Премьерские перспективы Дмитрия Медведева

Фаворит президентской кампании Владимир Путин продолжает активно и эффективно прирастать электоратом. Председатель правительства успешно совмещает работу на посту с избирательными мероприятиями, встречаясь со своими сторонниками и различными экспертными кругами. Путин делает всё, чтобы одержать убедительную победу уже в первом туре. Ну, а что же Медведев? Заниматься пиаром ему вроде как и не надо, фокусировка внимания СМИ – на его коллеге по тандему, казалось бы, можно расслабиться и спокойно дорабатывать срок. Однако всё на самом деле обстоит иначе.

Если Путин в марте победит, Медведев, скорее всего, займёт место главы правительства. Именно сейчас повестка дня пока ещё президента Медведева плавно и неуклонно меняет свои ориентиры. Медведев регулярно проводит встречи со своими сторонниками в рамках так называемого «большого правительства», где твёрдо обещает продолжить начатую политическую реформу. Пикантность ситуации заключается в том, что, как только Медведев покинет Кремль, полномочия для продолжения реформирования политической системы у него в одночасье исчезнут.

Исторически в нашем государстве политическая система была устроена таким образом, что правительство как высший орган исполнительной власти никогда не имело определяющего веса. Так, во времена императора в России функционировал Комитет министров, который имел статус совещательного органа, а его глава даже не мог инициировать законопроекты. В свою очередь император (глава государства) с каждым министром решал вопросы отдельно, минуя их номинального начальника. 

Чуть более увесистыми были полномочия созданного в начале 20-го века Совета министров, однако в ту пору их практическая реализация больше зависела от личности премьер-министра, нежели от буквы закона. Кое-что напоминает, не так ли? Наибольшую влиятельность и независимость Совет министров завоевал при Петре Столыпине, который был больше, чем премьер. Тем не менее, все ключевые решения принимались главой государства, а все рычаги влияния были в руках дворцовой верхушки.

Преемственность сохранилась и во времена СССР. Даже когда у руля были Ленин или Сталин, центром принятия решений всегда оставалась высшая партийная (а не правительственная) клика. Как ни странно, ничего ровным счётом не изменилось и после распада Союза. Только на месте политбюро ЦК появилась администрация президента, а также аффилированные с ней структуры типа Совета безопасности. Последние 4 года конфигурация власти, по понятным причинам, выглядела несколько иначе – премьер-министр имел ничуть не меньшее политическое влияние, нежели президент.  Однако конституционное устройство здесь, разумеется, ни при чём.

И вот сейчас зреют предпосылки к тому, что в будущем политическая мощь кабинета министров может окрепнуть. Концепция того же «большого правительства» возникла не на пустом месте, да и последние высказывания Медведева подогревают интригу.

Чем, собственно говоря, Медведев планирует заниматься в должности главы правительства? Основные месседжи нынешнего президента и будущего премьера звучат так: возвращение к выборам губернаторов, создание правой партии, продолжение приватизации, реализация концепции общественного телевидения, модернизация структуры управления государственными компаниями и, разумеется, борьба с коррупцией.

Взять, например, сферу управления компаниями с госучастием.

Год назад Дмитрий Медведев «попросил» всех высоких государственных чиновников выйти из руководящих органов госкомпаний. Членов правительства, вольготно восседающих на двух стульях, было решено заменить независимыми менеджерами от бизнеса. Всё, в общем-то, сделано правильно, однако полной независимости новых директоров добиться невозможно, ведь при любом голосовании формальный руководитель чутко вслушивается в то, что ему говорят «наверху».

Впрочем, эта инициатива Медведева, скорее всего, имела весьма конкретные цели. В частности, из совета директоров «Роснефти» был выведен вице-премьер Игорь Сечин, один из тех, кого в друзья  президенту точно не припишешь. Вскоре, как мы помним, Медведев «щелкнул по носу» ещё одну весомую в правительстве фигуру – министра финансов Алексея Кудрина. При этом стоит заметить, что в ту пору уже было известно, что в президенты идёт Путин, а не Медведев, и, тем не менее, действующий президент проводил и проводит самостоятельную кадровую политику.

И не только кадровую. Медведев активно продвигает идею о возвращении практики избрания региональных руководителей народом. Уже почти 8 лет в стране функционирует система, при которой губернаторы назначаются из Кремля, что сильно дискредитирует любые рассуждения о демократии. Кроме того, по мнению Медведева, необходимо ограничивать полномочия глав регионов двумя сроками, что также должно быть прописано законодательно.

Медведев всё чаще говорит о необходимости создания мощной правой партии, что наталкивает на определённые измышления.  «Единая Россия» является всё же подспорьем и детищем Путина, а у Медведева своей «родной» партии де-факто и нет. Так почему бы Дмитрию Анатольевичу ни взяться за создание своего политического проекта, исповедующего умеренно правую идеологию?

Впрочем, возможно, всё куда проще и последние заявления Медведева являются не более чем опосредованным ответом всем тем, кто участвовал в митингах, направленных против власти. Эти люди исповедуют либеральные принципы жизни и, естественно, хотят видеть выразителей оных в структурах государственной власти.

Ещё одна «фирменная тема» Медведева – общественное телевидение. Идея – здравая и крайне необходимая для государства и общества. Однако есть одна загвоздка: по какой схеме такой телевизионный канал будет финансироваться? В других странах, главным образом западных, общественный телеканал снят с «рекламной иглы», а его «содержанием» занимаются, как ни удивительно, обычные люди. Говоря простым языком, люди платят своего рода налог, благодаря чему имеют возможность смотреть независимые новости, неангажированные ток-шоу и навсегда забыть о том, что такое реклама.

Теперь на секундочку представим: сможет ли российской народ, который живёт не только в Москве, оплачивать один-единственный телеканал? По этому поводу есть большие сомнения, да и как объяснить человеку из провинции, с чего вдруг он должен платить за новый канал, когда есть много старых – бесплатных?

Ну, а если не народ, то кто? По старинке, государство или бизнес? Но в этом случае общественным телевидение не может быть по определению, потому как «музыку заказывает» не общество, а власть. Словом, конкретные механизмы никто сейчас озвучить не может, и пока эта идея Медведева выглядит неосуществимой.