в семье с точки зрения замгубернатора, я даже не хочу воображать.

На деле же организация этих самых патрулей выглядит следующим образом: из управления образования приходит указивка с требованием «обеспечить патруль» — разработать маршруты патрулирования и сколотить команды учителей и родителей. Если родителей к патрулированию привлечь не удается, то учителям самим приходится ходить по небезопасным местам, причем походы эти практически бессмысленны: если подростки нарушили комендантский час, учителя могут вызвать милицию, однако на следующий день им, скорее всего, придется смотреть этим же детям в глаза в школе. А что делать в семье? Чай пить? Строго говорить: «Мария Ивановна, вы опять выпимши, а у вас дите!» В общем кроме сбора досье для начала процедуры лишения родительских прав пользы от таких визитов никакой. А иногда и просто опасно — а ну как Марьиванна таких гостей табуреткой по голове приветит.

Поскольку подобные патрули — начинание из подзабытого советского репертуара, то я примерно представляю себе, как в такие команды набираются родители и что они делают в «неблагополучных семьях». Мою маму как члена родительского комитета привлекали к такого рода походам в семьи. Членом комитета мама была вынужденно: у моего брата были проблемы с поведением (да и я, надо сказать, не сильно радовала учителей в этом плане), поэтому, чтобы вывести нас из-под удара — лишних замечаний и нападок со стороны учителей, маме приходилось брать на себе общественные обязанности. То есть, если по смотреть со стороны, ситуация выглядела не слишком удачно — родительница, к которой были претензии по части воспитания детей посещала в качестве инспекторши других родителей, к которым были ровно те же самые претензии.

Из тех походов я особенно хорошо запомнила один случай. Мама с классной руководительницей пошли навещать одноклассника моего брата — известного школьного хулигана, с которым мой брат не раз выделывал что-нибудь эдакое, что, как правило, заканчивалось порчей школьного имущества. Родители этого мальчика были вполне социально благополучны — инженеры, пили по праздникам, никаких грехов за ними не водилось.

Пришли. Их пригласили на кухню, налили чаю, начались разговоры сначала о дурном поведении мальчика (его мама при этом вопросительно смотрела на мою), потом разговоры «за жизнь», которые плавно переросли в обсуждение жизни других людей, то есть, попросту говоря, сплетни. Мама таких разговоров не любит, так что большей частью молчала. Когда темы для разговоров иссякли, мама и учительница попрощались и ушли. На следующий брат и мальчик подрались. Через несколько лет, когда школа уже была позади, мама рассказала, до чего неприятны были попытки учительницы обсудить увиденное в квартире: какой хрусталь стоял в серванте, какую шапку носит мать мальчика, где они достали плитку для ванной (наверное, блат у них), какие продукты у них в холодильнике — все это не осталось без внимания. И если моя мама таких разговоров старалась избежать всеми возможными способами, то можно было не сомневаться, что на следующий день в учительской все будет подробным образом изложено и обсуждено.

И тогда и сейчас мало кому в голову приходило, что вламываться без приглашения в чужую семью — нехорошо, что нельзя так беспардонно нарушать частное пространство семьи, а затем обнародовать, пусть и в разговорах, подробности увиденного. Мало кто задумывается над тем, что родители имеют полное право не открывать дверь учителю и представителю родительского комитета. Уже не говоря о том, что оценка «порядка в доме» так и вовсе не дело каких-то посторонних людей, — у каждой семьи есть собственное представление о том, что есть порядок.

Очень хочется надеяться, что все эти «родительские патрули» через какое-то время отомрут, уйдут в социалистическое небытие, откуда они и появились. Как хочется надеяться, что и комендантский час этот как не работал, так и не заработает.

А сегодня мне вспоминается иной визит. Тоже в семью, оказавшуюся в сложной жизненной ситуации. Две с лишним тысячи лет назад по требованию властей некий плотник со своей женой, которая находилась на последнем месяце беременности, были вынуждены покинуть дом, в котором они жили, и поехать в другой город «по месту прописки», для того чтобы принять участие в переписи. Мест в гостиницах не было, так что эта семья фактически оказалась под открытым небом, а когда наступили роды, им пришлось кое-как устроиться в хлеву — антисанитарные, надо сказать, условия, хуже не придумаешь. И вот на свет появился Мальчик. Ангелы сообщили о рождении Младенца пастухам, которые находились неподалеку, и те пошли не инспектировать условия содержания ребенка, а поклониться Спасителю человечества. И пришли к той семье волхвы, и принесли драгоценные подарки. И в память о тех событиях мы до сих пор отмечаем Рождество, и и с умилением смотрим на детей — своих и чужих, и дарим подарки, и открываем свои дома, и приглашаем в гости — не для инспекции, а для радости.