Время шариковых

«Да что тут предлагать?.. А то пишут, пишут... Конгресс, немцы какие-то... голова пухнет! Взять все, да и поделить...» Известные слова Полиграфа Полиграфовича - практически готовый эпиграф к современной российской действительности.

Разумеется, грядущая революция органически предполагает революционное правосознание, которое уже лезет изо всех щелей. Закона нет, и он никому не нужен - остались одни понятия. Причем создается впечатление, что и оппозиция, и власть соревнуются в том, кто из них ловчее плюнет не только на «написанный» закон, но и вообще на основополагающие правовые принципы.
Начнем с самого больного. С политзеков и оппозиции. А точнее - со списков.

Практически все как один согласились, что в «чистом» виде политических заключенных в России нет. «Политические» статьи отсутствуют. Но при этом есть масса людей, которых посадили отнюдь не за то, что они реально совершили. Масса несправедливо и «внаглую» осужденных. Которых в тысячи раз больше, чем тех, которых хотят выпустить в «частном» порядке. После недолгой перепалки Ольгу Романовувынудили отнести в Кремль список тридцати девяти осужденных, которых условно назвали «политзаключенными». Правда, потом все-таки поправились и стали добавлять «и заведомо несправедливо осужденными». Но и по поводу слегка причесанного списка немедленно разгорелся скандал: Худякова, Барановского и Белоусова объявили«ненастоящими» и чуть ли не упырями. Хотя любому юристу понятно, что подобная дискуссия возможна по каждой персоне списка. Для чего, в общем-то, мы, юристы, и существуем.

Но несчастные осужденные люди тут не при чем. Глубоко порочен сам элитарный «списочный» принцип, основанный на непонятно кем выдуманных критериях отбора (кстати, вот именно по списку политзеков успешно «забыли» провести столь любимое голосование в интернете). Все это в нас из «Скотного двора»: «Все животные равны, но некоторые животные равнее других».

Даже для студента третьего курса заочного юрфака очевидно, что выход «узкого круга ограниченных людей» по фантастическому прощальному «медведевскому» помилованию нарушит основополагающий принцип права, записанный в Конституции в одну короткую строчку: «Все равны перед законом и судом». Говоря словами той же Ольги Романовой, «получивший десятку невинный человек равен другому невинному человеку, получившему десятку же - вне зависимости от мотивов и статьи». И далее она говорит о сотнях тысяч неправосудно осужденных по экономическим, «палочным» и прочим мотивам. В отношении которых «спецпомилование» будет выглядеть не менее несправедливым, чем «спецпосадка».

Можно, конечно, отмахнуться, что, мол, дескать, давайте заставим власть этих выпустить, а потом остальными займемся. Ничего - подождут. Только это «потом» в суровых условиях российских реалий растягивается, как правило, на годы. Представьте на минуту своих родственников и друзей в числе лиц, успешно отложенных «на потом». И поэтому сам Михаил Ходорковский, который должен бы, казалось, громче всех кричать: «Да, да, немедленно помилуйте меня по списку! Я вот там в верхних строчках! Я уже устал сидеть!» - говорит совершенно другое: «...рекомендованная Советом при президенте амнистия, не исключающая проведение в то же время кропотливой работы по изменению устоявшейся правоприменительной практики, представляется мне наиболее правильным подходом к проблеме, от решения которой зависит не только моя судьба, но и участь множества людей, попавших в жернова порочной системы».

Почему сам Ходорковский не хочет, чтобы его помиловали по «спецсписку тридцати девяти»? Михаил Борисович прекрасно понимает, что та власть, которая выпускает «по списку» сегодня, с не меньшей легкостью посадит «по списку» завтра. Поскольку это именно та власть, против которой он борется. Человек, которого сажали «по понятиям», не хочет по ним же и выходить. Пока же ситуация, как в песне нашей молодости: «Мы считали, что жизнь - это бой, но, по новым данным разведки, мы воевали сами с собой».

От политзеков мягко перейдем к вопросу, кто кому должен за приватизацию. Казалось бы абсолютно не связанные между собой вопросы: за «чисто приватизацию» сидят единицы из известного списка. Но на самом деле это все о том же: что такое справедливость и как мы ее хотим достичь. Только в интерпретации власти.

Владимир Владимирович пошел по простому пути: погасить «понятийный» беспредел приватизации не менее «понятийной» податью. Известно со времен Ивана Калиты. «Windfall tax» - теперь это наше все.

Никто и не удосужился поинтересоваться, как и кем он платился. Главное - что с жирных олигархов сейчас бабло снимут.

