Убивал ли Иван Грозный своего сына?

Увидев в 1885 году в Санкт-Петербурге на выставке новую картину Ильи Репина "Иван Грозный и его сын Иван 16 ноября 1581 года", которая потом стала известна под упрощенным названием "Иван Грозный убивает своего сына", обер-прокурор Святейшего Синода и выдающийся русский мыслитель Константин Петрович Победоносцев был крайне возмущен ее сюжетом, в котором вымысел выдавался за факт, и написал императору Александру III: "Нельзя назвать картину исторической, так как этот момент... чисто фантастический".

16 января 1913 года в залах Третьяковской галереи, как всегда, было многолюдно. Однако у огромного полотна великого живописца Ильи Ефимовича Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года», давно уже прозванного москвичами «Иван Грозный убивает своего сына», народ не толпился. Нет, зрители, конечно, подходили к великой картине, но, взглянув с любопытством, вмиг переходящим в испуг, спешили отойти подальше. Уж слишком натурально и трагично изобразил художник одну из самых кровавых страниц русской истории. Недаром же друг Репина, не менее великий российский живописец И.Н. Крамской, написал, едва увидев картину: «Вот она, вещь в уровень таланту… И как написано, боже, как написано!.. Что такое убийство, совершенное зверем и психопатом?.. Отец ударил своего сына жезлом в висок! Минута… В ужасе закричал, схватил его, присел на пол, приподнял его, зажал одной рукою рану на виске (кровь так и хлещет между щелей пальцев), а сам орет… Это зверь, воющий от ужаса…» Ясно же, что у такой картины зрители не сильно задерживались – смотреть ее нужно было, имея стальные нервы.

Факт убийства царем Иоанном Васильевичем Грозным своего сына царевича Иоанна до недавнего времени в современности казался бесспорным, ведь он нашел отражение даже в школьных учебниках, как одно из свидетельств о якобы существовавшей жестокости Русского Православного Самодержавия. И никто не задумывался, откуда попал этот факт в историческую литературу. Лишь митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн впервые опроверг эту клевету на царя в своей книге "Самодержавие Духа", где доказал, что царевич Иоанн умер от тяжелой болезни и что в дошедших до нас исторических документах нет и намека на сыноубийство.

Но что же сообщают документы?
В Московском летописце за 7090 (1581 .- Н.Ш.) год написано: "...преставися царевич Иоанн Иоаннович".
Пискаревский летописец указывает более подробно: "... в 12 час нощи лета 7090 ноября в 17 день... преставление царевича Иоанна Иоанновича".
В Новгородской четвертой летописи говорится: "Того же (7090) году преставися царевич Иоанн Иоаннович на утрени в Слободе..."
Морозовская летопись констатирует: "... не стало царевича Иоанна Иоанновича".
Как видим, об убийстве ни слова.
Что же касается фактов, свидетельствующих о смерти царевича Иоанна от отравления, то они вполне обоснованны.
В.В. Манягин в книге "Вождь Воинствующей Церкви" (2003) пишет: "По поводу болезни можно сказать определенно - это было отравление сулемой. Смерть, вызванная ею, мучительна, а доза, вызывающая такой исход, не превышает 0,18 грамма".

"В 1963 году в Архангельском соборе Московского Кремля, - пишет Манягин, - были вскрыты четыре гробницы: Иоанна Грозного, царевича Иоанна, царя Феодора Иоанновича и полководца Скопина-Шуйского.
При исследовании останков была проверена версия об отравлении царя Иоанна Грозного.
Ученые обнаружили, что содержание мышьяка примерно одинаково во всех четырех скелетах и не превышает нормы. Но в костях царя Иоанна и царевича Иоанна было обнаружено наличие ртути, намного превышающее допустимую норму.
Некоторые историки пытались утверждать, что это вовсе не отравление, а последствие лечения сифилиса ртутными мазями. Однако исследования показали, что сифилитических изменений в останках царя и царевича не обнаружено.
После того как в 1990-х годах провели исследование захоронений московских великих княгинь и цариц, был выявлен факт отравления той же сулемой матери Иоанна Васильевича, Елены Васильевны Глинской (умерла в 1538 году), и его первой жены Анастасии Романовой (умерла в 1560 году).
Это свидетельствует о том, что царская семья на протяжении нескольких десятилетий была жертвой отравителей.
Данные этих исследований позволили утверждать, что царевич Иоанн был отравлен. Содержание яда в его останках во много раз превышает допустимую норму. Таким образом, советская историческая наука опровергает версию об убийстве царем Иоанном Васильевичем своего сына".

