Мода на модную революцию

Одна из важных характеристик цветной революции — модность. Не в том смысле, что она соответствует какому-то тренду в индустрии моды. Просто участвовать в революции — модно. В протестах принимают участие ухоженные и стильно одетые люди. Бунтарей поддерживают прогрессивные и стильные СМИ. Посмотрите на телеканал «Дождь» — это же вам не кондовый Первый канал или официозный РТР.

У рэволюсьёнеров всё стильненько, всё в тренде и на европейском уровне. Самый модный поэт Быков. Самая прогрессивная радиостанция, самый современный дизайн их сайтов. Они собираются в кафешечках и на своём птичьем языке обсуждают новые тенденции в революции.

Вы думаете, это не имеет значения? Очень зря. Поставьте рядом Чирикову, Навального и Немцова, а напротив – любых трёх депутатов государственной Думы из «Единой России». Чисто на визуальном уровне, с точки зрения стиля — кто привлекательнее?

Убеждён, не стоит недооценивать этой характеристики рэволюсьёнеров. Модность тенденции – это то, что держит вместе эту толпу, это своего рода знак элитарности и противопоставления себя «быдлу».

Но, кроме модности самой рэволюсьён, есть ещё один важный тренд. Надо показать, что власть — сборище замшелых ретроградов. Кремль — это гонки на лафетах. Правительство РФ — это кремлёвские старцы. Все, кто за них, — одной ногой в могиле. Власть — это зомби. Поэтому она сера, некрасива и немодна.

Быть властью и быть с властью — не модно и не стильно.

Очень показательной является история с Чулпан Хаматовой. Одна из «болотных» технологий — публичное бичевание любого нового и неангажированного популярного лица. С Путиным могут быть только пенсионеры Говорухин и Бабкина. А если кого бичевать слишком очевидно неуместно, как в случае с Хаматовой, то применяется ещё более иезуитская технология.

Или вот прелестный сюжет с Машей Гессен и Евгением Мироновым. Первая объявила, что в наказание за поддержку Путина вторым она лишает Миронова права ставить в своём театре пьесу по её книге.

И что с того, что Миронов не вполне знает, кто такая Маша Гессен и никакую книжку в глаза не видел, не говоря уже о планах сценической постановки? На вентилятор уже наброшено: Миронов – не наш, не комильфо.

Надо просто понимать в каком мире живет артист. Любой артист живёт в мире эмоций. Общественную реакцию он воспринимает как реакцию зрителя. И когда на артиста, литератора, режиссёра или эстрадного певца обрушивается волна общественного порицания — а он именно так воспринимает бучу в социальных сетях в демократической прессе и ТВ, — его вышибает из колеи. Тот, кто покрепче, просто сходит с дистанции. Кто послабее — побежит каяться к рэволюсьёнерам на Майдан или Болотную.

Добавьте сюда такой немаловажный фактор, как травля в западной прессе. Для известного и успешного человека кампания по дискредитации в штатовской, английской и немецкой прессе — это сильный фактор дестабилизации.

Для модных революсьёнеров важно одержать эту победу. Не надо недооценивать победу стиля над безвкусицей. Я неоднократно писал на тему шоу-политики и роли шоу-технологий в избирательных гонках. Артисты, режиссёры и литераторы давно перешли в разряд лидеров общественного мнения. Для креативного класса, на который всё и рассчитано, мнение писателя Быкова значительно ценнее, чем мнение академика или изобретателя. Рэволюсьёнером не движет разум, им движет чувство стиля. И переход, например, в рэволюсьённый лагерь той же Чулпан Хаматовой будет означать победу стиля над безвкусицей.

На Украине, например, этот фактор абсолютно не учли — и шоу-звезды сдавались «оранжевым» в плен пачками и приносили покаяния в прямых эфирах и на Майдане.

Когда на «болотной» соберётся толпа, её надо будет кормить не только ненавистью к власти. Её обязательно надо подпитывать пускай маленькими, но победами.И эти победы обязательно должны быть модными.

Поэтому если мы дадим загнать себя в рамки «стильная Рэволюция против кондовой Реакции», мы проиграем битву за столицу. А всё будет происходит именно там.