Сразу огорчу. Приснопамятный «windfall tax» платился британскими компаниями в совершенно иных экономических и правовых условиях: иное корпоративное право, прозрачность бухгалтерского учета, структуры собственности и налоговой система. А главное: совершенно иное этическое отношение к действиям государства. Не было у них ЗАТО, трансферных схем, затейливых налоговых соглашений с местными администрациями, креативного российского бухучета, расчетов векселями, социалки на балансах и много еще чего, что сводит идею подобного налога к полной шизофрении.

Платили налог, исчисляемый по достаточно сложной формуле, за счет собственной прибыли избранные (не все) приватизированные компании, а отнюдь не их собственники.

Чтобы понять всю «глубину глубин» возможной реализации путинского предложения, достаточно попытаться обстоятельно ответить на вопрос: кто будет являться плательщиком налога на «принесенные ветром» состояния. Итак, кто там первый? Бенефициары «большой приватизации»? Так иных уж нет, а те - совсем далече. Представляете себе разовую акцию: заставить Абрамовича доплатить за «Газпромнефть», которую он уже продал во времена до первой подтяжки лица Путина. Причем, если совладельцем был БАБ, что он с пеной у рта доказывает в Высоком суде, то пощипать надо и его (безумная идея, правда?). Конечно, можно убедительно объяснить Роман Аркадьевичу, что платить надо, но для этого ВВП придется постучать рукояткой маузера Дзержинского по столу, а тут правом и не пахнет.

Хотя если мы и допустим претворение подобного проекта «поворота приватизационных рек взад», то подобный перформанс не учитывает (и не может учесть) доходы тысяч и тысяч бывших «красных директоров» и их прихлебателей, наживших на приватизации пару-другую десятков миллионов у.е., которых теперь и днем с огнем не найдешь.

Но глянем на проблему еще чуть глубже. В процессе раздербанивания бывшей советской промышленности платились чудовищные откаты, о чем нам весьма убедительно было поведано в Высоком суде. С тех, кому это все платили, тоже требовать возврата? А то как-то несправедливо получится: Роман Аркадьич после рассказов о «докторе» послушно заплатит, а те, кто об этом посты на «Эхо Москвы» пишет, - нет?

Есть конечно типично российский способ: дать Абрамовичу и Ко поучаствовать на льготных условиях в «новой» приватизации, из доходов от которой они немедленно добровольно доплатят за «старую». И овцам, и волкам - полный ништяк. Только процесс «восстановления справедливости» станет бесконечным. Короче, Абрамович, Потанин и прочие могут спать спокойно и не перепрятывать бабки в новые секретные трасты.

А теперь представьте картину совсем наоборот: «Газпромнефть» доплачивает в бюджет фактически за Абрамовича. Это достаточно просто организовать, но денег у государства от подобной «рокировочки» явно не прибавится. Но тут сильно удивятся тысячи иностранных акционеров, которые вдруг узнают, что вместо обещанных дивидендов от крупных компаний они получат рассказ о восстановлении справедливости в России. Восстановление будет никак не хуже, чем в 1917 году, с той разницей, что большевикам было плевать на международные суды и Хиллари Клинтон, а Владимир Владимировичу пока нет. Причем и сам народ этому явно не обрадуется: ну, получит бюджет пару десятков нарисованных на бумаге миллиардов, на которые тут же построят новую дачу Путину, а остатки разворуют. А народ торжественно проинформируют, что «восстановление поруганной справедливости состоялось» и он может снова спать спокойно. Короче, как говаривал небезызвестный Кирпич: «Нет у вас, начальник, методов..» И не предвидится.

Смущает во всех этих политических плясках, однако, не безысходность ситуации с политзеками, которые, несомненно, останутся сидеть. И не тупиковость ситуации с «восстановлением справедливости», нагло попранной в процессе приватизации. Ее тоже никто не восстановит, только посуетятся немного для вида перед выборами. Смущает, что высокие стороны не стесняются делать заявления, игнорируя не только закон, а и сами основы права, только потому что это им хочется и выгодно. Может быть, Россией должен руководить именно тот, кто, не постеснявшись орущей распаленной толпы и товарищей-прихлебателей, скажет открыто: «Господа, я прекрасно понимаю ваши чувства, я понимаю, что вы обижены, я понимаю, что вы требуете немедленной справедливости, я понимаю, что вам надо и хочется. Но так, как вы хотите, по закону нельзя. Да и по справедливости тоже». А иначе время шариковых у нас никогда не кончится.