Украина: газовая труба - это суверенитет?

Союзное государство России и Белоруссии 25 ноября получило первый за долгие годы существования атрибут единоначалия. Минск безоговорочно отдал Москве суверенитет над своей газотранспортной системой в обмен на резкое снижение цен на газ.

В ближайшие несколько лет до перехода российских и белорусских потребителей на равнодоходные цены удовольствие будет стоить «Газпрому» $2–3 млрд в год упущенной выгоды от продаж газа Белоруссии. И это без учета выкупа вторых 50% «Белтрансгаза» за $2,5 млрд. Итого $9–12 млрд до 2015 года, если правительство России вновь не решит отсрочить выход на равнодоходность.

Практически никто не сомневается — Москва демонстративно пошла на такие жертвы, чтобы показать, как она добра к своим настоящим союзникам. (То, что перед этим союзнику на протяжении нескольких лет методично выкручивали руки, участники действа предпочитают не вспоминать.) Главный зритель, для которого этот перфоманс задумывался, пока еще основной транзитер российского газа, ближайший сосед — Украина.

Белорусская история с голливудским хеппи-эндом должна, по мысли сценаристов, воодушевить Виктора Януковича и его команду на принятие решительных шагов на встречу российским интересам, заключающимся в получении контроля над газотранспортной системой Украины. И вот в этом случае украинское руководство может рассчитывать на солидное вознаграждение в несколько миллиардов долларов в год для своей экономики.

Сейчас власти Украины умелыми действиями Москвы и собственной глупостью в отношении Тимошенко загнаны в угол, по выражению самого украинского президента, и плотно прижаты к стенке. С одной стороны, кабальные, но юридически выверенные газовые контракты на поставку и транзит с «Газпромом» до 2019 года включительно, с другой — введенный «Северный поток», подрывающий транзитный статус Украины, и запланированный «Южный поток», который в случае реализации не оставит от этого статуса даже мокрого места. С третьей — арест экс-премьера Юлии Тимошенко, фактически лишивший власти возможности маневрировать между Россией и ЕС, извлекая из этого политические и экономические дивиденды. Похоже, осознав тяжесть своего положения, Киев на некоторое время «завис».

Украинские власти по инерции встречаются с «Газпромом» без каких-либо видимых потуг двигаться вперед. Принимают, но без особого энтузиазма и прогресса эмиссаров из Европы. Тимошенко держат в тюрьме, то намекая на возможность изменения приговора, то опять подбрасывая новые эпизоды «якобы ее криминальной деятельности».

Но денег на то, чтобы тянуть время, у Украины больше нет. Внутренние резервы исчерпаны. МВФ открыто говорит, что возобновит переговоры о предоставлении Киеву третьего транша стабилизационного кредита только после достижения газовых договоренностей с Россией. Для того чтобы рассчитаться за октябрьский газ, «Нафтогаз» не только получил деньги из госказны, но и несколько сотен миллионов долларов у Газпромбанка под залог выручки от транзита.
При этом Москва отказалась от тактики открытого давления на партнера, ожидая, когда тот сам запросит пощады. Так, глава «Газпрома» Алексей Миллер после каждой встречи будь то с министром энергетики Украины или с самим Виктором Януковичем заявляет, что переговоры идут «в конструктивном ключе», добавляя, что пока они не закончены, украинцы должны неукоснительно выполнять действующий контракт.

Вскоре после консолидации «Газпромом» 100% акций «Белтрансгаза» последний будет переименован в «Газпром трансгаз Беларусь» как символ воссоединения части советской газотранспортной системы с ее целым. Конечно, ни в Кремле, ни в Белом доме не считают, что к Киеву удастся применить минский сценарий в полном объеме. Масштабы украинской и белорусской ГТС несопоставимы — до 120 млрд кубометров ежегодного транзита и 50–60 млрд кубометров внутреннего рынка против 15 млрд кубометров транзита (не считая газопровода Ямал–Европа, который и так строился «Газпромом») и 20–22 млрд кубометров потребления. И даже в этой более простой конфигурации процесс поглощения «Белтрансгаза» занял пять лет. С Украиной все еще сложнее. В сознании руководства Украины и большинства граждан газовая труба — это не часть суверенитета, это сам суверенитет. А значит, вопрос требует сверх деликатного подхода и долготерпения.