Вера не может служить смягчающим основанием

Высказываясь о Pussy Riot – требуя, чтобы их не держали в тюрьме – я вовсе не предполагал ни одобрять того, что они сделали, ни, главное, вступать в полемику с РПЦ. Но именно в такую полемику меня и втянули – и в «Поединке» у Соловьева, и в других местах. Стали спрашивать, какой я веры, а раз атеист, то какое дело мне, безбожному еврею, до Православия. Сами, мол, разберемся.

Хотя история с Pussy Riot, по-моему, касается всех, а вовсе не только Церкви, а потому разговоры об отношении к религии участников конфликта и высказывающих по поводу него свое мнение, как минимум, неуместны, хочу, раз были такие вопросы, пояснить, какое дело мне до Бога и Церкви.

Я атеист, т.е. не верю в Бога. При этом, для меня очевидно, что наша страна, хотя верующих в ней, на мой взгляд, намного меньше, чем об этом говорит РПЦ, принадлежит христианской культуре, что евангельские принципы лежат в основе принятой у нас морали и, шире, отношения к миру и к человеку. В контексте христианской, точнее, православной культуры живем все мы, вне зависимости от принадлежности к той или иной конфессии или, вообще, отношения к религии. Принцип свободы совести этого факта не отменяет. Ты имеешь полное право быть атеистом, огнепоклонником или кришнаитом, но не осознавать того, что именно православное христианство создало Россию, просто неадекватно. Отсюда, правда, не следует, что РПЦ и ее паства имеют какие-то особенные права на нашу страну – требовать этого, по-моему, то же самое, что носить ордена предков как свои собственные.

Россия в одинаковой степени принадлежит всем нам.

Отсюда следует:

Во-первых, апелляция к Евангелию естественна как для верующих любых конфессий, так и для неверующих.

Во-вторых, люди, принадлежащие РПЦ, не имеют никаких особых прав по сравнению со всеми другими. Их чувства должны быть защищены ровно в такой же степени, как чувства всех остальных, не меньше, но и не больше. А в случаях, когда они нарушают закон и нормы морали (например, когда они громят не понравившуюся им выставку или бьют женщину с не нравящимся им плакатом), они должны отвечать по закону. Их вера не может служить смягчающим основанием. А в плане морали, с учетом духа учения Христа, является лишь отягчающим.

В-третьих, Церковь должны быть не только де-юре, но и де-факто отделена от государства, она не имеет право ничего навязывать, а как любая другая общественная организация может лишь предлагать.

В-четвертых, до тех пор, пока, по факту, РПЦ является государственной Церковью, все в ней происходящее, вплоть до стоимости часов иерархов, касается каждого гражданина России. А значит, и меня.

P.S. Прилагаю свое письмо Патриарху, отправленное в бытность его Митрополитом (на это письмо он ответил!), и выступление в его присутствии в Храме Христа Спасителя на Всемирном Русском Народном Соборе летом прошлого года. Это выступление широко комментировалось как в церковной печати, так и самим Патриархом.