Украина: безальтернативность европейского выбора

«Безальтернативность европейского выбора» = «неподсудность Тимошенко
Своей беспардонностью и наглостью Запад, что называется, достал действующую украинскую власть.

В день вынесения приговора Юлии Тимошенко, 11 октября, президент Янукович назвал его «прискорбным случаем», который «сегодня препятствует вопросу европейской интеграции Украины». «Он вызывает обеспокоенность в ЕС, и я хочу сказать - мы хорошо понимаем, почему это так», - комментировал он реакцию Европы на судебный вердикт по делу экс-премьера. И далее детально высказался о проблемах «с модернизацией и гармонизацией украинского законодательства к европейским стандартам».

В тот же день и украинский МИД в заявлении по поводу резкой реакции Запада на приговор Тимошенко отмечал: «Парламент может сыграть свою роль, внеся изменения в Уголовный кодекс и другие законы Украины с целью декриминализации нарушений, за совершение которых была осуждена Юлия Тимошенко».

Еще 13 октября Виктор Янукович сигнализировал Брюсселю, что официальный Киев готов проявить «особый подход» к Юлии Тимошенко и учесть «пожелания» Запада относительно дальнейшей судьбы экс-премьера. На брифинге в Хмельницкой области президент указывал, что вскоре будет принято новое криминальное законодательство, а в деле Тимошенко предстоит апелляционное разбирательство. «Если до этого будут приняты соответствующие законы, суд их учтет», - сказал он и добавил. «Суд будет рассматривать по тем законам, которые тогда будут действовать».

Т.е. официальный Киев вовсе не отказывался удовлетворить требования Запада. И все же украинской власти надо было найти, очевидно, такой вариант, который бы позволял сохранить ей (власти) лицо, сформулировать более-менее приемлемую публичную версию, обосновывающую ее действия, направленные на выведение Тимошенко из-под уголовной ответственности.

Судя по всему, власть хотела дождаться окончания судебного процесса, вынесения приговора в отношении лидерки БЮТ, фиксации в общественном сознании того факта, что Тимошенко в свою бытность премьер-министром преступила закон (действовавший на тот момент), и уже после этого - декриминализация под тем же соусом «модернизации и гармонизации украинского законодательства к европейским стандартам».

На Западе должны бы понимать, что это в том числе в их (тех, кто жаждал освобождения Тимошенко) интересах - дать возможность (а то и непосредственно помочь) украинской власти выйти из ситуации, сохранив лицо. И первое, что должны были сделать представители Брюсселя и Вашингтона - это воздержаться от публичных «наездов» на официальный Киев. Решение «проблемы Тимошенко» необходимо было переводить в непубличную сферу. Но...

Но Запад и после более чем прозрачных сигналов со стороны и украинского президента, и МИДа продолжал высказаться в прежнем стиле: дело Тимошенко - «расправа над оппозицией», «избирательное правосудие», власть «должна вмешаться» и тем или иным способом «исправить» ситуацию. Все это сопровождалось угрозами Брюсселя пересмотреть свои отношения с Киевом, вплоть до прекращения переговоров по соглашению о политической ассоциации и договоре о ЗСТ.

В подобных обстоятельствах для украинской власти пойти навстречу Западу в деле Тимошенко было если не политической смерти подобно, то чревато существенными политическими и имиджевыми издержками (о чем в «2000» ранее неоднократно и подробно писалось). Прежде всего это означало демонстрацию слабости. А слабость, как известно, наказуема. И уж кому другому, а Виктору Януковичу и членам его команды это хорошо известно по 2004 и 2007 годам.

Собственно, и те сигналы, которые подавали наши президент и дипломаты - мол, законодательство со дня на день будет «модернизировано» (читай: «тимошенковская» статья будет декриминализирована) - были восприняты не как проявление доброй воли со стороны официального Киева, а именно как слабость. И брюссельско-вашингтонским «ястребам демократии», очевидно, показалось, что еще одно усилие, еще один небольшой нажим, и украинская власть побежит сдаваться, принеся вместо традиционных ключей от города Юлию Тимошенко - на блюдечке с (бело-)голубой каемочкой.

В конце концов Запад, рассчитывавший, что называется, дожать руководство в Киеве, перегнул палку. Если еще 11-13 октября Виктор Янукович разделял обеспокоенность ЕС приговором Тимошенко и анонсировал новое криминальное законодательство, то уже 17 октября в интервью журналистам ряда западных изданий он, «повышая голос», призывал «Запад уважать его страну» (как цитировала его американская Wall Street Journal). Далее был отложен визит в Брюссель. И вообще заявлено, что подписание документов с ЕС будет происходить по мере готовности сторон, при этом дело Тимошенко и украинско-европейские соглашения - вещи между собой не связанные (по крайней мере для Киева).

