Мир в нулевые - культура эпохи стабилизации

Радикальный ответ на политический консерватизм ― голливудский киберпанк и "новая телесность", а также "цинический разум" российских художников. Цикл программ "Мир в нулевые: предварительные итоги" продолжает дискуссия о культуре нулевых и эпохе "нового консерватизма" в России и на Западе.

В гостях у Елены Фанайловой ― философ Александр Секаций, заведующий отделом культуры журнала "Русский репортер" Юлия Идлис, художники Александр Шабуров и Борис Бергер.

Юлия Идлис: Консерватизм ― не главное, что интересно в этой эпохе. Конец нулевых ― это время, когда стало очевидно, что человечество меняется. И ощущение перемен внутренних, ― не внешних, не социально-политических, а именно перемен в самом понятии "человек" ― для меня главное.

Если взять 2009 год ― тяжелый, мрачный. Но случились события, которых раньше случиться не могло. Могли ли мы подумать, что может умереть Майкл Джексон? Нет. Однако это случилось. Могли бы мы подумать, что может умереть Милорад Павич? Трудно было представить мир без Павича. Мир без Ивана Дыховичного, без Леви-Стросса. В этом году произошло многое, чего, мы думали, мир не переживет. В каком-то смысле, он и не пережил ― дальше он будет совсем другим. Я считаю выход кинофильма "Аватар" событием того же ряда. Оно о том, как меняется мир в кино и человек в реальности.

Летом, когда умер Майкл Джексон, наш журнал писал о его жизненной стратегии. Она заключалась в преодолении человека и человеческих возможностей: преодоление пола, расы, социального статуса. В его случае это закончилось смертью в 50 лет, то есть окончательным преодолением жизни. "Аватар" ― это фильм и о преодолении технологических возможностей кино, и "джексоновское" кино о преодолении тела, человеческой мимики.

То, как режиссер Джеймс Кэмерон обсуждает свою работу, напомнило мне философию Майкла Джексона. В "Аватаре" хвостатые синие гуманоиды выражают чувства: шевелят ушами от горя или гнева, и это актеры, которым с помощью компьютера дали возможность шевелить ушами нехарактерным для человека образом. Мы знаем, на что способно человеческое тело: нахмурить брови, заплакать или рассмеяться. Оказывается, есть масса возможностей для выражении эмоций, помимо человеческих. Человечество в культуре работает на то, чтобы эти возможность освоить и, в каком-то смысле, перестать быть человеком, ограничиваться сугубо человеческими возможностями.

Александр Секацкий: Если голливудская продукция, предъявляющая нам новую телесность, направлена в будущее, можно сказать, это галлюциногены, то постсоветские сериалы ― это растворимые полуфабрикаты, анестезия для тех, кто остается здесь, в прошлом.

Важно различие между стабильной ситуацией масскульта в Европе и забавными неожиданными процессами в России. В Европе, где политкорректность восторжествовала во всех измерениях, включая экзистенциальное, сформировалось направление, которое по аналогии с "техно" или "этно" я назвал бы "социо". "Социо" ― это стремление держать себя неброско, потреблять тот продукт, который дают, с уважением относиться к признанным художникам, которые политически ангажированы и могут своими инсталляциями или плакатами объяснить, почему расовая вражда ― это плохо.

Это послание будет считано и предъявлено к исполнению. Неброскость в одежде, отсутствие агрессивности, готовность заранее со всем согласиться, безобидный, экологически чистый культурный продукт среднего слоя. И есть группа радикалов, авангард, который изредка совершает вылазки на общую территорию. В России нет такого жанра, как социо, эта сфера заменена гламуром. Если гламурные авангарды Америки, например, Голливуд, достаточно герметичны ― если мы пройдем по улице, то не увидим, чтобы с них брали пример, ― то в России гламур ― это форма подражания, несомая телеканалами типа MTV и глянцевых журналов, которая становится формой национальной идеологии.

В России есть радикальные художники с их традиционной фигой в кармане, но они никогда никому не поверят, они представители тотального цинического разума. Но форма выживания здесь ― не "социо", а гламур. Либо ты цепляешься за гламурные блестки, либо впадаешь в полную анестезию, и в этой зоне находятся такие сериалы, как "Адмирал".

Александр Шабуров: Кто герой последних телесериалов? Сталин, со всеми преувеличениями ужасов того времени. Почему? Да потому что это "не из нашей жизни". Нет у нас культуры, которая осмысляла бы события в наше время наше время, с этим не справляемся. Все наши творцы-интеллектуалы смотрят что? Сериал "Доктор Хаус" и им восторгаются. Я попытался посмотреть. Возможно, в политкорректной Америке или в Европе может интересовать такой персонаж, который откровенно говорит, что он ненавидит больных. У нас любой врач в любой больнице тебе это говорит, мы с этим каждый день сталкиваемся, поэтому для нас такой персонаж интересным быть не может. Поэтому, когда наша интеллигенция копирует зарубежную моду вместо того, чтобы подумать своей головой и придумать внятную современную мифологию, выходит плохо.

Борис Бергер: Мы не удержали наших завоеваний. Победил капитализм и гламур. Такие слова, как гений, вечность, смысл жизни просто ничего уже не значат. Из всего российского современного искусства для меня важно только "Русское бедное"