В кого нас превращает кнопочное мышление?

Каждое нажатие на кнопку — будь то компьютерная клавиша или панель управления микроволновкой — меняет нашу человеческую сущность. В кого нас превращает кнопочное мышление?

Вряд ли кто-то из нас задумывался, сколько раз в день мы тыкаем на кнопки — от самой первой, чтобы выключить орущий будильник, до последней, отправляющей домашний комп в спящий режим. Кнопки чайника, микроволновки и прочей бытовой техники, клавиши мобильных телефонов и компьютеров, пульт дистанционного управления, клики мышкой... Мы делаем это рефлекторно и даже не пытаемся подсчитать количество нажатий. Конечно, удивительно, что современные ученые, например британские, не додумались опубликовать занимательную статистику и сделать из нее далеко идущие выводы. Но и без них психологи, психиатры и физиологи отмечают, что, пока мы методично стучим по клавишам, они потихоньку меняют нашу сущность. И чем раньше мы нажимаем на первую в нашей жизни кнопку, тем выше вероятность, что у нас со временем разовьется так называемое кнопочное мышление.

Безусловный рефлекс

Словосочетание «кнопочное мышление» в последнее время принято употреблять с пренебрежительной интонацией, ну или как минимум с тревожной. Мол, набор текста на компьютере превращает нас в бездушных роботов, рабов клавиатуры. Впрочем, любой шаг к новым технологиям — будь то переход от устной речи и жестов к письменности, от пера к шариковой ручке, а затем к «клаве» — всегда сопровождался бурными дискуссиями на тему, хорошо это или плохо. «Я застал то время, когда в школах писали перьями и считали, что использование шариковых ручек испортит почерк и повлияет на обучение, хотя это и не так, — говорит доктор медицинских наук, профессор, завкафедрой нейро- и патопсихологии РГГУ Андрей Жиляев, — однако в случае с компьютером и клавиатурой ситуация совсем другая. На письме каждый символ имеет свое отличие. Когда мы пытаемся его воспроизвести, то вспоминаем все атрибуты этих самых слов и букв, о которых даже не задумываемся, в том числе и моторные детали их воспроизведения. Когда же мы нажимаем на кнопки, происходит четкое отделение мыслительного процесса от моторного». Другими словами, если для воспроизведения букв «а» и «б» на письме нам потребуются разные действия, то для воспроизведения на экране всего лишь одно — нажатие кнопки. То есть моторная функция выпадает из процесса запоминания.

Профессор норвежского Университета Ставангера Анна Манген и французский нейрофизиолог Жан-Люк Веле провели показательный эксперимент. Они предложили его участникам освоить незнакомый алфавит, состоящий из 20 букв. При этом испытуемых поделили на две группы. Одна группа запоминала материал, раз за разом записывая символы, другая же прибегала к помощи клавиатуры и высоких технологий. Через шесть недель обучения испытуемым предложили пройти тесты на знание новой азбуки. Подопытные, делавшие записи от руки, справились с заданием лучше тех, кто работал с кнопками и компьютером. Более того, при помощи сканирования мозга выяснили, что во время выполнения заданий участниками первой группы у них активизировался так называемый центр Брока, который отвечает за моторику речи, в то время как у их коллег он или совсем не включался, или же работал очень слабо. Конечно, целью интернациональной команды ученых было понять, какие методы усвоения информации при изобилии современных средств обучения более эффективны, однако психологи отмечают, что увлечение клавишами влияет не только на усвоение нового материала, но и на наши эмоции и восприятие мира в целом.

Без эмоций

Кандидат философских наук арт-терапевт Дмитрий Трунов в отличие от большинства преподавателей, требующих от студентов распечатанных текстов, дает дополнительный бонус тем, кто сдает рукописные работы. И связано это не только с тем, что, переписывая ту же информацию из учебника, студент запомнит больше, чем при совершении процедуры copy — paste. «Письмо — это континуальное мышление, при котором мы воспринимаем мир как некий неразрывный процесс, — объясняет Дмитрий Трунов. — Когда мы нажимаем на кнопки, у нас вырабатывается кнопочный рефлекс, а вместе с ним дискретное, то есть разрывное мышление. И мир воспринимается как фрагменты информации. Это в принципе общий результат перехода от аналога на цифру. Самый показательный вариант такого мышления: да, нет, хорошо, правильно».