Почему стало возможным, что Запад прибег к столь грубому вмешательству во внутренние дела Украины, не постеснялся склонять украинское руководство к действиям, выходящим за рамки украинских Конституции и законов (а именно так можно расценить призывы к президенту и правительству повлиять на исход дела Тимошенко)? Потому что за последние годы, начиная с конца 2004-го, на Западе привыкли, что Киев шагу ступить не может, не посоветовавшись с Брюсселем и Вашингтоном.

В Европе и США присвоили себе право определять, что Украина делает правильно, а что нет, привыкли видеть официальный Киев в позе «чего изволите?».

Много сетований на то, что украинские высокопоставленные чиновники нередко ведут себя так, будто законы писаны не для них. Но ведь и Запад привык вести себя точно также. Представители Европы и США тоже считают, что их позиция, их «пожелания» выше «каких-то там» украинских Конституции и законов. Потому что приучили относиться к Украине если и не как к колонии, то уж как к мандатной территории - точно.

После Первой мировой войны державы-победительницы «раздерибанили» осколки Германской и Османской империй, создав систему мандатов, и даже записав ее в Устав Лиги Наций (ст. 22). Включению в мандатную систему подлежали колонии и территории, которые «в итоге войны перестали быть под суверенитетом государств, управлявших ими перед тем, и которые населены народами, еще не способными самостоятельно руководить собой в особо трудных условиях современного мира».

Так, мандатные территории группы «А» формально были организованы как государства, имели свое гражданство, административный аппарат. Но фактически все права в области внутренней политики и внешних сношений данных стран находились в руках управляющего государства - мандатария, в компетенцию которого входило также определение момента, когда данная территория окажется «способной сама руководить собой».

«Партнерские» отношения, установившиеся между Западом и Украиной, часто слишком уж смахивают на отношения мандатария с мандатной территорией. По крайней мере в Брюсселе и Вашингтоне, похоже, нисколько не сомневаются, что Украина населена народом, «еще не способным самостоятельно руководить собой в особо трудных условиях современного мира». Впрочем, отечественная политическая элита, представляющая Украину и ее народ на внешней арене, сама дает западной публике поводы для утверждения в подобном мнении.

Так было в 2004-м, когда не украинские Конституция и законы определяли, как должны проводиться выборы, а Запад. Именно западные эмиссары выносили вердикты относительно честности и прозрачности выборов. Они же изобрели «третий тур» (а Верховный Суд и ВР лишь формализовали этот сценарий). В 2007-м тот же Запад оказывал «помощь» в нахождении политико-правовых решений, нацеленных на антиконституционные перевыборы Рады.

«Просьбы» из-за океана были для украинского руководства куда важнее, чем Основной Закон, когда принималось решение о допуске натовских военных в Крым на учения «Си-Бриз-2006» без разрешения украинского парламента. Конгресс США мог позволить себе принять закон, в котором обозначены сроки вступления Украины в НАТО. Какой-нибудь американский сенатор Лугар мог продиктовать «суверенному» украинскому руководству - президенту, премьер-министру и главе ВР - письмо в штаб-квартиру альянса с просьбой предоставить План действий относительно членства. И т.д. и т.п.

Лично я не согласен с тем мнением, в т.ч. не раз звучавшим на страницах «2000», что Тимошенко-де провоцировала свой арест. По моему мнению, то вызывающе нахальное поведение, которое позволяла себе Юлия Владимировна по отношению к следствию и суду, основывалось на ее глубоком убеждении, что никакого ареста не будет. Дескать, не посмеют. За ней же Запад! Не решатся связываться с Брюсселем и Вашингтоном.

Рисунок Игоря КОНДЕНКО

Нынешнее руководство тоже несет свою долю ответственности за такое положение дел, при котором Запад не считает нужным церемониться с Киевом. В частности, своими бесконечными мантрами о «безальтернативности европейского выбора» (продолжающимися, кстати, и поныне, на фоне скандала вокруг дела Тимошенко).

Какие могут быть церемонии с «безальтернативщиками»? Если никаких альтернатив, кроме как движение «в Европу», официальный Киев для себя не видит, то чего удивляться, что Брюссель наглеет и обставляет свое сближение с Украиной какими угодно условиями. Мол, исполнят (украинские власти) все, что мы (Европа) скажем - куда денутся, альтернативы-то у них нет.

Пару лет назад приходилось писать об этой самой «безальтернативности»: «Что это вообще за государственные подходы, основанные на «безальтернативности». Звучит как «другого выхода нет».

