Мнение: национализм – это идеология мелкого лавочника

Национализм по своей природе – это идеология мелкого лавочника. Очень специфическая картина мира, построенная на мифах о собственной исключительности, достигнутой за счет буквального исключения «чужих». В этом смысле нет ничего удивительного в том, что сейчас ультраправые приходят к власти в Швейцарии. Да и в России у них теперь, пожалуй, есть некоторые перспективы – раздутый ценами на нефть российский «средний класс», выбравшийся из нищеты на кредитном автомобиле, уже примеряет на себя позу надменного хозяина жизни. Все это, как ни странно, неплохо объясняется марксизмом, у которого, вообще говоря, как раз с национализмом как предметом объяснения всегда были проблемы. Лавочники могут идеологически подмять под себя и местных люмпенов, чувствующих конкуренцию с приезжими.

Главная проблема национализма в том, что для сколько-нибудь образованной публики он становится постыдным. Очень трудно быть интеллектуалом, выступающим за эксепционализм, т. е. за собственную воображаемую исключительность. Представьте себе, человек с хорошим университетским образованием стоит посреди Манежной площади и кричит: «Мы русские, какой восторг!» Это невозможно, потому что такой человек просто захлебнется от числа исторических аллюзий на те ситуации, когда с подобными лозунгами выступали дураки. Именно поэтому так странно выглядит в этой роли, скажем, Константин Крылов, национализм которого многие предпочитают рассматривать как прихоть или игру, что-то вроде любви к крокету.

История западного мышления построена на универсальном требовании автономии человеческого разума, присущем всем людям. Этничность, положенная в основу политики (а именно так определяется идеология национализма, это требование одна нация – одно государство), немыслима в мире, где ставка – свобода человеческой мысли.

Сократ не имел национальности, как не имел ее Декарт, Витгенштейн или Сартр. Именно поэтому столь бедна в интеллектуальном смысле «консервативная традиция», собирающая крохи со стола подлинного мышления, плетущаяся в арьергарде освобождения, опутанная цепями собственных страхов и предрассудков. Нищета «консервативной философии» – это не случайный недостаток, а симптом.

Но из этого правила есть одно исключение. Национализм может становиться морально приемлемым в том случае, когда речь идет о «национально-освободительном движении». То есть когда интересы националиста и интересы человеческой свободы вступают в тактический союз. Именно об этом рассказывает история большей части XX века. Тогда националисты защищаются перед лицом какой-то внешней, еще более страшной угрозы. Они страдающая сторона вроде вьетнамских партизан, сражающихся с империализмом. И тогда они вызывают симпатию.

Так вот лозунг «Хватит кормить Кавказ!» – это глубоко символическая формула, указывающая на полный отказ националистов от агрессивных лозунгов, связанных с территориальной экспансией, развитием «русского мира» и прочих стандартных идей. «Хватит кормить Кавказ» – это значит, что они готовы уйти из региона. Бросить остающихся там русских или предложить им переселиться в центральную Россию, поджать геополитический хвост. Русские – это больше не те лихие шовинисты, которые любили рассуждать о том, как МиГи сядут в Риге. Это угнетенное меньшинство, осознающее себя в качестве субъекта национально-освободительной борьбы на манер польских студентов в Российской Империи. Традиционный этатизм оказывается глубоко устаревшим, борьба теперь идет за то, чтобы из лавки не крали колбасы.

Лавочники становятся умнее и ищут, как понравиться людям.