Каким бывает "светлое прошлое"

Дать обществу его «светлое прошлое», значит – поддержать общество в годину лишений и морального разложения и вдохновить на работу для достижения стабильного будущего. Эта мысль вылилась в традицию написания национальных историй в период, когда в лоне западноевропейской государственности стали формироваться национальные государства.
 
Национальная история, изучение великого прошлого страны было положено в основу системы гуманитарного образования, начиная с эпохи Возрождения. Наряду со своей историей стала изучаться своя литература, своё искусство, жизнеописания своих героев. Данная система стала с течением времени неотъемлемой частью воспитания всех европейских обществ, поскольку она формировала и укрепляла национальное самосознание и осознание своих национальных интересов.

Приведу небольшой пример в подтверждение моей мысли о том, что обращение к славным страницам родной истории и чувство гордости за достояние родной культуры – это круг спасения для нации в пору испытаний. Вот пара выдержек из статей Андрэ Моруа, написанных им в тяжелейшее время для его родины – Франции. В 1940 году французская армия, считавшаяся сильнейшей в мире, всего за несколько недель была сокрушена молниеносными ударами гитлеровских войск, и Франция перестала существовать как независимое государство, будучи разделённой Гитлером на окупационную зону и «свободную» зону режима Виши, обязанную сотрудничать с Германией по изготовлению военного снаряжения.

В феврале 1942 г. Моруа публикует в Нью-Йорке статью «Дух Франции», где он пишет о том, что ни один «истинный француз никогда не примирится с тем, что на его родине хозяйничают захватчики».

Франция выйдет из войны свободной и независимой… Почитайте историю Франции, – вы убедитесь, что нет в мире страны, пережившей столько нашествий… Французы сопротивляются завоевателям, потому что они солдаты. Они помнят своё славное прошлое и гордятся им. Сегодняшние французы – потомки тех, кто сражался при Вальми и Ваграме, на Марне и под Верденом. Они хотят быть достойными своих отцов…
 
Славное прошлое, единодущие в настоящем, свершение сообща великих дел, мечта о новых победах – вот что отличает настоящий народ, – писал Ренан. О том, что за плечами у французов славное прошлое, неопровержимо свидетельствуют музеи, памятники и целые государства, раскиданные по всему свету. В том, что впереди у французского народа ещё более славное будущее, заверит Вас любой молодой француз. Вот почему французской нации суждена долгая жизнь. Дух Франции не изменился со времен Жанны д’Арк. Франция так же непокорна, исполнена той же веры в будущее…
 
«Ненавидите ли вы своих врагов?» – коварно спросил Жанну д’Арк один из руанских судей.
 
«Не знаю, – ответила Жанна, – но зато я твёрдо знаю, что мы выдворим их из Франции всех до единого, кроме тех, что падут на нашу землю мёртвыми». Таков был дух Франции, таким он остаётся и поныне».*

Этот небольшой фрагмент служит прекрасной иллюстрацией того, что память о славных страницах из истории своего народа помогает сохранить дух нации в тяжёлые периоды её истории и не потерять из виду главной цели – возрождение нации. К этому выводу пришли итальянские гуманисты ещё в XIV в., и он верно служил европейским народам вплоть до наших дней.
 
К сожалению, в западноевропейском гуманизме эпохи Возрождения имелась и оборотная сторона: восхваление собственной истории сопровождалось одновременным развитием традиции оплёвывания истории других народов, чему примером служит «антиготская» пропаганда итальянских гуманистов. Эта оборотная сторона гуманизма также утвердилась со временем в западноевропейской общественной и политической мысли, что в различные исторические периоды удалось почувствовать и российскому обществу через нападки на историю России и попытки принизить и очернить то, чем россияне по праву гордились.
 
Продолжу иллюстрировать примерами, связанными с историей Франции.
 
В приведённых выдержках из статьи Моруа в числе событий, которыми гордятся французы, он называет битву при Ваграме – селении в Австрии, где в начале июля 1809 г. наполеоновские войска одержали победу на австрийской армией. Но Моруа не называет ни одного сражения из русской компании Наполеона 1812 года, например, сражения при отступлении Наполеона на пути от Москвы до Березины: Тарутинский бой, сражение под Малоярославцем, сражение под Вязьмой, бой у Красного, сражение на Березине. Вполне естественно: описание поражений и позора разгрома оставляют, обычно, либо неприятелям, либо берутся за их анализ в счастливую для себя пору.
 
Я вспомнила здесь войну 1812 года, потому что по её завершении Россия – победительница в войне, испытала на себе кампанию клеветы того масштаба, который сегодня получил название информационной войны.

