Чего ждать от судебного следствия по делу Литвиненко

Начало полного судебного следствия по делу о гибели в 2006 году бывшего сотрудника КГБ-ФСК-ФСБ Александра Литвиненко — минное поле. Причем как для британских, так и для российских властей. Ни одна аналогия в жизни, а тем более в юриспруденции не бывает асбсолютной. И все же чем-то начинающийся в Лондоне процесс напоминает ныне полузабытую сенсацию девяностых годов — дело О Джей Симпсона.

В 1994 году этот  знаменитый спортсмен и актер предстал перед судом по обвинению в убийстве своей бывшей жены Николь Браун и ее любовника Рональда Голдмана. Процесс вызвал бурю эмоций в США. Во-первых, Симпсон был мегазвездой, а, во-вторых, одним из самых знаменитых и успешных афроамериканцев. Последние сразу же уверовали в полную невиновность подсудимого, чем адвокаты Симпсона активно пользовались. Они утверждали, что общественное мнение относится к нему предвзято из-за цвета кожи. Кроме того, защитникам удалось поставить под сомнение часть улик и привлечение некоторых свидетелей обвинения. В результате присяжные «О Джея», как запросто называла Симпсона вся Америка, оправдали.

Однако родственники Голдмана не сдались. Они подали в суд во второй раз, потребовав судебного расследования и материальной компенсации в рамках гражданского иска. И вот здесь-то Симпсона и ждал главный удар. Расследование слегка эвфемистически признало шоумена «ответственным за смерть Голдмана и Браун». Ему пришлось заплатить семьям погибших более $30 млн. Кроме того, его репутация была уничтожена навсегда. Позднее Симпсон сел на тридцать три года, уже за попытку вооруженного ограбления.

 
В  чем-то схожая ситуация сложилась в Великобритании. Уголовный процесс невозможен. Россия наотрез откзалась выдавать главного подозреваемого —  Андрея Лугового, бывшего сотрудника КГБ и знакомого Александра Литвиненко. Законодательство России запрещает выдачу своих граждан в иностранную юрисдикцию. Поэтому британцам оставалось два варианта — замотать дело или провести судебное расследование. Выбрали второй, хотя ясно, что не всех он устраивал. Например, Форин офис явно надеялся, что судебное расследование не состоится или будет ограниченным. Дипломаты хотят провести свою «перезагрузку» политики на российском направлении, особенно в преддверии возвращения Путина в Кремль. Однако судья Эндрю Рид, склонявшийся сначала к проведению ограниченного судебного следствия, в конце концов решил — будет полное и всестороннее расследование.

Гибель Литвиненко косвенно затронула и мою жизнь. В 2006 году я был шеф-редактором московского бюро Русской службы Би-би-си. Помню, как наша работа по освещению дела оказалась под огнем с двух сторон. Кремлю не нравилось, что мы доносим до русскоязычной аудитории точку зрения британских властей и семьи Литвиненко. Не сомневаюсь, что это послужило одним из основных поводов для изгнания Русской службы Би-би-си из FM-эфира в Москве и Санкт-Петербурге, причем дважды. Оформлено все было, по традиции последних лет, как «спор хозяйствующих субъектов».

В Лондоне же некоторые, как из числа российских эмигрантов, так и из числа британцев, были возмущены тем, что русская редакция Би-би-си давала слово и сторонникам российского руководства. Оно тогда возлагала ответственность за гибель Литвиненко на Бориса Березовского. На самом деле мы всего-навсего делали свою работу в соответствии с Королевской хартией Би-би-си — представляли публике все точки зрения, невзирая на наше личное к ним отношение.

Уже тогда было ясно, насколько гибель Литвиненко шокировала британский истэблишмент.

«Первый в истории случай ядерного терроризма» — такую характеристику в частных беседах давали случившемуся не падкие на хлесткое словцо газетчики, а люди, вхожие в коридоры власти. Я не хочу сказать, что если Литвиненко при невыясненных обстоятельствах попал бы под машину, на это не обратили бы внимания. Но смерть от полония превратила его в фигуру шекспировского масштаба.

О «деле Литвиненко» осведомлены не только читатели «Гардиан» и «Таймс» или зрители информационно-аналитических программ Би-би-си. О нем регулярно пишут и таблоиды с миллионными тиражами. Я знаю только одного британца, сомневающегося в причастности Москвы и Лугового к гибели Литвиненко. Это журналистка газеты «Индепендент» Мари Дежевски. Она написала статью, указывающую на непоследовательные, с ее точки зрения, аргументы обвинения. Другие люди, публично или непублично сомневающиеся в версии прокуратуры, мне не встречались. Если добавить к этому историю с Катей Затуливетер и парламентарием Майклом Хэнкоком (русскую помощницу британского политика обвиняют в шпионаже), а также скандальный процесс «Березовский против Абрамовича», можно сказать, что судебное следствие будет проходить на неблагоприятном для России информационном фоне.

Но британские таблоиды были бы недостойны своих тиражей, если бы не продолжали искать — и находить — интересные факты. Например, о сотрудничестве Александра Литвиненко с МИ-5 и МИ-6 — соответственно, контрразведкой и разведкой Британии. Марина Литвиненко говорит, что ее муж консультровал спецслужбы по темам, связанным с российской организованной преступностью в странах ЕС. Это, скорее всего, хотя бы отчасти правда — ведь покойный был не кадровым разведчиком, а оперативником ФСБ, занимавшимся мафиозными группировками. Марина Литвиненко говорит, что ее муж не состоял в штате британских спецслужб. Газеты «Дейли мэйл» и «Индепендент» утверждают, что Литвиненко получал регулярные выплаты от МИ-6, очень похожие на жалование.

Тут важнее всего вот что: «присматривали» ли британцы за Литвиненко? Это было бы вполне естественно, учитывая биографию погибшего. Но тогда вопрос в том, могли ли они предотвратить смерть бывшего офицера ФСБ. И если да, то почему ничего не было предпринято для его защиты? Судя по всему, связи Литвиненко с британскими спецслужбами были одной из причин того, что значительная часть госстурктур была против всеобъемлющего расследования.

Представляющие Лугового адвокаты будут упирать на то, что Литвиненко был замешан в темные дела и, возможно, поплатился жизнью за неудачную попытку продать полоний кому-то, например террористам, в целях личного обогащения, или нечто подобное.

Тема происхождения полония, которым отравили Литвиненко, будет ключевой. Британцы утверждают, что нигде кроме России его взять нельзя. Российская сторона говорит, что можно. Решение судьи на эту тему будет одним из самых важных в ходе всего дела.

Неясно, будет ли процесс полностью или частично закрытым. МИ-5 и МИ-6 явно хотят его максимально закрыть. Это, в свою очередь, даст повод российским представителям говорить о недоверии британским властям. Впрочем, судья Рид должен рассмотреть абсолютно все обстоятельства дела. Он может вызывать в суд свидетелей по своему усмотрению — с обеих сторон. Он абсолютно независим. Это будет очень тихий и корректный и одновременно очень громкий процесс.