В защиту Платона Лебедева

На модерации Отложенный

Нет, недостоин Платон Лебедев условно-досрочного освобождения, нет к нему не жалости, не пощады, такое решение вынес судья Вельского районного суда, отклонив ходатайство. «Цель наказания не достигнута, в связи с чем условно-досрочное освобождение не целесообразно», - заключил он. Решение может быть обжаловано в течение 10 суток в Архангельском областном суде.

К кому же обратиться Платону Лебедеву к суду, который должен быть как справедливым и беспристрастным, или к власти, которая может как карать, так и миловать? Ведь над российскими судами тяготеет суждение, что не принимают они решения по закону, что подвластны исполнительной власти, что часто находятся под влиянием денег; не осталось суда, а есть только исполнительное производство. И каждое вынесенное судом скандальное и противозаконное решение только укрепляет это мнение в россиянах, в интернете и в частных кругах такие действия обсуждают и осуждают.

Восемь лет провел за решеткой Платон Лебедев, это больше чем половина из назначенных 13 лет по второму делу «ЮКОСА» и, поэтому он по закону имеет право подачи прошения на УДО. Да, сам факт отбытия половины срока или нахождения человека длительное время в СИЗО, не является безусловной причиной для принятия положительного решения по УДО, как отметил судья Вельского районного суда, но не подать прошение при достаточно хорошем поведении, значит лишить себя надежды на освобождение. Какой заключенный не мечтает выйти на волю?
Руководство колонии, в которой Платон Лебедев отбывает наказание по второму приговору, подготовила на него отрицательную характеристику. Но что в ней? «Осужденный наказание считает суровым и несправедливым, вины не признает, хотя на меры воспитательного характера реагирует верно, но не всегда делает правильные выводы», - говорил представитель администрации колонии. Но Лебедев никогда не считал наказание суровым или несправедливым только потому, что приговор, по его мнению, заведомо неправосуден и потому вины его нет. Сказав «я признаю свою вину», не значит, что это правда, или суду нужна ложь, и чем она больше, тем убедительней правосудие?

Если бы все наши слова и фразы были бы правдой, а мысли чисты, то мир бы был совсем другим! Опасность представляют не тот, кто говорит открыто, а тот, кто тайно вынашивает задуманное.

В Вельской колонии на Лебедеве наложили и два взыскания: за утрату костюма и невежливое обращение к работнику учреждения. Трудно поверить, что в досрочном освобождении могут отказать только потому, что потерял форму (а если ее украли?); в стране, где берут взятки миллионами, но готовы убить за пару тапочек, а нечаянное и случайное обращение на «ты» может стать суровым наказанием в будущее. Разве не бывает у человека дней, когда не плохое настроение, а самочувствие и болезнь, делает его пессимистом, упадок жизненных сил подрывает веру и надежду на счастливое будущее? Взгляните на самого Платона Лебедева, на этого больного пожилого человека, который в свои пятьдесят четыре года выглядит на все шестьдесят. Больной хроническим гепатитом, изнеможенный восьми годами, проведенными в колонии, разве может представлять опасность для общества, находясь под контролем уголовно-исполнительной инспекции органов внутренних дел? Если может, то только тем, что болен и нуждается в стационарном лечении.

«Представляет ли опасность выход на свободу Михаила Ходорковского?» - спросили как-то на пресс-конференции в Сколково Президента Дмитрия Медведева. «Вопрос короткий и ответ будет короткий: нет, не представляет никакой опасности», - ответил Дмитрий Медведев. Почему бы так не думать и о Платоне Лебедеве? Еще Юлий Цезарь прощал своих врагов, и за это был очень любим своим народом. Не это ли нужно в предвыборный год перед президентскими выборами в России?

Впереди слушания в Архангельском областном суде по кассационному обжалованию решения, вынесенного Вельским судом. И пусть говорят, что это дело не зависит от решения суда, что суд у нас не самостоятелен и не волен выносить справедливые приговоры; не верит Платон в эти слухи, и мы верим в честность и беспристрастность суда и благородство власти.