Но откуда известно что убийство царём своего сына было? Сохранились же летописи – они что говорят? Посмотрим…
Царевич Иван Иванович умер в ноябре 1581 года. Наши предки тогда пользовались летоисчислением от сотворения мира, и по их календарю это был 7090 год. И вот в летописях сказано: «…в 12-й час ночи лета 7090 ноября в 17-й день… преставление царевича Иоанна Иоанновича» (Пискоревский летописец), «не стало царевича Иоанна Иоанновича» (Морозовская летопись), «преставися царевич Иоанн Иоаннович» (Московский летописец). И нигде ни слова, что он, бедняга, был убит.

Но ведь Карамзин же писал! Разве есть возможность не верить такому затверженному в веках источнику?! К счастью, возможность всегда есть…
Источником Карамзина об ужасном событии в царской семье служили не свидетельства современников, сохранившиеся в архивах, а рассказы двух иноземцев, побывавших при русском дворе, – Антония Поссевина и Генриха Штадена. Первый из них приехал как посредник в переговорах с польским королем Стефаном Баторием, но на самом деле являлся не миротворцем, а иезуитом, отправленным в Москву с особой миссией – добиться разрешения строить на Руси католические церкви и впоследствии сориентировать двор Ивана Грозного на верность папскому престолу. Но, как заметили позже историки, «надежды папы и старания Поссевина не увенчались успехом».

Немецкий же авантюрист Штаден пытался склонить царский двор к условиям Германии, но тоже не преуспел и, когда вернулся обратно к себе, составил злобный проект, где предлагал завоевать Московию силой, монастыри и церкви разрушить, а жителей, «диких и не поддающихся воспитанию», просто… уничтожить. Ясно, что таким «историографам» было выгодно рассказывать на Западе байки о жестоком и ужасном Московском царстве и его царе-сыноубийце. И еще более ясно, что западным правителям было приятно слушать подобные ужастики. Ведь они к тому времени отослали сотни тысяч человек на костры святой инквизиции, перебили, например, во Франции за одну Варфоломеевскую ночь 80 тысяч, а в Германии во время крестьянского восстания 1525 года больше 100 тысяч человек. Стоило бы сравнить это с «кровавой рекой ужасного царя Грозного»: во времена его правления было казнено около 4 тысяч человек. При этом нужно помнить, что две трети из них погибли в боярских смутах, когда Иван IV был еще совсем мал и не участвовал в делах государства. Да исходя из этих цифр Грозного стоило бы назвать Милосердным! Вот тут-то и пригодились байки о его жестокости, психическом расстройстве и т. д. и т. п. Впрочем, переведение этих идиотских легенд в реальную историю возможно было опять же только в России, готовой оговорить себя, ничего не проверяя, всему веря на слово, как поверил и весьма доверчивый Карамзин. Поверили и все остальные: учили даты в школе, писали об этом ужасном убийстве книги и картины, отмахиваясь от слов, например, того же знающего Победоносцева: «Нельзя назвать картину [Репина] исторической, так как этот момент [убийство Грозным сына]… чисто фантастический».

То, что убийство царевича – лихая байка ненавидящих Россию людей, стало окончательно доказано только в 60-х годах ХХ столетия. В 1963 году в Архангельском соборе Московского Кремля ученые и медики вскрыли гробницы Ивана Грозного и его сына-царевича. Так вот, в костях отца и сына были обнаружены огромнейшие дозы ртути, называемой тогда сулемой. Проще говоря, оба умерли от отравления. И между прочим, останки царевича показывали, что никаких повреждений – ни костей, ни черепа, типа удара посохом – нет. Так что сын Ивана Грозного умер не от отцовой руки, а от руки отравителей. Ну а когда в 1990-х годах при исследовании останков матери Грозного – Елены Глинской и жены – Анастасии Романовой было обнаружено, что и они погибли от отравления той же сулемой, стало ясно: русские цари не убивали ни жен, ни детей. Царские семьи преднамеренно травило их боярское окружение. Только не спрашивайте: зачем? Причина то широко известна и изложена в разделе «Компромат» viewforum.php?f=459 на форуме - просто все рвались к власти!

Кто же автор клеветы на Ивана Грозного? Имена этого сочинителя и его последователей известны. Их вымыслы - лишь звенья в цепи лживых измышлений о нашем великом прошлом. Митрополит Иоанн считал, что "решающее влияние на становление русоненавистнических убеждений "исторической науки" оказали свидетельства иностранцев". О том же говорил и выдающийся исследователь древности Сергей Парамонов в книге "Откуда ты, Русь?", которую он издал под псевдонимом Сергей Лесной:
"Нашу историю писали немцы, которые вообще не знали или плохо знали русский язык". Примером того являются лживая норманнская теория, миф о призвании варягов и прочие мифы.

На то, что авторами трудов по русской истории являлись иноземцы, указывал и советский академик Б.А.Рыбаков. Он, в частности, писал:
"Во времена бироновщины, когда отстаивать русское начало в чем бы то ни было оказалось очень трудно, в Петербурге, в среде приглашенных из немецких княжеств ученых, родилась идея заимствования государственности славянами у северогерманских племен.

