Россия: где взять оппозицию?

О том, что в России нет полноценной оппозиции, говорят давно. Похоже, что страна уже не способна родить оппозицию. Над решением этой задачи бьются и Кремль, и улица, толку - ноль.

Возле «моей» станции метро стоят молодые люди от «Яблока». Известная партия, с узнаваемым лицом, со своими традициями и приверженцами. Но народ идет мимо. Я хотел было подойти и сказать что-нибудь ободряющее, но ничего, кроме вопроса о здоровье Григория Алексеевича, не придумал. Так и не подошел.

До какого-то момента можно верить в то, что оппозиции просто не позволяют сформироваться, однако долго пребывать в такой уверенности сложно. Даже если допустить, что какой-нибудь маргинальной партии «Все против всех» кто-то мешает развернуться «по-настоящему», то представить, что она даже в идеальных условиях способна собрать под своими знаменами миллионы, нельзя никак.

Хорошо, допустим, в том, что оппозиции достался столь безрадостный удел, виновата власть. Но год назад власть сама обратила внимание на исчезновение следов рельефа с политического ландшафта и предложила разукрупнить сложившуюся в стране партийную систему. Об этом говорили Медведев и Сурков. Тогда, кстати, уже была очевидна неудача с созданием оппонента единороссам в лице «Справедливой России». Потом была попытка создать сверху правую оппозицию, но лидер «Правого дела» решил начать свой путь в политику с просьбы... не считать «правых» оппозицией.

Что происходит? Кремль может создать и поддерживать сколь угодно мощную партию власти (а это вряд ли легкая задача), но не способен сформировать даже маленькую оппозицию. Не идет народ в оппозиционеры. Ни добровольно, ни по приказу. Но удивляться этому не стоит. Дело в том, что в России нет партий в полном смысле этого слова, т. е. организаций «не для всех», для части общества (а слово «партия» восходит к латинскому pars - «часть»). У нас есть некий фиксированный набор народных запросов и соответствующий ему набор лозунгов. Каждая партия старается взять из этого набора лозунгов самый популистский, и это обстоятельство делает партийные программы почти неотличимыми друг от друга. Левый ты или правый - неважно, важно пообещать то, что даст тебе максимум голосов, самое «вкусное». Поэтому, например, обязательство повысить зарплаты и пенсии берут на себя все партии, а о необходимости сокращать расходы (особенно на социальные нужды) никто даже не заикается.

Почему российские партии так себя ведут - тоже понятно. В стране нет устойчивых групп населения, из которых можно было бы сформировать, условно говоря, электорат демократической или республиканской партии. Я подробно говорил об этом в своей «взглядовской» статье «Монопартийная Россия». Избиратель в России - это, как не устает повторять политолог Андрей Перла, в первую очередь получатель социальной помощи. Идеология такого избирателя сводится к потреблению.

Это обстоятельство предопределяет ту политическую и партийную ситуацию, которую мы и наблюдаем сегодня. Партии выдвигают по сути одну и ту же программу, и в этой ситуации оппозиция обречена: среди поставщиков одной и той же услуги избиратель выберет того, кто готов эту услугу реально осуществить. С какой стати голосовать за партию, которая, может быть, и в Думу не пройдет, если все дельное, что есть в ее программе, предлагает самая массовая и самая успешная партия в стране?

В результате российская политическая модель превращается в систему с положительной обратной связью. Популистских лозунгов становится все больше, а значительная часть нужных для государства дел вовсе выпадает из поля зрения партий. В частности, на днях, говоря о ситуации с Прохоровым и Кудриным, Михаил Бударагин констатировал, что в стране теперь некому представлять либеральную, рыночную платформу. А ведь без правой идеологии невозможно ограничить растущее стремление тратить бюджетные средства и распространение потребительской идеологии. Кстати, ряд отзывов представителей «Единой России» о Кудрине сводится к формуле: «хороший финансист, но уж больно скупой» (см. например. комментарий первого замруководителя думских единороссов Татьяны Яковлевой). Тут все понятно: и стремление заслуженного врача РФ Яковлевой получить деньги на социальные проекты, и стремление Минфина сохранить бюджетные средства. Это нормальная система для движения вперед, с мотором и тормозом. Но сейчас ситуация в России развивается так, что «тормоза» постепенно исчезают. Очень важно понять, что это происходит не по чьей-то злой воле, а по объективным причинам. И это, кстати, в сто раз хуже, потому что такую неисправность гораздо сложнее чинить.

Оппозиция нужна. Не для отчетов о достижениях по части демократизации, а для нормальной работы системы. Но кто ж пойдет в оппозицию? Люди нужны на цементный завод и песчаный карьер, а все рвутся на мясокомбинат, который «на сегодня нарядов не прислал».

Что делать в такой ситуации? Можно разукрупнять партии, «придерживать» лидеров административными методами. Но та же «Единая Россия» состоит из людей «на местах», и не совсем понятно, как заставить их снизить политическую активность, а главное - непонятно, насколько правильным это будет с точки зрения этики. Бывший лидер «Правого дела» предлагал даже ограничивать партию, победившую на выборах 226 мандатами, но его инициатива не нашла понимания у единороссов и коммунистов, которые с полным основанием усмотрели в ней ущемление прав избирателей.

Эта ситуация не изменится, пока партии не уйдут с общего поля и не поделят его на сектора, но для этого нужно, чтобы такие участки реально существовали в стране, и чтобы граждане были готовы их возделывать. Но пока у нас общество не земледельцев, а охотников и собирателей. И тут не скажешь, кто виноват - власть или общество. Просто еще не доросли.