Политика в стиле фьюжн. Транспортный откат

Почему из всех движений общественного протеста последнего времени наибольших успехов добивались только два - обманутые с покупками квартир и автомобилисты.

Ситуация с введением и последующей стремительной отменой новых ставок и шкал расчета транспортного налога дает, помимо прочего, некоторую часть ответа на поставленный недавно Дмитрием Медведевым в своем послании серьезный вопрос: возможна ли в России и если да, то как, модернизация, опирающаяся на демократию.

Ситуация с транспортным налогом показательна еще и потому, что это - один из немногих налогов, которые граждане платят буквально из своего кармана, лично, и люди этот налог непосредственно чувствуют и относятся к нему соответствующе. В отличие от, например, подоходного налога, который вычитается из зарплаты или социальных налоговых платежей, которые платит работодатель.

Автомобилисты со своими протестами и акциями уже много лет иллюстрируют мысль о том, что в системе отношений с государством «суверенной демократии», у общества, конечно, тоже есть свой суверенитет. То есть те сферы и круг вопросов, по которым общество признается властью «в своем праве» задавать вопросы и даже протестовать, а власть готова вести с собственным населением вполне серьезный диалог и идти на уступки. Однако же круг этих вопросов должен быть довольно четко очерчен самой властью, а выход за флажки является важнейшим критерием отделения «агнцев от козлищ» в общественном броуновском движении.

Можно достаточно четко увидеть, какие движения общественных интересов и протестов могут иметь успех - то есть находить отклик в действиях государственной власти и даже корректировке тех или иных решений.

Прежде всего, на примере той же монетизации льгот, можно увидеть, что шансы быть услышанными есть у массовых и общегосударственных общественных выступлений, которые связаны с наиболее очевидными случаями нарушения прав граждан на элементарное экономическое и просто выживание. Тут, соответственно, нужно присовокупить еще и вопросы обеспечения безопасности, то есть собственно права граждан на жизнь и защиту от терроризма и прочего насилия.

Во-вторых, известную чувствительность государственная власть традиционно проявляет к тем общественным требованиям и проявлениям, которые связаны с национальными и конфессиональными проблемами (или соответствующим образом оформлены). Таким образом, право на национальные и религиозные чувства также более или менее соотносится со сферой общественного суверенитета.

В-третьих, пространство для конструктивного диалога с властью в современных условиях имеют, по крайней мере, некоторые интересы и требования общественных корпораций, преимущественно профессиональных или отраслевых. Тут, однако, следует учитывать, что в современной России, как, впрочем, и в любом обществе, есть некоторая «социальная иерархия» профессиональных и прочих корпораций.

Интересы, например, находящихся ближе к вершине общественно-политической пирамиды силовиков имеют больше шансов на успех. Интересы пенсионеров как главной электоральной силы в России всегда будут обладать большим лоббистским ресурсом, особенно если кризис и (или) выборы не за горами.

Наконец, из всех прочих движений общественного протеста последнего времени наибольших успехов добивались только два - обманутые с покупками квартир и автомобилисты. История этих гражданских выступлений довольно ясно показывает, что государство вполне ощущает и готово принять в качестве субъекта диалога с собой еще мелкого личного собственника-обывателя (тут, как кому удобнее, можно сказать и «буржуа» и «средний класс»).

Впрочем, следует отметить, что соответствующий облик «достойного гражданина» оказывается в представлении государства довольно близок к триаде «квартира-машина-дача» - то есть еще «советской мечте» о благополучной повседневности и удовлетворенности ею. В современных условиях к этому, правда, прилагаются еще, по меньшей мере, две важных дополнительных опции - в виде необходимости поддержания относительного потребительского изобилия (как минимум, чтоб колбаса всегда была в магазинах) а также права граждан на отдых в зарубежных здравницах и прочих курортах (свободный выезд за границу). Опять же, недавно мы видели - именно тема рекомендации ограничить выезд за рубеж из-за свиного гриппа стала хитом общественного обсуждения.

Все указанные вопросы - область, несомненно, признаваемого сегодня диалога власти с обществом. А государственные гарантии «стабильности и прогресса» в соответствующих сферах рассматриваются как необходимое и достаточное условие встречного требования государства о невмешательстве общества в иные внутренние дела власти.

Из всего сказанного можно сделать, как минимум, один важный вывод. Он заключается в том, что путь к развитому гражданскому обществу в России (пусть в чем-то и особенный) все равно связан с довольно банальным (с точки зрения исторической ретроспективы и опыта других стран) процессом. Он заключается в расширении обществом в диалоге с государством спектра вопросов, которые относятся к категории повседневности. То есть тех, применительно к которым государство готово выполнять главное декларируемое им обязательство перед обществом - «повышение уровня и качества жизни населения». В конце концов, и качество системы здравоохранения, и свобода слова, и борьба с коррупцией имеют к «уровню» и «качеству» далеко не опосредованное отношение.