Славяне IХ-Х веков были признаны "живущими звериньским образом" (выражение норманнистов), а строителями и создателями государства были объявлены северные разбойничьи отряды варягов-норманнов, нанимавшихся на службу к разным властителям и державших в страхе Северную Европу.

Так, под пером Зигфрида Байера, Герарда Миллера и Августа Шлецера родилась идея норманнизма, которую часто называют норманнской теорией, хотя вся сумма норманнистических высказываний за два столетия не дает права на наименование норманнизма не только теорией, но даже гипотезой, так как здесь нет ни анализа источников, ни обзора всех известных фактов".

Казалось бы, речь идет об эпохе, не относящейся к теме. Но если не понимать стремление Запада исказить правду о нашем великом прошлом, трудно поверить и в то, что написанное об Иоанне Грозном иноземцами - обычная ложь.
Можно привести тысячи примеров извращения истории нашего государства западными историками. Но особенно злостным нападкам подверглась эпоха Грозного.
"С "легкой руки" Карамзина стало признаком хорошего тона обильно мазать эту эпоху черной краской, - писал митрополит Иоанн. - Даже самые консервативные историки-марксисты считали своим долгом отдать дань русофобской риторике, говоря о "дикости", "свирепости", "невежестве", "терроре" как о само собой разумеющихся чертах эпохи". Причем доказательствами якобы имевших место ужасов той эпохи для историков явились не свидетельства очевидцев, не архивные данные, не показания придворных, записанные и сохраненные архивами, а клеветнические измышления западных посланников.
Миф о сыноубийстве и другие лживые мифы были необходимы не только для того, чтобы выставить царя в глазах потомков кровожадным тираном, но и доказать западному миру, к тому времени "прославившемуся" ужасами инквизиции, что в России порядки не лучше.
"Начиная с Карамзина, - писал митрополит Иоанн, - русские историки воспроизводили в своих сочинениях всю ту мерзость и грязь, которыми обливали Россию заграничные "гости", и творческое "наследие" таких, как Штаден и Поссевин, долгое время воспринималось в качестве свидетельства о жизни и нравах русского народа".
То же самое говорит и А. Гулевич в книге "Царская власть и революция": "Национальная история пишется обыкновенно друзьями. История России писалась ее врагами".

А вот сведения о "естественной" смерти царевича Ивана имеют под собой документальную основу.
Еще в 1570 году болезненный и благочестивый царевич, благоговейно страшась тягот предстоявшего ему царского служения, пожаловал в Кирилло-Белозерский монастырь огромный по тем временам вклад в тысячу рублей. Предпочитая мирской славе монашеский подвиг, он сопроводил вклад условием, чтобы "ино похочет постричися, царевича князя Ивана постригли за тот вклад, а если, по грехам, царевича не станет, то и поминати".

Косвенно свидетельствует о смерти Ивана не от удара посоха и то, что в "доработанной" версии о сыноубийстве смерть его последовала не мгновенно после "рокового удара", а через четыре дня, в Александровской слободе. Впоследствии стало ясно, почему царевич угасал четыре дня - это было вызвано отравлением сулемой.
Подхватил и развил версию о "сыноубийстве" и еще один проходимец - немец Генрих Штаден, прибывший в Москву с задачами разведывательного характера.
Штаден написал клеветнические записки, которые Карамзин посчитал за правдивые и которые были разоблачены советскими историками. К примеру, И.И. Полосин назвал их "повестью душегубства, разбоя, татьбы с поличным", причем отличающейся "неподражаемым цинизмом". По словам другого советского историка, С.Б. Веселовского, "они представляли собой бессвязный рассказ едва грамотного, необразованного и некультурного авантюриста, содержащий много хвастовства и лжи".

Вернувшись в Германию, Штаден изложил проект завоевания Московии, предлагая уничтожить все церкви и монастыри, разгромить и упразднить православную веру, а затем превратить русских людей в рабов. Вот чьими данными пользовались многие русские историки, описывая в своих сочинениях эпоху Иоанна Грозного.

Русский философ Иван Александрович Ильин предупреждал, что "в мире есть народы, государства, правительства, церковные центры, закулисные организации и отдельные люди - враждебные России, особенно Православной России,тем более императорской и нерасчлененной России. Подобно тому, как есть "англофобы", "германофобы", "японофобы" - так мир изобилует "русофобами", врагами национальной России, обещающими себе от ее крушения, унижения и ослабления всяческий успех...

