Башню взнесло

Башню взнесло

Перед ним вавилонская башня.
На самой на верхней на макушке
Сидит его старая старуха.
На старухе сарачинская шапка,
На шапке венец латынский,
На венце тонкая спица,
На спице Строфилус птица.
Пушкин. Сказка о рыбаке и рыбке (из ранней редакции)

Человечеству не впрок библейский рассказ о вавилонской башне. Ему не дает покоя вертикаль. Открытому на днях 828-метровому небоскребу "Бурдж Дубаи" недолго суждено оставаться самым высоким зданием в мире. В Кувейте уже проектируется башня высотой в один километр и один метр, в Бахрейне – в километр 22 метра, в Саудовской Аравии – в милю (1609 метров).

Египетским фараонам такие масштабы и не снились. В пирамиде Хеопса, остававшейся высочайшим сооружением мира почти четыре тысячелетия, 146 метров. Лишь в XIV веке ее, по-видимому, перерос собор Св. Девы Марии в английском городе Линкольн – в нем было, по сообщениям современников, 160 метров (в 1549 году центральный шпиль собора обрушился и не был восстановлен). Для житья людям такие здания не были нужны. Они строились для молитвы. Готические храмы возводились веками. Кельнский собор строится до сих пор: по старинному пророчеству, как только строительство будет завершено, наступит конец света.

Русский архитектор Карл Витберг, выигравший конкурс на проект церкви в ознаменование победы в войне 1812 года, задумал построить на Воробьевых горах под Москвой храм Христа Спасителя головокружительной высоты - 237 метров. Ничего даже близкого ему по росту в то время в мире не было. Ради своего замысла Витберг даже принял православие (ведь не доверять же строительство басурману-немцу) и после нового крещения стал называться Александром.

Но с проектом случилась обычная российская история, описанная Гоголем. Чичиков начинал карьеру "деятельнейшим членом" комиссии "для построения какого-то казенного весьма капитального строения". Комиссия эта "шесть лет возилась около здания; но климат, что ли, мешал или материал уже был такой, только никак не шло казенное здание выше фундамента. А между тем в других концах города очутилось у каждого из членов по красивому дому гражданской архитектуры: видно, грунт земли был там получше". Короче говоря, распилили бюджет, а в растрате обвинили Витберга.

Первые небоскребы гражданского назначения появились в конце XIX века в США. Максиму Горькому, побывавшему в Америке в 1906 году, они не понравились: "На берегу стоят двадцатиэтажные дома, безмолвные и темные "скребницы неба". Квадратные, лишенные желания быть красивыми, тупые, тяжелые здания поднимаются вверх угрюмо и скучно. В каждом доме чувствуется надменная кичливость своею высотой, своим уродством. В окнах нет цветов и не видно детей..."

На самом деле небоскребы стали строить, конечно, не из гордости, а по чисто экономическим причинам. Вследствие сращивания финансового и промышленного капиталов центр управления экономикой из заводских контор переехал в даунтауны Чикаго и Нью-Йорка. Спрос на офисные помещения в этих городах стремительно вырос. Земля резко подорожала.

В 1910 году в Нью-Йорке цена квадратного метра в деловом центре достигла 8800 долларов и продержалась на этом уровне полвека. Вторым фактором стало изобретение и усовершенствование безопасного лифта. Наконец, третьим элементом было бурное развитие сталелитейной промышленности и удешевление стального проката, без которого высотное строительство невозможно.

Инвестировать в сооружение небоскребов стало выгодно. Небоскребы взяли на себя функцию консолидации реального и финансового сектора. Они были инструментом перехода к новым методам управления экономикой.

В 1925 году небоскреб увидел в разрезе своим орлиным взором Маяковский. Картина открылась неприглядная:
Возьми
разбольшущий
дом в Нью-Йорке,
взгляни
насквозь
на зданье на то.
Увидишь -
старейшие
норки да каморки -
совсем
дооктябрьский
Елец аль Конотоп.

Мол, тот же прежний клоповник, только большой. И жильцы безыдейные.

Но многим в те годы небоскреб виделся прообразом будущего. Человечество вновь увлеклось идеей вавилонской башни. Футуристический рисунок художника Рулофа Пауля Ситроена "Метрополис" стал визуальной основой одноименной антиутопии Фрица Ланга. Монументальный фильм Ланга вышел в прокат в 1927 году, а в 1929-м американский дизайнер Хью Феррис выпустил в свет книгу своих рисунков "Метрополис завтрашнего дня", поразившую воображение современников. В архитектурных фантазиях Ферриса угадывается эстетика и проекта московского Дворца Советов (а в венчающей его 100-метровой статуе Ленина – статуя Свободы), и Готэм-сити из комиксов и фильмов о Бэтмене.

Вспоминается финал жизнеутверждающей поэмы Степана Трофимовича Верховенского, саркастически пересказанной автором "Бесов": "И наконец уже в самой последней сцене вдруг появляется Вавилонская башня, и какие-то атлеты ее наконец достраивают с песней новой надежды, и когда уже достраивают до самого верху, то обладатель, положим хоть Олимпа, убегает в комическом виде, а догадавшееся человечество, завладев его местом, тотчас же начинает новую жизнь с новым проникновением вещей".

Сегодня уже никто не видит в сверхвысоких зданиях воплощение светлого будущего. Они еще способны поражать воображение, восхищать техническими решениями; для бедуинов идея спасения от зноя аравийской пустыни в кондиционированной башне, под сенью струй фонтанов и искусственных садов, может быть привлекательна. Но житель современного европейского или американского города со сносным климатом хочет жить иначе: ходить пешком или ездить на велосипеде, сидеть в кафе под открытым небом, валяться на живой траве и попадать под настоящий дождь. Сегодня более половины населения Земли живет в городах, а в высокоразвитых странах эта доля составляет 83-85 процентов. Запереться всем в герметичных башнях нелепо, да и невозможно.Владимир Абаринов