Похищения на Кавказе: среди живых не значатся

В России продолжают пропадать люди, причем в большей части это мусульмане. В первую очередь, бесследно исчезают выходцы с Северного Кавказа. И происходит это не только на их малой Родине. С недавних пор они стали пропадать в самых различных регионах страны. Судя по обращениям родственников в самые различные инстанции, всегда случается одно и тоже - информацию о пропавших людях попросту нигде не найти. При этом о систематически «пропадающих» людях не пишут ни в газетах, ни на ведомственных сайтах правоохранительных органов.

Особенно если это касается похищений. Информацию приходится собирать с оппозиционных сайтов, а также подкупом полицейских и работников Следственного Комитета. Казалось бы, бесправные механизмы в нашей стране отошли в былое, но нет, практика внесудебных арестов и похищений людей вновь дала о себе знать, и начала все глубже проникать в систему и правосудия, и криминала.

«Бараев вернулся»

Проблема внезапного исчезновения людей на Северном Кавказе и в Дагестане в частности, остается серьезной. Несмотря на специфику каждой республики СКФО, именно в этом регионе наиболее выпукло обозначились общие для многих из них негативные явления.

Жители республики неоднократно проводили акции протеста против похищений людей. Последний из митингов, самый многочисленный, состоявшийся 25 ноября 2011 года, собрал, в отличие от предыдущих, не только родственников, друзей и односельчан похищенных, но и рядовых жителей республики. Тогда многие, как в самом Дагестане, так и за его пределами, были поражены беспрецедентными масштабами акции и небывалой поддержкой протеста населением.

Ранее властями Дагестана было заявлено, что ситуация с похищением людей в республике в настоящее время улучшается, но согласно озвученным данным счет пропавших в республике при загадочных обстоятельствах идет уже на сотни. А в последнее время события с похищениями развиваются по нарастающей.

«Арби Бараев вернулся», - говорят люди. Речь идет об известном чеченском полевом командире, занимавшийся в период активной фазы боевых действий в Чечне массовыми похищениями людей. Только сегодня за похищениями людей на Кавказе стоят зачастую отнюдь не боевики. И действительно, судя по сводкам, местные жители стали исчезать с какой-то необъяснимой мистической регулярностью.

Сценарий, по словам очевидцев некоторых похищений, один и тот же. Подъезжает «белая газель с затемненными стеклами» из которого выбегают люди в масках, камуфляжной форме с оружием и в считанные секунды проводят всю операцию. Резкий укол в область шеи, или удар свинцовым кастетом в затылок, либо заряд электрошокера, после чего тело без сознания хватают с обеих сторон два человека, и, затолкав в машину, уезжают в неизвестном направлении. В ряде случаев используют полицейские автомобили с сиренами.

Спустя некоторое время после исчезновения, сгоревшие машины пропавших людей часто находят в лесах, чаще всего Карабудахкентского района Дагестана, а тела со следами насильственной смерти совсем в других местах. В то же время в республике регулярно происходят нападения на сотрудников силовых структур и военнослужащих.

Верните сына

Как объяснить матери, что ее дитя больше нет? Или оно вернется еще не скоро? А если, даст Бог, вернется, то неизвестно еще, инвалидом или человеком с поломанной психикой и израненной душой. Самое страшное, что дитя может вернуться на могильных носилках. Представьте на минуту картину, женщина - мать растит свое дитя годами, десятилетиями... И вдруг, приходят совсем незнакомые люди, забирают ее ребенка, и потом отдают бездыханное тело, мотивируя это тем, что он был связан с боевиками.

Возникает вопрос: «Есть ли в сегодняшнем Дагестане человек, так или иначе, не знакомый с подпольем, особенно среди молодежи?» Любой дагестанец, с которым ты здороваешься, может оказаться «бойцом сопротивления». Здороваясь с ним, ты автоматически попадаешь в разработку. И не дай Бог, если твой номер найдут в телефоне убитого во время спецоперации - твоя участь предопределена.

Об исчезновении становится известно позже, когда человек уходит из дома и не возвращается, просто пропадает. Его мобильный телефон отключен, родные бросают все силы и деньги на поиски исчезнувшего - безрезультатно. Обращаются в больницы, морги, полицию... Как ни странно, но и по официальным сводкам в этот злополучный для матери день, задержаний и происшествий тоже не оказывается.

И лишь изредка случается, что на мобильный телефон позвонит следователь и сообщит, что ваш сын находится в следственной камере РОВД, проходит в качестве подозреваемого по возбуждённому уголовному делу. Статьи обвинения тоже всегда совпадают - незаконный оборот оружия и участие в незаконном вооруженном формировании.

Подобные противоправные действия в отношении российских граждан мусульманского вероисповедания, создают благоприятные условия для межконфессионального напряжения, подрыва конституционного строя, развития сепаратизма и, в конечном итоге, распада страны. Незаконные методы, которые используют правоохранительные органы, дают серьезную почву для коррупции, подвергают сомнению само следствие по расследованию уголовных дел. И виной подсудимого в таких случаях становятся признания, добытые под давлением или же с использованием физической силы.

