Образование: что дальше?

Система образования, существовавшая в Советском союзе, давшая миллионам простых людей качественные знания, породившая целую плеяду величайших деятелей в различных науках, признанная и высоко оцениваемая по всему миру, канула в лету. Невероятно, но накопленный за десятилетия опыт, выверенные учебные программы, скоординированный образовательный процесс и лучшие, подтвердившие свою эффективность, достижения, пришлись не ко двору практически везде. Печально констатировать тот факт, что в погоне за политической самостоятельностью и независимостью было разрушено и много хорошего, но особенно горько видеть теперь, 20 лет спустя, какие тяжелейшие проблемы переживают системы образования в России и в остальных странах, ранее входивших в состав СССР. Повсеместно снижающийся уровень образованности населения, растущее число безграмотных и постоянно увеличивающееся количество детей, лишенных даже самой возможности посещать школы – это ставшие уже очевидными пугающие результаты многолетних реформ и преобразований.

При этом причины, лежащие в корне столь печального явления, лишь отчасти одинаковы. В то время как чиновники заученно ссылаются на недостаточность бюджетного финансирования и низкий уровень оплаты труда педагогов, родители отмечают неудовлетворительную квалификацию педагогических составов учебных заведений и неукомплектованность кадров, сокращение числа школ, переполненность классов и многое другое. Одним из распространенных явлений, наряду с покупкой учебников, стали поборы на ремонт и приобретение инвентаря, а также на презенты руководству школ и преподавателям. Мамы и папы российских и украинских школьников отмечают, что в процессе обучения дети стали все чаще сталкиваться с некомпетентностью учителей, их низким общим моральным и культурным уровнем, использованием непедагогических методов и нескрываемым безразличием к детям.

К сожалению, отсутствие достойных условий – это не только не единственный, но и в подавляющем большинстве случаев далеко не решающий фактор. Во многих странах постсоветского пространства более значимую роль играют существующие социальные проблемы, которые негативно влияют на общество в целом и не позволяют обеспечить подрастающее поколение достаточным уровнем качественных знаний в частности.

Нельзя не заметить, какое мощное психологическое давление оказывает социальное расслоение населения на богатых и бедных, и, следующее за ним, разделение детей на разные «ценовые» категории. И одним из самых наглядных подтверждений денежной градации школьников является одежда.

Большинство взрослого населения во всех бывших союзных республиках учились в советских школах и носили одинаковую для всех школьную форму. Этот особый вид одежды, призванный дисциплинировать учеников и одновременно стиравший различия в их имущественном положении, вовсе не являлся следствием советского политического режима, ведь форменные костюмы носили гимназисты и студенты еще в дореволюционной России. Да и ученики многих зарубежных колледжей и университетов имеют форму. Однако, в 90-х годах XX века школьная форма, воспринимаемая как традиционный атрибут советского школьника, была отменена, и на смену одинаковым платьям и костюмам пришло все разнообразие китайского ширпотреба.

Сейчас многие страны вновь возвращают школьную форму, где-то она аналогична советским образцам, где-то повторяет деловые костюмы взрослых, а кое-где, к примеру – в Туркмении, это приближенный к традиционной национальной одежде вариант. Но даже здесь возникают новые, ранее не существовавшие проблемы.

Так, в Москве, каждая престижная школа заказывает на швейных фабриках собственную форменную одежду, из качественных и недешевых материалов, и наличие формы вообще уже становится признаком хорошей школы, как и отсутствие специальной ученической одежды свидетельствует о низком статусе учебного заведения и учащихся в нем. В той же Туркмении, школьная форма рассматривается как обязаловка, да к тому же служит хорошей возможностью для спекуляции – школы самостоятельно закупают новую ткань и… перепродают ее родителям, но уже гораздо дороже. Национальная вышивка, которая обязана присутствовать на форменном женском платье, также является весьма дорогим удовольствием. В некоторых местах даже учителей туркменских школ обязывают носить специальную одежду, сшитую из дорогостоящего панбарахта конкретного цвета.

Впрочем, дорогая одежда для школы – это не единственная проблема в Туркмении, недовольство у педагогов и учеников вызывает и учебная программа, в которой большое количество времени выделено на изучение Священной Рухнамы, даже несмотря на то, что изложенные в ней догмы уже давно считаются сомнительными. Творение первого туркменского президента до сих пор остается самым главным предметом в школьной программе с 1 по 10 класс, на его изучение отведено столько же учебных часов, сколько на многие другие, более масштабные, дисциплины.

Единая форма для учителей рассматривалась и в Министерстве образования Казахстана. Несмотря на высокую стоимость комплекта одежды (от 12 до 15 тысяч тенге), равную половине месячной зарплаты учителя и многократно высказанное педагогами недовольство, в некоторых областях единая форма для педагогов все-таки введена, хотя в самом министерстве от этой идеи уже отказались. Впрочем, министром образования и работниками ведомства систематически вносятся различные «гениальные идеи», в подавляющем большинстве случаев оказывающиеся очередной пустой блажью и не имеющие вообще никакого отношения к повышению качества и уровня образования.

Образование Таджикистана также страдает от неадекватного поведения и отсутствия положительных результатов от деятельности министра образования. К тому же, сложная экономическая ситуация привела к тому, дети не хотят посещать школы и высшие учебные заведения, и предпочитают самостоятельно зарабатывать. От учебы в школе по экономическим причинам отказываются и дети в Молдове, а вот в Кыргызстане негативно сказываются межэтнические столкновения.

Повсеместно деньги обесценивают знания, выступая решающим фактором при учебе в школе и ВУЗах. И если в Азербайджане сейчас даже отличные знания, подтвержденные высокими баллами, не могут гарантировать бюджетного места в институте, то в Литве родителям приходится платить уже за то, чтобы видеть оценки своих детей. Дети – наше будущее, именно поэтому хочется спросить – а что дальше?