Н.Скуратов в статье "Иван Грозный - взгляд на время царствования с точки зрения укрепления государства Российского" пишет:
"Обычному, несведущему в истории человеку, который не прочь иногда посмотреть фильмы и почитать газету, может показаться, что опричники Иоанна Грозного перебили половину населения страны. Между тем число жертв политических репрессий 50-летнего царствования хорошо известно по достоверным историческим источникам.
Подавляющее большинство погибших названо в них поименно... казненные принадлежали к высшим сословиям и были виновны во вполне реальных, а не в мифических заговорах и изменах... Почти все они ранее бывали прощаемы под крестные целовальные клятвы, то есть являлись клятвопреступниками, политическими рецидивистами".

Манягин отмечает, что такой же точки зрения придерживались митрополит Иоанн и историк Р.Г. Скрынников, которые указали, что за 50 лет правления Грозного царя к смертной казни были приговорены не более 4-5 тысяч человек. Но из этой цифры надо убрать казненных бояр до 1547 года, то есть до венчания Иоанна Васильевича на царство. Не может же он отвечать за взаимные убийства различных боярских кланов, рвавшихся к власти. Манягин пишет: "Во времена царствования Иоанна IV смертной казнью карали за: убийство, изнасилование, содомию, похищение людей, поджог жилого дома с людьми, ограбление храма, государственную измену.
Для сравнения: во время правления царя Алексея Михайловича смертной казнью карались уже 80 видов преступлений, а при Петре I - более 120!.
Каждый смертный приговор при Иоанне IV выносился только в Москве и утверждался лично царем".

Власть православного царя Иоанна Васильевича была много мягче, нежели в Европе, о чем Манягин говорит следующее: "В том же XVI веке в других государствах правительства совершали действительно чудовищные беззакония.
В 1572 году во время Варфоломеевской ночи во Франции перебито свыше 80 тысяч протестантов.
В Англии за первую половину XVI века было повешено только за бродяжничество 70 тысяч человек.
В Германии при подавлении крестьянского восстания 1525 года казнили более 100 тысяч человек.
Герцог Альба уничтожил при взятии Антверпена 8 тысяч и в Гарлеме 20 тысяч человек, а всего в Нидерландах испанцы убили около 100 тысяч человек".
Итак, в "просвещенной" и "милосердной" Европе примерно за тот же период казнили более 378 тысяч человек, большей частью безвинных, а в России при Иоанне Грозном за конкретные тяжкие преступления были казнены 4-5 тысяч. Почему же Грозный царь-тиран, а европейцы - само милосердие?

За время царствования Иоанна Грозного прирост населения составил 30-50%, за время правления Петра I убыль населения составила 40%.
Поэтому царь Грозный - тиран, а Петр - Великий. Теперь мы видим, сколь точно определение И.Л. Солоневича: "Русский историк является специалистом по извращению истории России".
Говоря о казнях, не следует забывать, что именно "не уничтоженное" боярское семейство Шуйских было одним из тех семейств, что толкнули Россию к Смутному времени.
Именно со времени правления Василия Шуйского была нарушена православная вертикаль власти.
Начиная с правления Иоанна III было установлено, что царь присягает Богу, а народ присягает царю как Помазаннику Божиему. Но безбожник Шуйский дал клятву не Богу - Он дал подкрестную клятву боярской верхушке. Это было началом разрушения Самодержавия, построенного династией Рюриковичей. И разрушение это стало результатом не жестокости, а, напротив, чрезвычайного милосердия Иоанна Грозного.

"Мягкий и незлобивый по природе, - отмечал митрополит Иоанн, - царь страдал и мучился, вынужденный применять крутые меры".
Часто бывало, что едва только начиналась казнь приговоренных по суду злостных преступников, как прибывал гонец с царской грамотой и те, кто еще не был казнен, отпускались под крестное целование. Но что безбожному слуге бесовскому до этого целования? В благодарность за милосердие царя отравили сулемой...
И Россия покатилась к Смутному времени, в период которого из 15 миллионов человек потеряла 7 миллионов, а спасена была от полной гибели и превращения в польско-литовскую колонию лишь благодаря тому гениальному изобретению Иоанна Грозного, о котором мы незаслуженно забыли.

Именно Земский собор, созванный в 1613 году по законам и правилам, внедренным Иоанном Грозным, смог возродить самодержавное правление.
На этом Московском Земско-поместном соборе были окончательно отвергнуты посягательства на престол зарубежных самозванцев и избран русским царем Михаил Федорович Романов.

Ведь подвиг князя Дмитрия Михайловича Пожарского не только в том, что он освободил Москву, но и в том, что он не польстился на царский престол и не "крикнул" себя тут же царем, подобно Шуйскому с помощью ближайших к нему лиц, а согласился лишь на временное управление страной, немедленно начав подготовку к созыву Московского Земско-поместного собора всея Русской земли, поддержавшего введение опричнины во имя спасения Православной веры и самой Русской земли.