Для России это был год испытания кризисом

Прежде всего истекший год был годом глобального экономического кризиса, и предсказания были самыми мрачными. Я помню Давосский форум, конец января - начало февраля 2009 года, мрачно молчащего Джорджа Сороса, растерянность так называемой мировой, и финансовой, и интеллектуальной элиты, озадаченность, непонимание того, как будет действовать дальше мировая экономика.

И вот если сравнить с концом года, то надо сказать, конечно, что кризис оказался гораздо менее глубоким и сокрушительным, чем ожидалось.

Хотя есть прогнозы, говорящие о том, что сейчас наблюдается временное оживление, а кризис будет следовать формуле W: там есть одно падение, потом в середине небольшой подъем, потом второе падение. Так что некоторые наиболее скептически настроенные экономисты считают, что второе падение, аналогичное первому, еще будет. Но общий настрой все-таки сейчас, конечно, гораздо более позитивный в России, так же как и в остальных государствах.

Крупный бизнес в условиях кризиса перекладывает все трудности на государство

Для России это был год испытания кризисом. В принципе, это то, к чему Владимир Путин в той или иной степени готовился начиная со своего прихода к власти, и я так понимаю, что финансовая политика Алексея Кудрина в значительной степени преследовала вот эту цель. Политика эта, естественно, одобренная и полностью поддерживаемая Путиным, преследовала цель создания подушки безопасности вот именно на такой случай. Подушка сработала, российские резервы не снижались ниже 360 млрд долларов, и это показывает, что был еще достаточно значительный запас.

Вместе с тем что несколько удручает? То, что во всем мире (и в России это было особенно заметно) крупный бизнес в условиях кризиса сразу перекладывает все трудности на государство. То есть люди, которые делают бешеные деньги, выплачивают себе гигантские бонусы, откачивают деньги в офшоры, уходят от налогов и занимаются тем, что и есть «свободное предпринимательство», как только наступает кризис, сразу бегут к государству не только с протянутой рукой, а еще и с предупреждениями, что если им не дадут, то закроются заводы и люди окажутся на улице.

Этот феномен мы наблюдаем от Соединенных Штатов до России, и он удручает тем, что это никакой не либеральный капитализм, а нам все двадцать лет свободного развития России говорят о том, что мы строим у нас некий либеральный капитализм. То есть когда капиталист рискует, берет на себя ответственность - да, он получает огромную прибыль, в случае если он преуспел, но посмотрите, какую он несет ответственность, как сильно он рискует. В условиях кризиса выяснилось, что он практически не рискует. Во всяком случае, наши крупные предприниматели ничем не рисковали, как выясняется, поскольку они тут же сели на поддержку государственного бюджета.

Поскольку правительство не могло позволить, чтобы банки начали разоряться и люди потеряли бы свои вклады, оно сначала дало деньги банкам, причем дало по не вполне понятным критериям, с пожеланием, чтобы банки кредитовали экономику и производство. А потом выяснилось, что банки не кредитуют экономику и производство, а выдают кредиты под гигантские проценты и делают деньги на тех деньгах, которые им дало государство. Это вот одна черта опоры крупного бизнеса на государство. А вторая черта состояла в том, что крупные концерны, которые нахватали долгов, вышли на лидирующие позиции благодаря именно тому, что они жили в кредит, и как только их прижал кризис, они тут же изобразили из себя людей, которые без государства никак не могут обойтись.

У нас либеральный капитализм или у нас государственный капитализм?

Так давайте мы тогда определимся - у нас либеральный капитализм или у нас государственный капитализм? Если государственный капитализм, тогда не надо кричать о том, что государство слишком жестко обходится моментами с крупным бизнесом. Если крупный бизнес - это подразделение государства, тогда это одно. А если у нас либеральный капитализм, тогда это совершенно другое, но тогда государство не должно особенно беспокоиться по поводу того, что кто-то разорится, кто-то сменит собственника. Обратите внимание - колоссальный кризис и ни одного банкротства! Насколько это правильно? Насколько правильно поддерживать тех предпринимателей, которые набрали огромное количество долгов, а потом заставили государство по этим долгам расплачиваться? Я думаю, что здесь есть над чем подумать.

По крайней мере в Соединенных Штатах банкротства были. У нас и так уже очень высокая степень безответственности чиновничества и бюрократии, и я считаю, что совершенно нельзя воспитывать безответственный класс предпринимателей, которые будут знать, что их всегда вытянет государственный бюджет, то есть налогоплательщики. Поэтому этот кризис был, с одной стороны, в России достаточно успешно преодолен, даже если кризис еще обострится, то все равно из первой фазы мы вышли достаточно спокойно.

