Политический ислам: импорт из Таджикистана

Председатель Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) Мухиддин Кабири заявил, что эта политическая организация перестала быть республиканской и завоевывает симпатии трудовых мигрантов в России.

Сам Кабири недавно совершил турне по России, где пообщался с общинами таджикских мигрантов в разных регионах страны. Кабири побывал и в Москве, и в Поволжье и даже добрался до Сибири и Дальнего Востока. В России проживает примерно миллион таджиков, и этот миллион – солидный идеологический ресурс. Поэтому эта поездка Кабири в Россию была не первой. Он уже побывал здесь в 2008 и 2010 гг.

Как известно, ПИВТ находится в оппозиции к действующим властям Таджикистана, а специфика республики такова, что вся оппозиция носит там исламский оттенок. Ввиду того, что Душанбе старается ограничить идеологическое влияние ислама на таджикскую молодёжь, быть оппозиционером и не быть немножко исламистом в Таджикистане невозможно. По признанию самого Кабири в интервью «Независимой газете», некоторые таджикские семьи «едут в Россию, забирают с собой своих дочерей, потому что те сейчас могут спокойно учиться в российских учебных заведениях, не снимая хиджаб, а в Таджикистане это запрещено».

В пояснениях к интервью Кабири «Независимой газете» указывается, что за последние три месяца 2010 года в Центральном регионе России были задержаны несколько десятков таджиков-членов экстремистских организаций – Исламской партии Туркестана и Хизб-ут-Тахрир. Кабири утверждает, что ПИВТ – альтернатива радикальному исламу, поскольку придерживается исламских норм не радикального, а либерально-прогрессистского толка.

Примечательно, что среди российских таджиков уже имеются последователи ПИВТ. С учётом того, что молодые таджики готовятся выезжать в Россию чуть ли не целыми кишлаками и поколениями, таковых, надо полагать, будет ещё больше. Какие последствия будет это иметь для безопасности нашего государства, можно даже не гадать.

Опыт показывает, что исламская оппозиция в среднеазиатских республиках легко сворачивает с умеренно-исламистского пути на путь радикального ислама. Тем более что в существовании таких движений заинтересованы внешние силы. Официальному Душанбе эти партии и движения не нужны. Тогда кто же «заказывает музыку»?

Сегодня большинство трансформационных процессов в Средней Азии пока идут в выгодном для Запада русле. Оказывается международное давление на Тегеран, в Афганистане присутствуют солдаты НАТО, в среднеазиатских республиках – тоже базы НАТО. Для России главное – обеспечить своё присутствие хотя бы в Средней Азии. Это – задача минимум на южном направлении. Южные границы СССР были твёрдой преградой на пути энтропийных процессов в регионах. Рухнули эти границы – и проявления энтропии захлестнули уже саму Среднюю Азию. Стабилизировать обстановку в Киргизии, Узбекистане или Таджикистане будет не просто. Там колоссальные экономические проблемы, демографический всплеск, клановость на высшем уровне. Огромную массу недовольного населения пока используют в своих интересах американцы.

Киргизские бунты – тому свидетельство. Вектор у этих процессов один – упрочение присутствия Вашингтона в стратегически важном регионе. На данном этапе Белый дом достиг то, что хотел (или мог).

Некоторое время статус-кво будет сохранён, а Запад будет делать всё возможное, лишь бы не сворачивать своё военное присутствие в государствах Средней Азии, т.е. практически у самых границ РФ и КНР.

За Россию более или менее держится Казахстан. Киргизия и Таджикистан отвечают взаимностью на «ухаживания» Вашингтона. Узбекистан стоит особняком, выказывая к России больше враждебности, чем дружественности. Не прекращаются попытки вывести из-под влияния Москвы и Астану, в том числе не напрямую, а завуалировано, руками партнёров по НАТО.

Если ранее российское влияние достигало чуть ли не границ Индии, то сейчас оно скукожилось и сжалось до приграничных районов России и среднеазиатских республик. Теперь внутри самой России – от Петербурга до Приморья – присутствуют крупные ячейки среднеазиатской диаспоры, особенно из Таджикистана. Их превращение в последователей пусть и умеренного, но исламизма, может иметь неоднозначные последствия.

Вообще Центральная Азия, частью которой являются среднеазиатские республики – это кипящий котёл будущего. Всё зависит от того, какого курса будут придерживаться политические элиты Ирана, Китая, РФ, США. Тегерану крайне важно сохранить своё присутствие в Сирии, Ливане, Ираке, а это приведёт напрямую к усилению роли Ирана ещё и в палестинских делах. Но там же хотят надолго закрепиться Соединённые Штаты, а заинтересованность Тегерана Палестиной не на шутку беспокоит Израиль. Тель-Авив и Вашингтон первоочередной задачей считают заставить иранцев отказаться от амбициозных внешнеполитических планов.

Назревают противоречия между Исламабадом и Кабулом. Натянутые отношения между Исламабадом и Дели – вообще привычная картина. Такой расклад предполагает, что вряд ли Центральной Азии в ближайшее время светит спокойное и гармоничное существование. Постсоветская Средняя Азия автоматически подвергнется этим разрушительным последствиям, учитывая политическую слабость элит и удручающую социальную обстановку.

Хаос у самых границ России и Китая – в стратегических интересах США и их союзников. Лучшее средство для этого – исламская идеология экстремистского типа. Не стоит забывать, что у Вашингтона крепкие союзнические отношения с главным спонсором исламского терроризма в мировом масштабе – Саудовской Аравией. Саудиты умело держат на коротком поводке многие исламские организации по всему миру. Поэтому кто конкретно стоит за ПИВТ, можно только догадываться.

ПИВТ выступает за соблюдение исламских норм, в том числе за право ношения хиджабов в общественных местах. И наличие в самой России миллионной армии последователей исламской идеологии значительно изменит и исказит культурный облик самой России. Если подобные процессы с такой же скоростью будут идти и дальше, то скоро без хиджаба будет трудно представить даже русскую матрёшку.