"Новая газета": болото вместо революции

Гора родила мышь?

Итог протестной активности декабря 2011 - марта 2012: оппозиция не смогла выиграть у власти по собственной вине. Пора проводить праймериз и выбирать настоящего лидера протеста - вместо тех, кто его дискредитирует

Пришло время как следует изучить протестную активность образца декабря 2011 - марта 2012 года. Нужно понять, представители каких социальных слоев выходили на площади и почему большая часть из них не посчитала нужным сделать то же самое в марте.

Постараюсь ответить на вопрос, как получилось, что несмотря на беспрецедентную численность участников митингов, невиданную за последние 20 лет, власть не только не исполнила ни одного из их требований, но и демонстративно выказала свое пренебрежение к ним. Это очень важно хотя бы для того, чтобы определить дальнейшие действия оппозиции, особенно в преддверии майского «марша миллиона».

Следует признать очевидное: в марте случился провал идеи мирного масштабного протеста. Мы наблюдаем возврат к политической ситуации, имевшей место в течение всех предыдущих лет власти Путина: игнорирование оппозиции и активное подавление протеста.

Причиной тому стало отсутствие его количественного и качественного роста. Кроме того, организаторы митингов либо не пожелали, либо оказались неспособны наращивать давление на власть в ответ на невыполнение требований протестующих, что позволило властям, в свою очередь, наращивать давление на оппозицию.

Надо было, конечно, умудриться проиграть при исключительно благоприятных для победы обстоятельствах - но руководство оппозиции сделало это. И сейчас я попробую выяснить, как такое могло произойти и что делать дальше, чтобы подобное больше не повторялось.

Виноваты конкретные лица. Это уж как всегда. Безусловно, винить простых участников ни в чем нельзя. Они исправно выходили протестовать - один раз, другой, третий... Но отличительной чертой любого разумного человека (а как мы знаем, протестовали в основном образованные люди) является нелюбовь к однообразным, монотонным и нерезультативным действиям. Я слышал после окончания митинга 4 февраля, как кто-то рядом со мной сказал в ответ на радостный призыв со сцены собраться в очередной раз: «А в следующий раз мы тоже примем резолюцию?»

Пожалуй, после митинга на Пушкинской, когда опять не поменялось абсолютно ничего, притом что Путину демонстративно нарисовали 63,6% голосов - тем самым открыто плюнув в лицо каждому, кто ранее выходил на Болотную и Сахарова, - у многих просто опустились руки.

Тактическая ошибка организаторов заключалась еще и в том, что митинг был проведен на следующий день после выборов, когда многие физически не смогли прийти на него (был рабочий день), да еще и после суток работы наблюдателями на выборах. Неудивительно, что пришло от силы 20 тысяч человек - самый костяк протеста. Само это обстоятельство ударило по настроению людей, явно не ожидавших падения численности (что сыграло свою роль в том, почему уже в выходной солнечный день 10 марта на Новый Арбат пришло, на мой взгляд, еще меньше народа (ну, или ненамного больше - оценки и здесь разнятся).

Наконец, митинг 5 марта был согласован на явно неудобной Пушкинской площади вопреки очевидному желанию большинства и решению оргкомитета - причем согласовывали его в этом месте те самые люди, которые 10 декабря при очень подозрительных обстоятельствах (см. ниже) согласовали с мэрией перенос самого первого митинга с площади Революции на Болотную.

Подчеркну главное - протестующие, в конце концов, убедились в неспособности нынешних лидеров оппозиции:

• создать новые дееспособные институты (вместо существующих маргинальных организаций с нулевой репутацией среди большей части населения страны);

• организовать постоянно действующий круглый стол с мощной переговорной позицией, в определение которой были бы вовлечены посредством электронного голосования и сами участники протестных митингов;

• провести праймериз и определить, наконец, лидера, который бы от лица всех был вправе вести переговоры с властью;

• наращивать свое присутствие в городах (а не концентрировать усилия только в Москве);

• создавать, не откладывая, собственное телевидение - благо оппозиция располагает достаточным числом звезд и известных людей в своем составе;

• сформулировать, наконец, внятную программу развития России - в ответ на упреки государственной пропаганды, обвиняющей оппозицию в том, что ей, дескать, нечего предложить стране.

