Поможет ли "новая Бутырка" защитить права заключенных?

Арестантов проводят в Бутырскую тюрьму через массивные дубовые ворота с коваными стальными петлями. Заключенному, конечно, никто не позволит задержаться у ворот и оценить качество ковки. А начальник СИЗО номер 2, полковник Сергей Телятников может потрогать неровные потемневшие гвозди екатерининской эпохи.

"Очень хороший металл, – констатирует полковник. – И решетки на окнах тоже. Всё – "родное". Как было установлено, так и стоит".

Стоящие уже 240 лет, эти ворота и решетки перевидали сотни тысяч арестантов. Впрочем, кроме качественного металла, даже у правоохранителей мало что из исторического дизайна вызывает прилив гордости.

Правозащитники и вовсе призывают закрыть Бутырку и перевести ее заключенных в современную тюрьму.

Но с этим радикальным предложением Телятников не согласен. Он считает, что тюрьма отвечает необходимым требованиям и обитатели здания не испытывают дополнительных страданий из-за старости постройки.

"Чего-то страшного и угнетающего здесь нет. Мы привели [Бутырку] в соответствие с нормами площади и отремонтировали карцеры. Сейчас они соответствуют всем международным стандартам", – говорит начальник СИЗО.

Мы беседовали с полковником в одной из многоместных камер со сводчатыми потолками. В камере 12 кроватей. Норма в четыре квадратных метра на арестанта, таким образом, соблюдена. Стены не так давно были покрашены в кремово-желтый цвет. Недостатка света в двухметровых зарешеченных окнах нет. Рамы со стеклами сняты, но, как уверяют сопровождающие, когда станет холодно, по просьбе заключенных их вернут.

Так это или нет в действительности, я не знаю. Самих заключенных снимать не разрешают, ссылаясь на то, что все обитатели камер скованы либо следственными, либо судебными ограничениями.

Таким образом, проверить утверждения о полностью адекватных условиях содержания на неподготовленном к беседе арестанте невозможно.

Представитель ФСИН закрывает объектив, не разрешая снять заключенных даже с большого расстояния.

В результате Бутырка производит впечатление опрятной и почти совершенно пустой тюрьмы.

Новый карцер

Также пуст (на вид) и опрятен отсек с камерами-карцерами. Так чисто, что в новых полах отражается двойной ряд решеток на окне. Откидная койка скрывает крохотный стол и стул, намертво вмонтированный в пол. В отгороженном по грудь туалетном отсеке вместо традиционной "чаши" стоит нормальный унитаз.

Еще два года назад все было не так. Карцерами эти помещения стали недавно. Раньше в них, как и везде, содержали заключенных, не нарушивших внутренних правил. В их числе летом и осенью 2009 года был юрист Сергей Магнитский, позже скончавшийся.

В оставленных им дневниках – описание ужасных условий. Маленькие камеры делили между собой два и даже три человека. В них не было горячей воды, а единственная розетка располагалась у нужника – еду приходилось разогревать рядом с отхожим местом. В одном из случаев камеру стало заливать из туалета сточными водами. Заключенные провели в зловонной камере 35 часов, пока их не перевели в другое помещение.

Правозащитники утверждают, что такое обращение с подследственным Магнитским было, по сути, пыткой, склонявшей его к подписанию нужных следствию показаний. Активисты уверены, что демонтаж старых камер и их превращение в современного вида карцеры – непосредственный результат критического доклада об обстоятельствах смерти Магнитского.

Начальник СИЗО Телятников возражает. "Любые административные здания, стоящие на балансе государства, получают средства на капитальный ремонт по плану. То же самое и здесь – идет плановый капитальный ремонт. Этот корпус был на очереди и требовал капитального ремонта. Что и было сделано"