Зададимся логичным вопросом. Если сама система не соблюдает закон, то почему и на каком основании она требует его соблюдения от граждан. А ведь исчезновения исповедующих ислам выходцев из Северного Кавказа происходят по всей стране, почти во всех субъектах России. Бывает и так, что исчезнувший человек месяцами находится непонятно где, а потом объявляется в камерах дознания, а родственникам говорят, что в интересах следствия не сообщили о задержании. И чаще всего эти преступления сваливают на спецслужбы.

Похитители-призраки

Проблема, по мнению экспертов и в том, что нет реального правозащитного органа, который следит за ситуацией в Дагестане и ведет хронику происходящих там вооруженных инцидентов с похищением людей. Журналистам часто сообщают, что есть информация о том, что житель той или иной республики был похищен людьми в камуфляжной форме, но нет данных, что к этому причастны силовые структуры.

Похищения происходят в Северной Осетии, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, в Ингушетии, словом, во всех республиках Северного Кавказа. Описать каждый случай отдельно в рамках одной статьи не представляется возможным. Но одно можно сказать с уверенностью - похищение граждан, выходцев из Северокавказского региона происходят и в центральной части страны.

Вот имена некоторых пропавших в прошлом году в Москве: Зелимхан Чибиев (1984 г.р, родом из Кабардино-Балкарии), Джамал Магомедов (1986 г.р, родом из Дагестана), Акил Абдулаев (1980 г.р уроженец Тамбова), Магомед Исрапилов (1975 г.р., уроженец Дагестана).

Абдурахман Абдурахманов, адвокат семей похищенных, считает, что «случись такое в Нью-Йорке или другом городе США, президента обязали бы выступить с трогательной речью и прессу подключили бы. Но здесь все проще - постараются сделать вид, что ничего не происходит, или дистанцируются от происходящего».

Общее количество похищений, по сведениям правозащитных организаций и адвокатских фирм, уже давно перевалило за сотню.

Многие считают, что молодежь на Северном Кавказе симпатизирует и помогает вооруженному подполью. Но здесь тоже вина самого государства. В том, что молодежь берется за оружие, виноваты мы все. Создается, причем искусственно, ситуация, когда выгодно выращивать террористов, а потом вести с ними ожесточенную борьбу.

А внеправовая система «арестов» и добычи информации для будущих арестов ведет к самой активной поддержке террористического подполья населением. В некоторых случаях родственники также становятся убежденными врагами режима и находятся в состоянии боевой готовности, в ожидании грядущего возмездия. Другие, в поисках пропавших сыновей, объединяются в общественные организации, как например «Матери Дагестана».

Непонятно молчание религиозных лидеров, общественных деятелей, народных избранников, нет реакции властей. Вокруг тихое молчание. Выходит, что человеку в самую трудную минуту его жизни и обратится не к кому, не у кого просить помощи. Один Господь видит его беды.

История знает немало примеров, когда осуждались невиновные люди. Но если, все же, допустить, что похищаемые люди виновны в преступлениях, опять возникает вопрос, уже ставший пресловутым: «Где суд, где законное наказание, где юридическая защита их прав и интересов, гарантированных государством?»

Проблема даже не в том, виновен «пропадающий» или нет, а в том, что это не дает эффекта в борьбе с террором. Государство, совершая беззаконие, само становится террористом. Добавим к этой адской смеси и коррупцию, дающую свободу истинным террористам, совершающим свои черные деяния. Тогда кто же сидит и уничтожается вместо них?

Похищения набирают обороты

Правозащитники созывают форумы, обсуждаются проблемы похищения людей. Но в них почему-то не участвуют московские журналисты из российских и иностранных СМИ. Республика полна слухов о причастности правоохранительных органов к похищению людей. С лозунгами прекратить подобный произвол полиции люди не раз выходили на митинги, перекрывали трассы.

Отход юношества к «лесным братьям», участившиеся похищения людей с целью получения выкупа, стали в Дагестане делом обычным. Сегодня главной бедой этого региона стала проблема воспитания подрастающего поколения, и «лесные братья» стали получать подпитку уже из слоя образованных интеллектуалов.

В такой ситуации молодежь пришла к печальному выводу о слабости власти в Дагестане, не способной призвать виновных за преступления к ответственности. В ней нет необходимой воли «гаранта» и его искреннего желания изменить ситуацию. Неправедные суды - наиболее болезненная тема для республики. К дагестанской фемиде много вопросов. Абсолютное большинство народа думает именно так и никак не может понять, почему ничего не меняется.

К большому сожалению, после стольких потерь Россия так и не пришла к мудрому решению и не сумела понять, что проблемы на Северном Кавказе возможно разрешить исключительно при бережном отношении к адатам и традициям многонационального народа. Нужно увидеть бессмысленность ситуации, в которой оказывается Мать. Она наедине со своим горем, она устала и недоумевает - за что ей выпала такая участь?