Но он и показал некоторые вещи, которые скрыты в повседневной жизни, а здесь они проявились в полной мере: что у нас нет никакого самостоятельного бизнеса, и бизнес продолжает делать прибыль и наживаться прежде всего на близости к бюджету. И это очень огорчительно, потому что это означает, что не за счет конкурентоспособности, высоких технологий и модернизации производства развивается наш бизнес, а прежде всего за счет того, что они получают очень крупные, фактически, дотации из бюджета. И кризис это продемонстрировал в полной мере.

Третий итог этого года - это разочарование в Бараке Обаме

Третий итог этого года - это разочарование в Бараке Обаме. Правда, на днях я находился в Триполи, где у меня была длительная беседа с Муамаром Каддафи - лидером Ливийской революции, и Кадаффи совершенно неожиданно стал защищать Обаму и говорить о том, что у него еще не было достаточно времени, чтобы проявить себя, и что мыслит он правильно, говорит он правильные вещи, у него правильная политическая программа, и Кадаффи ее полностью поддерживает, а для того чтобы увидеть результаты, мы должны дать ему больше времени.

Тем не менее я бы сказал, что мнение Кадаффи противоречит мнению подавляющего большинства наблюдателей как на Ближнем и Среднем Востоке, так и в Европе и в Азии, не говоря уже о Латинской Америке, где все считают, что Обама действительно взял на себя очень большие обещания по перестройке американской внешней политики, прежде всего, а перестройка, пока, мы видим, идет, но, конечно, она совсем не такая, как обещал Барак Обама. И разочарование в Обаме достаточно сильно ощутимо, и особенно оно проявилось в связи с вручением Обаме Нобелевской премии мира, и это вызвало огромное количество саркастических, скептических, иронических комментариев, которые показывали, что в мире не считают Обаму заслуживающим этой Нобелевской премии.

Четвертый итог года - это расширение большого средневосточного кризиса

Четвертый итог этого года - это расширение (причем это очень опасный итог) большого средневосточного кризиса, я бы назвал его так. То есть большой средневосточный кризис выражается в распространении зоны боевых действий на территорию Пакистана, усиление войны в Афганистане, и, по многим прогнозам, посылка дополнительных войск Соединенными Штатами и НАТО вряд ли изменит этот факт. Сейчас даже на севере Афганистана, где раньше было относительно спокойно, идут бои.

Это и, безусловно, продолжающийся кризис вокруг ядерной программы Ирана. Причем конца этому кризису не видно, и такое ощущение, что Соединенные Штаты не уйдут из Ирака в заявленные Обамой сроки. Во всяком случае, в конце года опять в Ираке наблюдается повышение террористической активности и повышение количества жертв. Так что на Среднем Востоке мы видим скорее ухудшение кризиса, чем рассеивание туч. Тучи, напротив, сгущаются, и некоторые наблюдатели считают, что вообще это все является предвозвестником большой войны на Среднем Востоке, возможно, войны Запада против Ирана или какой-то еще, но очень крупного военного конфликта, и, возможно, он произойдет уже в 2010 году.

На пятое место я поставил выдвижение Китая на определяющее место в мировой политике

Ну, и пятый итог этого года. На звание пятого итога года, я думаю, могли бы претендовать очень многие события, но я бы на пятое место поставил выдвижение Китая уже на определяющее место в мировой политике. Неслучайно Обама ездил в Пекин и предложил фактически Китаю альянс, от чего Китай вежливо отказался. Неслучайно появилась идея G2 - создание «большой двойки», то есть США-Китай, которая будет нести ответственность за судьбы мира. Неслучайно Китай не поддался на американское давление по вопросам климатической политики в Копенгагене.

И точно так же было очень заметно (это действительно было очень заметно в Давосе), что Китай превращается и в морального лидера. Когда премьер Госсовета КНР Вэнь Дзябао читал лекцию фактически западным ведущим предпринимателям, политикам, бизнесменам, было ощущение, что Китай встал на какую-то новую ступеньку. И обратите внимание, именно с Китаем связаны в значительной степени надежды на оживление мировой экономики, именно с китайским ростом.

Я помню, что еще год назад на том же Всемирном экономическом форуме вся мировая предпринимательская элита молилась на то, чтобы у Китая был восьмипроцентный рост, потому что они считали, что теперь уже Китай, а не Соединенные Штаты, станет локомотивом мировой экономики. Похоже, что Китай даст восьмипроцентный рост в этом году в условиях глобального кризиса, хотя падение у него было очень серьезное в первые два квартала. То есть это показывает, что если раньше все взоры были прикованы к Соединенным Штатам с точки зрения динамизма экономического развития, то сейчас на это место все более уверенной поступью выходит Китай.