Василий Головнин: внутри Фукусимы

Итак, сбылось - журналистов допустили на АЭС «Фукусима-1». Мы этого добивались давно, и вот японские власти наконец-то решили, что можно позволить нашему брату хотя бы одним глазком посмотреть на то, что происходит на станции. По соображениям безопасности и из-за ограниченного количества мест в автобусах допущены были 30 человек, из них 26 мест отдали представителям основных японских средств массовой информации. Иностранцев было только четверо, и из них трое - фото- и телеоператоры.

Мы, аккредитованные в Токио пишущие журналисты, честно провели лотерею, в которой победил парень из «Нью-Йорк таймс»: он поклялся оперативно, полно и на равной основе передавать нам всю информацию о том, что увидит. И, надо сказать, слово сдержал.

Всех журналистов одели в защитные комбинезоны, двойные перчатки, двойные пластиковые чехлы для обуви. На голову - плотный чехол, покрывающий волосы, капюшон комбинезона, а у ворот станции всем приказали надеть еще и респираторы, полностью закрывающие лицо. У каждого - индивидуальный дозиметр. Максимальная доза, которую он показал на станции - 300 микрозивертов в час. Это в 850 раз выше нормы для обычного человека. Скачок был разовый, непосредственно у здания одного из реакторов. В других местах уровень облучения в десятки раз ниже, хотя предупреждающий звонок у дозиметра звенел постоянно.

Возили журналистов в основном на автобусах, свободно бродить не давали.

Журналисты посетили и усиленное здание, где расположен штаб ликвидаторов. Войти туда - процедура длительная. Вначале комната, где снимают пластиковые чехлы для обуви. В следующем помещении рабочие режут ножницами свои одноразовые комбинезоны (их считают радиоактивным мусором и собирают в спецконтейнеры. Скопилось уже 480 тыс комплектов таких выброшенных комбинезонов). Там же снимают респираторы и перчатки.

Затем через комнату с воздушными фильтрами, где каждого входящего проверяют на внешнюю радиацию. Ежедневно на особых устройствах (типа кресел с датчиками) все ликвидаторы проходят осмотр на предмет облучения внутренних органов. Раз в месяц - еще более комплексная проверка на сложном оборудовании вроде томографов. Закон разрешает ликвидаторам на «Фукусиме-1» набирать дозу до 250 миллизивертов в год, однако на деле их отстраняют от работы на АЭС после уровня в 20 миллизивертов.

Первый шок - это населенные пункты в зоне отчуждения. Пустые дома и магазины, брошенная бензоколонка, магазин цветов с засохшими растениями в горшках. В одном из офисных зданий наш представитель увидел разбросанные на полу кипы служебных бумаг - все так, как оставили люди после чудовищного землетрясения 1 марта, последовавшего за ним удара цунами и приказа немедленно эвакуироваться из-за событий на АЭС.

Сама станция расположена в сосновом лесу, летают стрекозы и вороны. Здания энергоблоков сильно пострадали от цунами и взрывов водорода - сбиты крыши, перекручены стальные конструкции. В одном из мест наш представитель видел три автомобиля, которые сплющены в единый комок ударом цунами. Спустя восемь месяцев после 11 марта остается много обломков - их убирают мощными кранами (их в день приезда работало шесть штук).

В штаб-квартире - плакаты и гирлянды с журавликами, которые присылают со всей Японии, чтобы подбодрить людей на станции. Кстати, ежедневно на АЭС занято до 3,2 тыс человек. В штабе - десятки мониторов, которые в режиме реального времени показывают все, что творится на станции. Там же датчики, фиксирующие уровень радиации на разных участках, содержание водорода в воздухе, температуру и т.д.

В штабе наш представитель заметил и крохотный деревянный алтарь японской национальной религии синто. Она обожествляет стихийные могучие силы природы - видимо, ликвидаторам прямое обращение к ветру, грому и воде сейчас ближе, чем философские каноны их второй религии, буддизма.

Журналисты поговорили с рабочими: нашему представителю показалось, что их моральный дух высок, смотрят весело. «В первые недели после аварии был хаос и кошмар, было страшно, я боялся смерти,- говорит один из них.- Сейчас стало лучше, мы видим, что дело движется, хотя и не так быстро».

Уже сейчас на всех пострадавших реакторах температуру удается удерживать ниже отметки 100 градусов. К концу года японские власти готовятся объявить о т.н. «холодной остановке» пострадавшей АЭС. Но на полную ликвидацию последствий аварии отводится 30 лет. Так что, надеюсь, на станцию мы еще съездим и в более расслабленной обстановке.