Как некая обреченность - словно у тяжелобольного, которому «врач сказал в морг - значит, в морг».

В «безальтернативности» - ограниченность, робость, безынициативность - пусть, мол, за меня (в данном случае за государство Украина) кто-нибудь другой решает.

Леность государственной мысли? Государственное малодушие и безволие? Государственный исторический пессимизм? Зачем вообще такая страна и такое государство, у которого «нет альтернатив»?!

В «безальтернативности» - закомплексованность, отсутствие у государства своего «я», даже способности произнести это «я» на внешней арене. Отсюда - неверие в свои силы и потребность обрести внешнего хозяина, который поведет «правильным курсом», «наставит на путь истинный». С таким modus operandi не приходится удивляться угодливости, раболепию, заискиванию украинской элиты, а с ней и всего государства перед теми, кого определили на эту роль «безальтернативным» выбором.

Безальтернативный выбор и курс - у собаки на поводке: куда хозяин, туда и она. Хозяин, осознавая свою безальтернативность, может делать с подопечным практически все что хочет: приказать сидеть или лежать, посадить на цепь или отпустить немного погулять, может бросить кость, а может и пнуть. Шавка все стерпит. Какая у нее альтернатива? Куда ей без хозяина?

Но у собаки все же инстинкты. Она действует неосознанно. У нее действительно безальтернативность. Хотя даже и в этом случае собака к ошейнику с поводком привыкает неохотно, норовит при всякой оказии избавиться. А Украина - с легкой руки т. н. элиты - добровольно надела на себя указанные атрибуты «безальтернативного курса» - ошейник с поводком, да еще и постоянно просит: подайте же команду, исполним любую» («Еврохолопы», «2000», №26 (467) 26.06.-2.07.2009 г.).

Если Киев и дальше будет исходить из того, что «европейскому выбору» нет альтернативы, то и Брюссель будет вести себя с Украиной в прежнем духе. «Безальтернативность» (европейского выбора) обрекает страну и ее власти на хронические подчиненное положение перед Брюсселем, зачастую по принципу «я - начальник, ты - дурак».

Не может «европейский выбор» быть безальтернативным. Ведь те же украинские власти неизменно повторяют, что евроинтеграция не самоцель, а всего лишь инструмент - для достижения более высоких экономических и социальных, демократических и правовых стандартов. Если же инструмент не дает желаемых результатов, то надо искать другой.

Зона свободной торговли с ЕС - и этого не отрицает практически никто - в обозримой перспективе не только не сулит Украине никаких экономических (а, следовательно, и социально-экономических) выгод, но наоборот, ее создание повлечет за собой убытки (о чем, в частности, предупреждает и замминистра экономики Валерий Мунтиян - см. «Слово - цифрам: риски и преимущества создания ЗСТ между Украиной и ЕС», «2000», №35 (571), 2-8.09.2011 г.).

А ситуация вокруг дела Тимошенко заставляет задуматься и о том, является ли евроинтеграция средством для утверждения на Украине демократии и верховенства права. О последнем - особенно. Ведь с подачи Запада правовое поле Украины с конца 2004-го не только не укрепляется, но прямо разрушается.

Брюссельско-вашингтонские старания направлены на то, чтобы установить на Украине верховенство не права, а политической (геополитической и т.д.) целесообразности, при которой сами цели нередко определяются за пределами страны, и к украинским интересам не имеют ни малейшего отношения.

То, как Запад повел себя в отношении дела Тимошенко, камня на камне не оставляет от упований «евроморковочников» на «европейские батоги» - которые-де искоренят на Украине коррупцию, чиновничий произвол, обеспечат равенство всех перед законом. «Европейские батоги» никогда не станут хлестать «своих» - вне зависимости от того, нарушали они украинский закон или нет. Наоборот, «европейские батоги» будут наотмашь бить тех, кто решит распространить правило «закон один для всех» на «сукиных сынов и дочерей» Запада.

Ранее уже приходилось отмечать, что эмиссары Запада, позволяющие себе раздавать комментарии, относящиеся к обстоятельствам уголовного преследования Тимошенко, совершенно, как говорят, не в теме. То рассуждают о «выборочном правосудии», якобы уголовные дела возбуждаются только в отношении чиновников бывшей власти. Хотя получил 9-летний приговор бывший замминистра охраны окружающей природной среды Богдан Преснер. Под стражей находятся бывший председатель Верховного совета АР Крым Анатолий Гриценко, экс-глава госкомиссии по регулированию рынков финансовых услуг Василий Волга. Если же говорить о привлекаемых к ответственности чиновниках (ранее представлявших действующую власть) рангом пониже, то счет идет на сотни. В недавнем интервью президент Янукович озвучил цифру 400.