Почему этого не случилось? Дело в том, что оппозиция в России раздроблена на великое множество мелких групп, у каждой из которых есть собственные идеологические приоритеты (впрочем, зачастую даже не сформулированные, а лишь неявно подразумеваемые), и - что важнее - собственные микролидеры с непомерными амбициями. Среди них много таких, чей антирейтинг среди большинства населения страны просто зашкаливает. Именно они являются реальным тормозом на пути организационного объединения усилий внутри оппозиции, ибо не хотят, чтобы хоть кто-то посягнул на их «власть». Тем самым они раз за разом играют на руку властям.

Ведь именно наличие резко непопулярных фигур среди руководства оппозиции дает государственной пропаганде возможность грубо играть на общественных настроениях: «Вы что, хотите, чтобы к власти в стране вместо Путина пришли эти?!» Таким способом в массы настойчиво вбрасывается мысль, что Путину якобы нет альтернативы. Это также позволяет пропаганде искусственно обходить вниманием перспективных и популярных людей, таких как Алексей Навальный, Евгений Ройзман или Олег Шеин, словно не они реальные лидеры общественного мнения, а именно те самые (возможно, уважаемые в определенных кругах, но не имеющие авторитета среди большей части населения страны) живые политические трупы.

Именно эти люди распорядились протестующими, словно своим активом. Они сами, своей волей посчитали возможным решать, кому давать слово на митингах, а кому нет, причем после митинга на Сахарова они решили даже не спрашивать мнения самих протестующих. Уровень же проработки итоговых резолюций был настолько низок, что писали их чуть ли не на коленке прямо на сцене. Я видел оригинал резолюции последнего митинга на Новом Арбате - вырванный из ежедневника клочок бумаги, на котором коряво было написано три пункта, два из которых дублировали друг друга (освобождение А. Козлова).

На данный момент не устранена ни одна причина, приведшая к провалу митинговой активности. А значит, нет оснований считать, что на «марш миллиона» придет большее количество людей, чем на Новый Арбат.

Собственно, такой итог был предрешен. Вспомним события, предшествовавшие митингу на Болотной 10 декабря. Ведь первоначально он планировался на площади Революции, что крайне нервировало власть и лично Путина. Особенно осложняло ситуацию для власти то, что митинг уже был согласован, поскольку, когда он согласовывался, никто и не предполагал, что он может оказаться столь массовым. Между тем ближе к 10 декабря стало очевидно - масштаб будет беспрецедентным. Такого Москва не видела с начала 90-х годов.

В администрации президента в те дни царила такая же атмосфера, как в штабе отступающей немецкой армии, и экстренные совещания в управлении внутренней политики проводились чуть ли не по ночам. Именно тогда была поставлена задача - ни в коем случае не допустить митинга на площади Революции.

Все, что написано ниже, является исключительно моим личным оценочным суждением, высказанным в форме предположения.

В администрации президента был разработан план, как запутать всех готовившихся прийти на митинг, расколоть оппозицию и тем самым снизить численность участников митинга. Для этого было решено предложить некоторым лидерам, не имевшим юридического отношения к поданной на площадь Революции заявке (а я напомню, что согласованную заявку на 300 человек на митинг на площади Революции подавали С. Удальцов, А. Удальцова и Н. Митюшкина), «оседлать» протест - в обмен на перенос места проведения митинга на Болотную площадь. Здесь был и сакральный смысл - площадь Революции (чье название само по себе намек) подменялась на Болотную, и это название с негативной окраской затем усиленно раскручивалось пропагандой применительно к протестующим.

Далее события разворачивались стремительно. Администрации удалось найти людей, которые оказались готовы пойти на сепаратные уступки. С целью юридического оформления переговоров с ними (они ведь не имели отношения к поданной заявке) родился вот этот документ: