Завоюет ли Беларусь позиции на глобальных рынках оружия?

Оппозиция и некоторые СМИ регулярно обвиняют белорусское правительство в сомнительных сделках, связанных с продажей оружия. Более или менее достоверным источником информации о них является лишь Реестр ООН по торговле обычными вооружениями. Согласно нему, Беларусь продала в 2010 г. оружие Йемену, Судану, Нигерии, Уганде и Азербайджану.

Основные покупатели – Азербайджан и Судан

Вне всякого сомнения, к информации ООН следует подходить осторожно, но определенные наблюдения сделать можно. Самым регулярным покупателем белорусского оружия в последние годы был Азербайджан. В 2010 г. эта страна приобрела в Беларуси один штурмовик Су-25 и 30 122-мм буксируемых гаубиц Д-30, в 2009 г. – 5 штурмовиков Су-25 и 9 самоходных гаубиц 2С7 «Пион» 203 мм, в 2008 г. – 3 самоходные гаубицы 2С7 «Пион» 203 мм, в 2006 г. – 41 танк Т-72, в 2005 г. – 19 танков Т-72. Эти факты – дополнительный штрих к широкомасштабному белорусско-азербайджанскому сотрудничеству, развернувшегося после прихода к власти молодого президента Ильхама Алиева и связанного с модернизацией азербайджанской армии. До 2005 г. Беларусь никаких вооружений Азербайджану не поставляла.

Другим надежным клиентом беларуских торговцев оружием был также Судан, купивший в 2010 г. один Су-25; в 2009 г. – три Су-25; 2008 – 11 Су-25; 2007 – два бронетранспортера БРТ-70, модернизированных до уровня «Кобра К2К» и «Кобра К2». Вообще в Судан оружие в значительных объемах продавалось с 1996 г., когда впервые было поставлено 9 Т-55 и 6 Ми-24В; в 2001 – 20 Т-55М; в 2002 – 8 гаубиц Д-30 (122 мм) и 6 реактивных систем залпового огня 9P138; в 2003 – 9 БМП-2, 39 БРДМ-2, 16 гаубиц Д-30 (122 мм), 10 самоходных гаубиц 2С1 (122 мм), 4 реактивные системы залпового огня (122 мм) 9Р138, 2 реактивные системы залпового огня (122 мм) БМ-21, в 2004 – 21 БРДМ-2, 7 БТР-80, 10 БТР-70, 1 БМП-1. Эта страна является самым долгосрочным торговым партнером Беларуси в военной сфере.

Кроме того, по данным ООН, оружие у Беларуси в последние годы более чем единожды покупала лишь еще одна страна – Уганда (2010 – один Ми-24; 2009 – 23 танка Т-55). Ранее, в 2000 г. она закупила в Минске 10 Т-55М, а в 1998 г. – 4 Ми-24В.

Все остальные зарегистрированные факты продажи оружия в 2005-2010 гг. касаются сделок по однократному приобретению одного вида оружия или военной техники (хотя некоторые из них – с Сирией и Йеменом – и были крупными):

Йемен: 2010 – 66 танков T-80;

Нигерия: 2010 – два боевых вертолета Ми-24;

Сирия: 2008 – 33 многоцелевых истребителя МиГ-23;

Россия: 2008 – 15 ракет «воздух-воздух» Р27-Р для Су-27 и МиГ-29;

Армения: 2007 – десять 122-мм буксируемых гаубиц Д-30;

Эритрея: 2007 – девять реактивных артиллерийских систем залпового огня «Ураган»;

Джибути: 2005 – два вертолета Ми-24.

Примечательно, что в 1996-2004 гг. география беларуских поставок вооружений выглядела совершенно иначе. Основными клиентами были:

Перу: 1997 – 2 МиГ-29УБ, 8 МиГ-29, 10 Су-25, 8 Су-25УБ; 1996 – 8 МиГ-29;

Алжир: 2001 – 2 МиГ-29; 2002 – 2 МиГ-29; 1999 – 16 МиГ-29; 2000 – 6 МиГ-29УБ, 5 МиГ-29; 1997: 2 Су-24МПК;

Кот-д`Ивуар: 2004 – 2 Су-25; 2003 – 2 Су-25 УБ, 6 РСЗО БМ-21, 6 БТР-80, 13 БРДМ-2, 1 БМП-1; 2002 – 2 Ми-24В, 10 минометов 2С12 (122 мм), 12 БМП-1;

Ангола: 2000 – 1 Су-24 МК; 1999 – 62 Т-55М, 22 Т-72М, 62 БМП-2, 24 РСЗО БМ-21, 12 крупнокалиберных артсистем 2С7 «Пион» (203 мм), 12 гаубиц Д-30 (122 мм), 14 МиГ-23 МЛД, МиГ-23 УБ, Су-22M, Су-22УК; 1998 – 28 БМП-2;

Другими заметными покупателями были:

Эфиопия: 2000 – 2 Ми-24П; 1998 – 40 Т-55, 2 Ми-24П, 2 Ми-24В;

Марокко: 2000 – 58 Т-72Б (С), 12 Т-72 БК (СК); 1999 – 30 Т-72Б;

Иран: 2002 – 15 Т-72М1; 2001 – 14 Т-72М1; 2000 – 12 Т-72М1.

Поставки в другие страны носили практически разовый характер: Папуа-Новая Гвинея – 2 Ми-24П (1997), Сьерра-Леоне – 2 Ми-24Б (1997), Йемен — 27 Т-72Б (С) (2000), Конго – 6 РСЗО БМ-21 (1997), Заир – 2 РСЗО БМ-21 (1998), ОАЭ – 1 БТР-80 (2001). Данные стокгольмского института СИПРИ несколько отличаются от сведений ООН в обе стороны, но не меняют общей картины. В частности, помимо вышеперечисленных стран, они отмечают лишь предполагаемые поставки небольших партий вооружения в Пакистан, Руанду и Непал.

Бесперспективная торговля?

Выводы очевидны. Во-первых, на основании имеющихся данных в большинстве случаев нет оснований говорить об устойчивости белорусской торговли оружием. География изменяется аномально часто, более или менее устойчивых клиентов – единицы.

Во-вторых, фактически все оружие, проданное Беларусью, произведено в Советском Союзе или России. Белорусская оборонная промышленность не отличается самодостаточностью в аспекте производства продукции, а потому страна практически не может стать тем, чем когда-то были ГДР или Югославия на глобальных рынках оружия – поставщиками дешевой, но относительно качественной оборонной продукции, пригодной к применению без привязки к определенным типам другого вооружения.

Беларусь технологически несамостоятельна и в основном производит лишь то, что устанавливают на других оборонных изделиях (пост)советского производства либо применяют в сочетании с (пост)советским вооружением. Вдобавок Беларусь может ремонтировать или модернизировать советское и постсоветское вооружение и технику. Т.е. белорусская оборонная промышленность привязана к промышленности других стран даже с точки зрения применения ее продукции (исключения составляют, видимо, лишь оптика и шасси).

Пока в стране были склады советского вооружения и оно оставалось достаточно новым, Беларусь занимала более заметное место на рынках оружия в 1990-х – начале 2000-х гг., на короткое время войдя даже в мировую десятку экспортеров оружия. Однако «авторитарная модернизация» Лукашенко не привела к созданию значительных новых предприятий и новых производств и в экономике в целом, и в оборонной отрасли в частности. Судьба демонстрировавшихся на выставках образцов разработанной в Беларуси бронетехники непонятна, но фактов ее массой продажи не отмечено.

Модернизация российской техники носит ограниченный характер и не является базой для развития оборонной промышленности. Страна не использует своей близости к России для развертывания совместных производств оборонной отрасли или получения технологий для создания новых таких производств.

А ведь именно близость к США в свое время и позволила Израилю и Южной Корее создать собственную первоклассную оборонную промышленность и – несмотря на определенное сопротивление Вашингтона – затем действовать на рынках оборонной продукции, не обращая внимания на политику США. В этом отношении Беларусь представляет собой противоположный пример пассивности в развитии национальной оборонной индустрии. Впрочем, это, вероятно, связано со слабыми позициями армии и ВПК в белорусском государстве в силу объективного фактора отсутствия конфронтации.

Следует отметить и ограниченность географии белорусских внешних сношений в военной области вообще (т.е. контактов, а не контрактов на продажу). В 2000-х гг. действительно устойчивые отношения в военной области существовали лишь с коммунистическим Китаем и Вьетнамом, причем в случае КНР до 1/4 всех известных официальных контактов между Беларусью и Китаем касались военных вопросов. Достаточно стабильные контакты в военной области, хотя и менее разнообразные и интенсивные существовали также с Суданом.

Имевшие место в последнее время – с середины 2000-х – попытки выйти на рынки военной продукции и услуг в странах Персидского залива не имели особенного успеха: непросто продать продукты, основанные на (пост)советских технических стандартах, в арабских странах Залива, особенно имеющих доступ к западным технологиям. Но они могут оплатить поставку белорусских военных товаров и услуг более бедным государствам и движениям, не имеющим возможности заплатить за них самостоятельно. О желании Беларуси участвовать в качестве поставщика товаров и услуг в программах помощи африканским государствам, которые реализуются арабскими странами Персидского залива, в прошлом году заявлял министр иностранных дел Мартынов, впрочем, имея в виду скорее гражданские товары и услуги. В любом случае контакты с арабскими странами региона, включающие военный или политический компонент, активизировались. Например, такого рода контакты составляют подавляющее большинство всех официальных контактов между белорусскими и катарскими официальными лицами с 2007 г.

Третий вывод: не вполне ясен механизм торговли, похоже, что она ведется достаточно автономно от внешнеполитической деятельности Минска. Хотя в целом экономическая активность в Беларуси находится под жестким контролем правительства, однако вышеперечисленные контракты не всегда явно выделяются в товарообороте за соответствующие годы с соответствующими странами (примером может быть Азербайджан).

Вдобавок, целый ряд контрактов имел место в отношении стран, в отношении которых нет известных фактов активности белорусского МИД. Например, уже к 2007 г. фактически прекратились заметные официальные контакты с Суданом, но торговля продолжилась. Относительно крупная сделка с Йеменом имела место на фоне практического отсутствия дипломатических отношений с этой страной. То же касается и менее крупной сделки с Эритреей.

В более ранние годы крупные поставки вооружений имели место в направлении Анголы и Кот-д`Ивуар и Алжир, хотя серьезные официальные контакты имели место лишь с Алжиром, но и они проходили в первую очередь не по линии МИД. Т.е. можно достаточно смело утверждать, что министерство иностранных дел и его структуры имеет весьма отдаленное отношение к поставкам военных товаров и услуг.

В этой связи закономерным будет вопрос о том, насколько торговля вооружениями является государственным делом, или же она является делом частных лиц и фирм, приближенных к государству.

Система государственного управления в стране не обеспечивает надежного контроля оружейного бизнеса, а доходы от него могут быть выведены из-под контроля правительства организациями и лицами, близкими к руководству режима. В то же время эти доходы никогда не были достаточно велики или стабильны для того, чтобы обеспечивать значительный вклад в функционирование национальной экономики. Но хотя они и не могут серьезно помочь стране в экономическом отношении, эти деньги достаточно важны для обеспечения лояльности ряда инсайдеров режима и получения неконтролируемых финансовых средств. Именно в этом ключе – воздействия на элиту режима – следует рассматривать и санкции, введенные в мае США в отношении компаний «Белтехэкспорт» и БелОМО за их предполагаемое сотрудничество в оборонной сфере с Ираном, Северной Кореей и Сирией.

Нет доказательств нарушения Беларусью международных обязательств

Не имеется никаких фактов, свидетельствующих о нарушении Беларусью каких-либо международных обязательств или санкций в отношении торговли оружием. В то же время имеется немало спекуляций на этот счет.

В 2007 г. Беларусь обвинялась в поставках оружия колумбийским повстанцам. газета Jerusalem Post практически ежегодно обвиняет Беларусь в продаже С-300 Ирану, но каждый раз это новость оказывалась «уткой». Особенно примечательно, что Беларусь не поставляла С-300, хотя в принципе это не было бы нарушением, поскольку данная система вооружения не включена в ООНовский перечень видов оружия, запрещенных к поставке в эту страну.

В феврале с.г. ООН выступала с заявлением о незаконных поставках белорусского оружия в Кот-д`Ивуар, хотя через пару дней после того отозвала свое обвинение, впрочем достаточно примечательным образом. Позднее появилась информация о белорусской помощи режиму Каддафи. В начале августа АФН опубликовала ряд сканов якобы официальных документов, доказывающих поставку белорусского оружия пакистанским террористическим группировкам. Однако ряд противоречий и сомнительных деталей заставляет усомниться в существе обвинений, несмотря на вероятное наличие среди опубликованных документов некоторых подлинных, но маловажных бумаг.

Таким образом доказательств для такого рода обвинений представлено не было, и до сих пор Беларусь была весьма осторожна в своих международных военных связях. В частности белорусские официальные лица весьма редко встречались с иранскими военными, вероятно имея в виду чувствительность США к такого рода контактам.

В то же время, поскольку, как уже отмечалось выше, многие случаи торговли оружием и иная военная активность белорусских военных специалистов за рубежом могут оказаться частным предприятием, рост числа рискованных сделок и открытых авантюр может быть также связан с активизацией частных фирм. Скорее всего, эта тенденция сформировалась уже давно, о чем может свидетельствовать известный скандал с налетом на французскую военную базу в Кот-д`Ивуаре в 2004 г., совершенный военными специалистами с белорусским гражданством.

***

Белорусская торговля оружием – неустойчивое явление, перспективы которого выглядят достаточно уныло. Избавление от старого советского оружия не сопровождалось наращиванием потенциала военной промышленности страны, что позволило бы систематически торговать новым вооружением в будущем. Это особенно примечательно в силу того, что определенный научный и промышленный потенциал для такого развития в Беларуси был, и правительство упустило соответствующий шанс.