То западные учителя по демократии и наставники по верховенству права путают украинские УК и УПК, то не различают коррупционные и должностные преступления, то (например, требованием разрешить лицам, с которых не снята судимость баллотироваться на парламентских выборах) демонстрируют полное незнание норм Основного Закона.

Характерный пример в этом плане - заявления комиссара Совета Европы по правам человека Томаса Хаммарберга, который в ноябре пожалует к нам изучать, как работает украинское правосудие. С одной стороны он признается, что «у меня пока нет сформировавшегося мнения», «не анализировал суть обвинений» (против Тимошенко). Но в то же время: «я удивлен, что этот старый Уголовный кодекс не был изменен ранее для того, чтобы различить преступления от политических шагов и решений, которые должны решаться в рамках политического процесса» (пресс-служба Тимошенко, 7 октября 2011). Т.е. ни в чем не разобрался (в т.ч. и в том, что т.н. «старый Уголовный кодекс» был принят на Украине в 2001 г.), но уже позволяет себе давать наставления украинским властям.

На мой взгляд, в этом - демонстративное неуважение к стране. Это как если бы врач, не ознакомившись с историей болезни, не осмотрев пациента, устанавливал диагноз и назначал лечение. Полагаю, любой отказался от услуг подобного «врачевателя».

Ну, и, конечно, традиционные для Запада двойные стандарты. Когда в той же Франции или Германии привлекают к ответственности бывших высокопоставленных чиновников - тех же Жака Ширака и Гельмута Коля - никто не кричит, что это «политическая расправа». Никто не призывает декриминализировать статьи, по которым Шираку и Колю выдвигают обвинения.

Никому не приходит в голову поучать действующие французские и немецкие власти примерно в таком стиле: мол, если хотите бороться с коррупцией или с чиновничьим самоуправством, то отлавливайте коррупционеров в собственных рядах, а «бывших» не трогайте.

Конечно, и Гельмут Коль с Жаком Шираком ведут себя иначе (не так, как Юлия Тимошенко). Они не демонстрируют неуважения к суду. Не призывают соратников устраивать акции протеста с тем, чтобы оказать давление на судебную систему. И уж, конечно, не призывают иностранные столицы вмешаться и повлиять на официальные Париж и Берлин, аналогично тому, как это происходит в ситуации с делом Тимошенко.

К слову: разве своим поведением во время следствия и судебного процесса Тимошенко не явила полное пренебрежение к суду и закону? Разве не продемонстрировала, что для нее закон не писан? И если подобный правовой нигилизм Юлия Владимировна выказывает сейчас, в оппозиции, практически лишившись рычагов влияния на систему правосудия - то можно представить, насколько «уважительно» она относилась к букве закона, будучи премьер-министром.

Однако вернемся к Шираку и Колю. Ведь свои правонарушения они совершали ранее, будучи при власти, а привлекают их к ответственности только тогда, когда они этой власти лишились. И никто не задается вопросом: как же так, почему же их не привлекли ранее, непосредственно в момент нарушения ими уголовного права (французского и немецкого соответственно)?

Иными словами, примеры бывшего президента Франции и экс-премьера Германии говорят о том, что привлечь к ответственности действующих чиновников проблематично и на Западе тоже. У нас эта проблема еще острее.

Кто-нибудь может представить, чтобы МВД во главе с Луценко возбудило уголовное дело против Тимошенко или членов ее правительства? Или вспомним ситуацию вокруг того же Лозинского - она, на мой взгляд, красноречиво продемонстрировала ту круговую поруку, которая существовала в команде Тимошенко. Убийцу не только не арестовали по горячим следам, но от бютовцев звучали предложения едва ли не представить его к званию Героя Украины - мол, голыми руками задержал вооруженного преступника. Лозинский находился в бегах вплоть до того момента, пока Тимошенко не рассталась с властью. И только когда Юлия Владимировна проиграла президентские выборы - сдался правоохранителям. А если бы не проиграла?

Могли ли следователи прокуратуры - пока Тимошенко была премьером - проводить расследование в отношении Юлии Владимировны? Ну, например, получить необходимые документы. Вряд ли - если даже тогдашний президент (!) Ющенко не мог добиться от Тимошенко текста газового контракта от 19 января 2009-го и вынужден был прибегать к содействию внешней разведки.

Пока коррупционер при власти - он имеет возможность влиять (с использованием должностного положения, коррупционных связей) на правоохранителей и таким образом ограждать себя от уголовного преследования. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в руки правосудия он попадает тогда, когда лишается власти, а вместе с ней и инструментов защиты себя и своего окружения от действия закона.