Когда привыкаешь, что нажатие кнопки с одинаковой вероятностью может привести и к разогреву пищи, и к вызову лифта, перестаешь зрить в корень, связывать причины и следствие, а о том, чтобы проводить сложные многоуровневые ассоциации, и вовсе речи не идет.

Тот, кому доводилось общаться с подростками в социальных сетях, это сразу почувствует. Диалог в соцсети, подсмотренный одной знакомой мамой у дочки Лены, 13 лет от роду: «Привет». — «Привет». — «Как дела?» — «Норм, а у тебя?» — «Тоже ничего». — «Ну давай, пока». — «Пока». Между прочим, это не беседа олигофренов — Лена круглая отличница, а подружка еще и победительница интеллектуальных городских олимпиад. Просто они мыслят по-другому, а поскольку первое поколение с кнопочным мышлением выросло сравнительно недавно, общество пока не знает, как направить ход их мыслей в правильное русло, чтобы использовать на полную катушку. Пока эксперты уверенно подсчитывают потери — рассогласование действия и результата в первую очередь бьет по креативности. «Чтобы разобрать почерк, человеческий мозг учится распознавать несколько тысяч вариантов написания одной буквы, — поясняет Андрей Жиляев. — Сейчас этого нет, а есть стандартное восприятие напечатанных букв. Вместе с механизмами распознавания теряются механизмы чувствования, вдумывания. Когда человек работает с компьютером, он теряет ту самую концентрацию текста, которая необходима для воссоздания креатива. Грубо говоря, толстовский стиль с его сложными сочетаниями слов, трудновоспроизводимыми предложениями, образностью в это прокрустово ложе не вписывается. Обратите внимание: писатели нередко признаются, что часто пишут от руки, даже если есть возможность набирать текст на компьютере».

Увы, отсутствие креатива у воспитанного кнопками разума распространяется не только на сочинительство. Ребенок, выросший на том, что еда, питье, уборка производятся одним нажатием кнопки, даже не пытается понять, какие процессы к этому привели, так что рискует остаться беспомощным в ситуации, когда техника вдруг откажет. Когда шестилетний сын моего знакомого на вопрос: «Откуда берется клубника?» — не задумываясь, ответил: «Из корзинки», я даже не удивилась, ибо уже собрала материалы для этой статьи.

Вместе с креативностью кнопки отбирают у человека его эмоции. Сила нажима на карандаш, направление строки — идет ли она вверх или вниз — могут сказать о настроении пишущего, а он, увидев результат на бумаге, бессознательно успокоится: фу, высказался. Но, например, я во время написания этой статьи могла испытывать массу эмоций — от отчаяния, что все собранные факты никак не хотят складываться в стройный текст, до раздражения на тех, кто своими телефонными звонками сбивал меня с мысли. По словам психологов, такой эмоциональный диссонанс может приводить к реальным негативным последствиям. «Эмоция — это отношение к окружающему миру, и в случае с кнопочным мышлением она приобретает клиповые формы, превращается в набор клише, — говорит Дмитрий Трунов. — Человек может чувствовать, что предложенная форма не соответствует его эмоции. Это приводит к тому, что он испытывает некую неудовлетворенность, не понимая при этом ее истоков». Так что не стоит удивляться, что среди журналистов так много невротиков — это издержки активного общения с клавиатурой. А Андрей Жиляев из личных наблюдений отмечает и другой немаловажный факт: дети, которых с малых лет учат обращаться с компьютерами, чаще других, не столь продвинутых сверстников, страдают от различного рода неврозов. «Этот суррогатный мир воспринимается ребенком как вторая реальность, а смайлики и всевозможные искажения отдельных слов или кусков текста являются попытками привнести хоть какую-то эмоциональную составляющую. К сожалению, формировать ее искусственно не получается», — отмечает эксперт.

Альтернативой неврозам может стать только полный отказ от эмоций. Но как без них жить? Возможно, сегодня мы становимся свидетелями того, как под влиянием кнопок формируется цифровое поколение, которому проще работать с программами, чем с людьми, со смыслами, а не с эмоциями. Может, чтобы написать компьютерный код и создать программу, все эти нюансы ни к чему, а мыслительный процесс «действие — результат» более уместен в мире, где компьютеры давно стали во главе угла? Будем надеяться, что нет, ведь способность мыслить и страдать — именно то, что отличает нас от других животных. Или от разумных машин.