 
Вот несколько отрывков из воспоминаний прославленного героя войны 1812 года Дениса Давыдова, написанных как ответ на послевоенную антироссийскую клевету в странах Западной Европы:

Два отшиба потрясли до основания власть и господствование Наполеона, казавшиеся неколебимыми. Отшибы эти произведены были двумя народами, обитающими на двух оконечностях завоеванной и порабощённой им Европы: Испаниею и Россиею.
 
Первая, противуставшая французскому ополчению одинокому, без союзников и без Наполеона, сотрясла налагаемое на неё иго при помощи огромных денежных капиталов и многочисленной армии союзной с нею Англии. Последняя, принявшая на свой щит удары того французского ополчения, но усиленного восставшим на неё всем Западом, которым предводительствовал Наполеон, – достигла того же предмета без всяких иных союзников, кроме оскорблённой народной гордости и пламенной любви к отечеству. Однако ж все уста, все журналы, все исторические произведения эпохи нашей превознесли и не перестают превозносить самоотвержение и великодушное усилие испанской нации, о подобном же усилии русского народа нисколько не упоминают и вдобавок поглощают их разглашением, будто все удачи произошли от одной суровости зимнего времени, неожиданного и наступившего в необыкновенный срок года.
 
Двадцать два года продолжается это разглашение между современниками, и двадцать два года готовится передача его потомству посредством книгопечатания. Все враги России, все союзники Франции, впоследствии предательски на неё восставшие, но в неудачном вместе с нею покушении против нас вместе с нею же разделившие и стыд неудачного покушения, неутомимо хлопотали и хлопочут о рассеивании и укоренении в общем мнении этой ложной причины торжества нашего.
 
Должно однако, заметить, что не в Германии, а во Франции возник первый зародыш этого нелепого разглашения; и не могло быть иначе. Надутая двадцатилетними победами, завоеваниями и владычеством над европейскими государствами, могла ли Франция простить тому из них, которое без малейшей посторонней помощи и в такое короткое время отстояло независимость свою не токмо отбитием от себя, но и поглощением в недрах своих всей европейской армады… И когда! Когда, обладая монополиею словесности, проникающей во все четыре части света, завоеванные ее наречием, справедливо почитаемым общим наречием нашего века, она более других народов могла ввести в заблуждение и современников и потомство насчёт приключения, столь жестоко омрачившего честь её оружия.**

Отрывок из воспоминаний Дениса Давыдова показывает, что попытки западноевропейских завоевателей обесславить российскую военную историю имеют глубокие исторические корни, питающиеся миазмами, источаемыми оборотной стороной гуманизма. Корни эти, как легко заметить, очень цепкие. Например, пропагандистский трюк наполеоновских историков приписать победу над Наполеоном силам природы и отнять тем самым честь победы у русской армии использовалась в следующем столетии гитлеровской пропагандой в объяснении побед советской армии под Москвой и Сталинградом.
 
Свою лепту в историю очернения победы советской армии над нацизмом внесли и идеологи холодной войны. В советологии создался стереотип о Великой Отечественной войне как о схватке двух тоталитарных режимов, а подлинную же победу над нацизмом одержали армии США и Великобритании. Татьяна Толстая, преподавашая несколько лет в США, заметила в одном из своих очерков:

…В моем колледже русской кафедры нет. А те, кто ко мне ходили, о России практически ничего не слышали… Те, кто слыхал о войне, думают, что СССР воевал на стороне Германии.***

Холодная война отошла в прошлое, но тень оборотной стороны гуманизма, по-прежнему, падает на военный подвиг советского народа. В постсоветский период советология пополнилась новой колонной бойцов информационного фронта – отечественных искателей «альтернативных» толкований Великой Отечественной войны. Примеры таких толкований приводятся в статье Андрея Журбина «Мародёры – Соросята», опубликованной в «Советской России» (11.06.2002) и в книге А.Г. Кузьмина «Мародёры на дорогах истории». Недавним примером из этой серии являются выступления на международной конференции «Великая Отечественная война – 70 лет нападения нацистской Германии на СССР», проведённой 10-11 июня сего года в центре русистики Будапештского университета. В докладах ст. научного сотрудника ИНИОН РАН Ирины Глебовой и директора ИНИОН РАН академика Юрия Пивоварова звучали такие формулировки как «миф о победе», «так называемая Отечественная война», «миф, созданный вокруг советской победы над нацистской Германией», «предавший забвению миллионные жертвы миф о победе» и пр.
 
Всё это свидетельствует о том, что российская историческая мысль переживает серьёзный кризис, который и предопределяет кризис формулировки национальной идеи.